– Это конец, убийца богов, – прошептал ехидный голос из бездны, но Регарди знал, что за спиной был только туман. Ползти вверх не получалось. Каменное крошево было настолько подвижным, что он опасался нарушить хрупкий баланс державшего его камня. Ноги болтались в пустоте. Похоже, насыпь заканчивалась тем самым камнем, который стал порогом между миром людей и Нехебкая. Арлинг еще не придумал, какой путь выбрать, но собирался висеть до тех пор, пока не отнимутся пальцы. Или пока разбитая голова не придумает план лучше.

А наверху разгоралась настоящая битва. Когда мимо пролетел неубиваемый Джар, сомнений, что на Септорию Второго Исхода пожаловали незваные гости, не осталось. Вслед за Джаром посыпались и другие утыканные стрелами тела. Тем временем, нападавшие перешли к ближнему бою – послышался звон клинков, а крики стали как будто ближе. Один из падающих горцев с широкой рубленой раной на груди попытался схватить Арлинга за плечо, но Регарди оттолкнул его ногой, едва не соскользнув с камня. С мертвецами ему было еще не по пути. Пока.

– Хотел убить меня, Слепой? – прошипели сзади, и туман заклубился совсем рядом. – Разве можно убить бога?

– Не говори с ним, его не существует, ты не веришь в богов и восставших мертвецов, – прошептал себе Регарди, но его перебил другой, знакомый голос из прошлого:

– Нельзя будить тех, кто спит.

– Ты вообще ни во что не веришь, – убеждал себя Арлинг, игнорируя учителя.

– Неправда, – прошептала Магда. – Ты веришь в любовь. И в меня.

– Арлинг! – закричали сверху. – Это ты там? Держись, мы тебя сейчас вытащим.

А вот и те, кто тайно следовали за караваном Джаль-Бараката, воруя припасы. Похоже, ловушки горцев их не остановили.

– Слава Нехебкаю, ты жив! – прокричал Бертран, и Арлинг едва не заскрежетал зубами от досады.

Он предполагал, что в Карах-Антаре караван могли заметить серкеты из Пустоши Кербала, которые, по слухам, скрылись в Белых Песках, после того как Каратель уничтожил последнюю обитель Скользящих в Сикелии. Что ж, их появление в Гургаране было закономерно. Лишившись дома, они явились к тем, кто его разрушил. А он, глупый, уже поверил, что за ним пришел иман.

– Мы на одной стороне, держись! – кричали сверху.

Наверное, Бертран, последний настоятель серкетов, думал, что Арлинг предпочтет броситься вниз, чем принять его помощь. Опасения Скользящего были разумны. Последний раз, когда они встречались, Бертран закопал его в гробу глубоко под землей, забыв выкопать обратно.

Голову Регарди задела веревка, которую спустили сверху.

– Сейчас будем тянуть, – распорядился Бетран. – Арлинг, постарайся не дышать. Здесь повсюду ядовитые испарения.

Настоятель был трогателен в своих заботах о нем, но предупреждение о яде было несколько поздновато. Личная галлюцинация Регарди раскачивалась сзади в густом тумане, буравя его спину взглядом индиговых глаз и источая одуряющий, приторный запах цветочной пыльцы.

– Ты не закончил мою септорию, васс`хан. Я помогу тебе.

Голова змея вдруг оказалась совсем рядом, но тут из глубины бездны послышался голос, от которого Арлинга пробрал озноб, и захотелось сразу разжать онемевшие пальцы.

– Иди за мной, Нехебкай! – пела Магда своим неповторимым, прекрасным голосом. – Следуй за своей Видящей, и она приведет тебя к солнцу. Не полагайся на жизнь, за ней наступает смерть. Пойдем со мной, и ты услышишь благоуханный ветер рая.

Змей качнулся и, обдав спину Регарди зловонным дыханием, наклонил гигантскую башку вниз, уставившись в туман. Тем временем, Магда быстро перешла к угрозам.

