– Ох, хорошо, – протяжно выдохнул Келлан, – я было подумал…

Он снова умолк на полуслове и прикусил губу, а я смотрела в его задумчивые глаза. И самого Келлана могли убить еще до рождения, у его матери были все причины к такому поступку. Наверное, именно поэтому он так остро все воспринял. Я попыталась угадать, что он думает насчет усыновления, поскольку в его случае это могло бы означать куда более счастливое детство, но тут же заставила себя вновь ожесточиться. Неважно, что он там думал, теперь неважно.

Тут глаза Келлана вдруг широко раскрылись, и он пробормотал:

– Черт побери, Гриффин… Да я убью его!

Я повернулась, чтобы отправиться дальше, в никуда, но Келлан не дал мне сделать и пяти шагов, снова схватив меня за руку.

– Подожди… Пожалуйста! – Я неохотно обернулась, а он пожал плечами. – Прости, Кира… Пожалуйста, не уходи!

От душевной боли и гнева у меня защипало в глазах, и я выдернула руку:

– Ты практически обозвал меня шлюхой и сказал, что никогда больше не желаешь меня видеть. Так почему бы мне не уйти?

Склонив голову, Келлан повел плечами.

– Я же не знал… – Он посмотрел на меня. – Я думал… Я увидел там Денни… И потом, те листочки, тесты… – Тяжело сглотнув, он на мгновение прикрыл глаза. – Я просто подумал, что со мной случилось то же самое, что с моим отцом. Подумал, что ты носишь ребенка от другого мужчины. Я просто взбесился. Никогда в жизни я не чувствовал себя так ужасно. – Он наклонил голову. – Мне так жаль, что я тебе не поверил!

Теперь поняв, как он мог прийти к ошибочному выводу, я кивнула. Когда Келлан увидел, что я принимаю его извинения, его лицо немного расслабилось. Он хотел обнять меня, но я напряглась и оттолкнула его. Он сдвинул брови, а я подняла руку, показывая кольцо на своем пальце.

– Я держу свое слово… Я верна тебе! – Я ткнула пальцем в сторону его дома, где был надежно спрятан сотовый телефон. – А ты?

Он тоже оглянулся на дом и прикусил губу. Снова повернувшись ко мне, Келлан сначала глянул на колечко на моем пальце, потом на свое кольцо.

– Кира… Это не то, что ты думаешь.

Толкнув его ладонью в щеку, я заставила Келлана посмотреть мне в глаза.

– А я не знаю, что и думать, потому что ты мне ничего не говоришь! Что значит это сообщение? – шепотом спросила я.

Щека Келлана и так была холодной от ночного ветра, но как будто стала еще холоднее, когда он со страхом посмотрел мне в глаза.

– Я не могу… Мне кажется, я не могу… – Он запнулся и умолк, а я гневно встряхнула головой.

– Ты должен мне все сказать, Келлан, потому что иначе мы расстанемся. – Я показала на дорожный знак в конце его улицы. – Скажи сейчас же, или я уйду, и на этом все.

Келлан покачал головой, его глаза повлажнели.

– Прошу, не бросай меня!

Хотя при виде выражения его лица мне хотелось мгновенно уступить, хотя я ничего не желала так, как закинуть руки ему на шею, целовать его, умолять его отвести меня наверх, в спальню, и снова заняться со мной любовью, только на этот раз не спеша, я заставила себя утвердиться в прежних намерениях. Сейчас или никогда.

Вопросительно вскинув брови, я ждала ответа. Келлан нервно сглотнул, потом потер глаза.

– Ох… Черт побери… – пробормотал он и несколько раз глубоко вздохнул, зажмурившись. Когда же он снова открыл глаза, он как будто сдался. – Ладно, я тебе расскажу. – Келлан окинул взглядом пустую улицу. – Только не здесь… Давай вернемся в дом…

Я судорожно выдохнула, тоже уступая. Что бы там ни затаилось между нами, оно наконец-то станет явным, и нельзя сказать, что меня это не волновало. Келлан взял меня за руку и повел обратно к своему дому.

Всю дорогу он шел, повесив голову, и я видела, как его время от времени пробирает дрожью. Ясно было, что холодный ветер тут ни при чем.

Когда мы вошли, Келлан махнул рукой в сторону старого дивана, а сам мягко закрыл дверь. Впервые за сегодняшний вечер она затворилась за нами совершенно бесшумно. Когда я села, Келлан начал расхаживать передо мной взад-вперед. Это действовало мне на нервы, мне хотелось, чтобы он тоже сел, но, похоже, движение помогало ему взять себя в руки, так что я промолчала.

Шагая из стороны в сторону, Келлан нервно вытирал ладони о джинсы. Мне странно было видеть его таким – он очень редко нервничал. Время от времени поглядывая на меня, он продолжал молчать. Решив, что он не в силах начать разговор, я попыталась подтолкнуть его:

– Так кто это присылает тебе сообщения?

Келлан резко остановился и пальцем потер переносицу.

– Ох… Я не могу начать с этого, Кира.

Кивнув, я прикусила губу, давая ему возможность начать так, как ему будет удобнее. Келлан наконец остановился напротив меня и вздохнул. Он провел ладонью по лицу, и вид у него был такой измученный, что мне показалось, будто он может свалиться с ног в любую секунду.

– В общем, в декабре к нам за сцену пришла одна девушка…

Он замолчал, и мой желудок сжался в тугой комок. Значит, все-таки девушка? Мне бы хотелось сказать, что я была поражена, но это не было правдой. Видя выражение моего лица, Келлан словно окончательно пал духом.

– Она сказала мне…

Келлан перестал сглатывать, и мне вдруг все стало понятно. Это же очевидно! Не знаю, как я не подумала об этом раньше? Страх и грусть наполнили меня, когда до меня наконец дошло…

– Она сказала, что у тебя есть ребенок? Да? Когда-то давно ты не проявил осторожности, и теперь где-то бегает твой сынишка?

Слезы подступили к моим глазам, и все мои представления о будущем с Келланом бесповоротно изменились. Он никогда не откажется от ребенка, и мне придется всегда делить его с другой женщиной. Мне стало невероятно печально оттого, что не я родила Келлану первое дитя, и слеза скатилась по моей щеке.

Заметив это, он присел передо мной на корточки и, обхватив ладонями мои щеки, отрицательно покачал головой.

– Нет, Кира… Дело совсем не в этом. – Он со вздохом прижался лбом к моему лбу. – Не существует моей маленькой копии, Кира… Слышишь?

Смахнув слезы, я нахмурилась, растерявшись сильнее прежнего.

– Тогда в чем дело, Келлан? Я уже ничего не понимаю!

Он сел на пятки, опустив голову.

– Знаю, что не понимаешь. И знаю, что все выглядит так, будто я скрываю измену… – Посмотрев на меня, он подернул плечами. – Но неужели ты не видишь, неужели ты, зная обо мне все, не понимаешь, что именно могло меня заставить солгать тебе?

Меня пронзила острая боль, ведь он только что открыто признался, что обманывал меня. И снова по моим щекам хлынули слезы. Келлан глубоко вздохнул и, поскольку я не могла угадать причину, решился назвать ее сам. Закрыв глаза, он прошептал: