Таня Волкова

Платье из твида

Иногда день начинает идти наперекосяк не с самого утра, а с ночи. Так и случилось в этот вторник. Джен спала в своей кровати — она лежала на животе, развернув правую руку ладонью вверх, а левую засунув под подушку. Не самая удобная поза — на утро она гарантирует боль в шее и ощущение полного отсутствия отдыха. Джен это не особо заботило. После тяжелого понедельника она могла заснуть даже как лошадь — стоя.

Джен перевернулась на бок и через несколько минут проснулась от громкого разговора под окнами.

Господи, ну что там еще такое?

Джен начала нелепо вытаскивать ноги из-под одеяла, запутавшись в пододеяльнике, в итоге с трудом встала с кровати и пошла проверять тех, кто потревожил ее сон.

Оказалось, это было неумелое выяснение отношений соседки Джен — Мартины — и ее бойфренда Пола. Им было лет по 17, они заканчивали школу, а в такой период кажется, что все, что у тебя есть — от оценок до влюбленности, — навсегда. Но обычно разочарование не заставляет себя долго ждать.

«Ты меня совсем не слышишь! Можешь хоть на секунду остановиться и попытаться понять, что именно я хочу сказать?» — сказал Мартине Пол.

Оба сидели на лавке: Мартина была в пижамных штанах, футболке и тапках. Пол был одет более подходяще для улицы, но все же выглядел так, как будто на него случайно упал шкаф, и он пошел в тех вещах, которые к нему прицепились.

— Ну, давай, я слушаю, что именно ты хочешь сказать.

— Почему ты не пытаешься измениться? Как будто только я работаю над нашими отношениями. Я перестал общаться с моими друзьями, чтобы проводить больше времени с тобой.

— Я тебя об этом не просила

— Я сделал это, потому что люблю тебя. Почему ты не делаешь то же самое?

— Хм, не делаю что? Не перестаю общаться со своими друзьями?

В этот момент Джен в полусонном состоянии стояла, почти приклеившись лбом к окну, но все равно не была заметна паре, так как жила на третьем этаже. Хотя Мартина и Пол говорили так громко, что их услышали бы на верхнем этаже небоскреба. Через пару реплик разговор повернул в очень скучное русло, из-за чего Джен пошла за водой и, стоя на кухне, растирала рукой шею, которая уже начинала болеть.

Джен хотела спать, у нее уже не было сил слушать разговор пары. Она поплелась в спальню и по пути в темноте случайно задела ногой тумбочку в коридоре, на которой стояла ваза. Резкая боль сковала всю стопу, но Джен почти как гимнастке удалось по очертаниям заметить вазу и зацепиться за нее, чтобы та не упала. Ваза была спасена, чего нельзя было сказать о ноге. Немного хромая, Джен потащилась в комнату, вглядываясь в каждый угол, чтобы не снести еще что-нибудь. Она рухнула на кровать и принялась гладить ударенный палец. В этот момент Джен чувствовала себя лет на 70 — после сна резко отдавало в шею, палец пульсировал. Она доползла до подушки, закрыла глаза и сказала себе:

Сейчас надо просто заснуть.

Но обычно после такого напутствия вселенная вряд ли подарит хороший сон. Оставшуюся ночь Джен спала плохо, она постоянно ворочалась и, когда прозвенел будильник, абсолютно не была готова вставать. На утро Джен чувствовала себя так, будто не спала вообще или на нее случайно упала тонна кирпичей. Она без особого энтузиазма повторила весь свой утренний ритуал и собралась на работу. Закрывая дверь, Джен уже представляла, как приходит вечером обратно домой в мягкую постель.

*****

В редакции все было как обычно. После интервью с Норфом прошел почти месяц. Он резко занялся благотворительностью и стал новым героем, возродившимся из пепла, у него даже не отняли ни один рекламный контракт. Джен готовилась к очередному интервью и параллельно следила за начавшейся конференцией по психологии — она хотела найти необычного героя и поговорить с ним о выстраивании отношений с людьми, но пока мероприятие было довольно скучным. Моника сидела напротив и громко тарабанила по клавишам.

— Ну, что, как дела? Опять готовите очередную скукотищу? — это Джон закончил вычитывать новую статью перед публикацией и вышел из кабинета.

— Спасибо за высокую оценку нашей работы, — ответила ему Моника.

— А ты, Джен, что скажешь? Кстати, интервью с этой мадам Лидт нормально зашло. У меня даже спросили, где купить ее лежаки. Подумали, что она нам заплатила за рекламу. Говорю же, у некоторых читателей интеллект как у рыб.

— Вообще-то пляжные корзины, а не лежаки.

— Да какая разница, смысл-то один.

В этот момент рядом с Джоном появился Тим. Он работал в отделе мировых новостей и считал себя очень важной персоной в редакции. Хотя среди коллег был известен не выдающимися интервью, а бесконечными рассказами про своих девушек.

— Почему ты решил, что рыбы тупые?

— Ох, ну только тебя тут еще не хватало. Что ты вылез из-за своего компьютера? — сказал ему Джон.

— Дай угадаю. Сегодня нашему вниманию представят очередную серию похождений Тима? — сказала Моника.

Джен не любила Тима за его постоянные колкие высказывания, которыми он то и дело пытался задеть коллег. Складывалось ощущение, что он питался этой энергией, — его день после таких стычек шел хорошо, а вот оппоненты чувствовали себя не очень. Джен и Тим часто спорили по разным вопросам, а несколько недель назад он раскритиковал ее статью о детских сказках, которые пропагандируют патриархальные установки и, по его мнению, должны быть пересмотрены. Его аргументы состояли в том, что так к сказкам относятся те, кто больше всего мечтает о принцах, но он так их и не нашел. Джен услышала это высказывание Тима, когда проходила мимо кухни, а он тогда думал, что ее нет в офисе. В тот момент она остановилась и, улыбнувшись, сказала:

— Значит, хорошая статья, если она зацепила даже такого как ты.

Тим не удивился, когда увидел Джен, и как будто почувствовал себя еще увереннее.

— Какого такого?

— Такого, для которого женщины — пустое место.

— Ну понеслось, давай вот без твоих феминистских лекций. От сестры наслушался. Но ей только 16, поумнеет. А ты куда? Вот уверен, что твой запал быстро угаснет, когда найдешь себе кого-нибудь. Все вы такие.

— Как бы тебе сказать помягче? Но это не твое дело.

На этом Джен развернулась и пошла к рабочему месту. У