– Если ты осквернишь себя кровью хранителя, то тридцать тысяч лет будешь блуждать вдали от блаженства, перерождаясь в смертные создания, сменяя одну гибельную личину на другую. Мощь воздуха загонит тебя в море, море извергнет на сушу, земля отбросит под лучи жаркого солнца, а солнце превратит в бесплотные вихри воздуха. Тебя будет принимать одна стихия за другой, но всем ты будешь ненавистен. Иди со мной, Нехебкай, потому что только я, Видящая, знаю твою дорогу.

Арлинг слушал Магду, забыв обо всех – кричащих серкетах наверху, ядовитых парах, проникающих в его голову, Нехебкае, плавающем в клубах тумана за его спиной. Регарди отчаянно кусал губы, пытаясь справиться с досадой, прожигающей сердце. Отчего Магда звала не его? Почему она пришла за Нехебкаем?

Тем временем, змей Фадуну послушал. Обдав Арлинга жарким дыханием, он исчез в тумане, устремившись за Видящей.

Конец веревки давно качался рядом, и, похоже, кто-то собирался по ней спускаться. Почему серкеты не стали стрелять в своего бога? Разве не видели торчавшую из тумана башку змея, не слышали его смрадного дыхания? Может быть, если бы они убили его, Магда тогда позвала бы с собой Арлинга.

– Отпустите меня, учитель, – прошептал Регарди, но в голове царила пустота. Иман молчал, не желая разговаривать с ним.

«Наверное, тебе привиделось. Нет никакого Нехебкая, раз его не увидели даже преданные слуги. Возьми эту чертову веревку и поднимись наверх, пока тебе на голову не свалился какой-нибудь серкет. Хватит на сегодня летающих людей».

Регарди переместил вес на одну руку, освобождая вторую, чтобы схватить веревку, но тут раздался звук, который мог издать человек, случайно сорвавшийся с края обрыва. Этим человеком был Абир. И он упал не случайно, так как в его груди по самую гарду торчал клинок. Арлинг понял это, когда пятьдесят восьмой Негус со всей силы врезался в него, оторвав от скалы вместе с камнем, который соединял Регарди с жизнью.

Полет был недолгим. Арлинг даже не успел подумать о том, что сейчас все кончится.

Они приземлились вместе – дядя, который был мертв еще наверху, и его племянник, который давно не мог разобраться, в каком мире находился. Куча мертвецов, устилавших дно большой ямы, которая оказалась на месте пропасти, смягчила падение, а может, его спас Абир, на тело которого он приземлился. Как бы там ни было, Арлинг вдруг осознал, что еще жив.

Обоняние, сильнее других чувств пострадавшее от ядовитых испарений, пропало, но слух не подвел. Регарди отреагировал на атаку мгновенно, еще не успев осознать, откуда надвигалась опасность. Нехебкай свернулся вокруг него плотными кольцами, то ли собираясь раздавить скелет ненавистного васс’хана, то ли намереваясь откусить ему голову. Змея была огромной, толщиной с тело Джара, покрытая жесткой, золотой чешуей, которая ловила блики факелов, светящих далеко наверху. От нее пахло цветочной пыльцой и жаждой крови. Если это был септор, то, несомненно, самый крупный из всех, какие когда-либо водились в Гургаранских горах. Нечеловеческим усилием воли, Регарди освободил руки из зажима и вскинул их вверхНехебкаю, ты жив! ургараановили. Гургаран пропустил серкетов. еля.

Арлинга за плечо, но Регарди оттолкну – как раз в тот момент, когда пасть змея приблизились к его лицу. Успев поймать огромные челюсти, Арлинг удивил самого себя. Раздался хруст, и по телу гиганта побежали судороги, от которых Регарди едва не потерял сознание. Боль в зажатых тисками ногах резанула сознание, но он не остановился, пока нижняя челюсть твари не повисла, безвольно болтаясь в воздухе. Септор издох, но его тело еще продолжало дергаться и колыхаться, заставляя Арлинга биться в его мертвых объятиях.