– Не знаю, даже не думала об этом. Просто так написала.

– Вики, просто так ничего не бывает. В общем, телефон и мейл тебе скину на почту, сошлешься на меня. Думай.

Разговор со Стеллой ее озадачил, писала действительно просто так, чтобы заглушить свою боль. Боль и правда притупилась, временами исчезала совсем, давая Вике немного покоя. Но забегала или звонила Анечка, всегда веселая, оживленная, и начинала рассказывать о планах на Рождество. Вместе не получится, они уезжают в начале декабря, чтобы ко дню рождения Алика быть в Москве. Ну и до Нового года, а потом через Париж, там дней пять, где-то к десятому вернутся. Столько у них запланировано в Москве! Давно не попадала в московскую зиму, вдруг сильные морозы будут? Бабулю с дедушкой так хочется увидеть! И они радуются. Дедушка постарел, бедненький. И по Сережке соскучилась, привыкла к нему. Наверно, вырос еще? И Иру повидает, поздравит обязательно. Очень хочется посмотреть на чудесное превращение красивого камня в человека, а заодно увидеть Пигмалиона. И убегала в свою прекрасную жизнь. А Вика видела горящие свечи, руки, летающие над клавишами, его лицо, диван, который выбирала сама и где так уютно устраивалась с Сережей, когда Алик играл им. Анечка обычно сидела в кресле у окна. В новом доме шел ремонт, и они жили в прежней квартире Алика, где Вике была знакома каждая мелочь. Радовало только, что он выполнял условие, поставленное Викой, и не появлялся у них. На день рождения Стаса Аня пришла одна и, извинившись, пояснила, что у друзей Алика юбилей, пришлось разделиться. Родители заверили, что все понимают. Впрочем, Алик звонил утром Стасу на мобильный и поздравлял. Хорошо, что на все праздники они уезжали в Москву, не придется ничего придумывать. Чем дольше Вика не видела Алика, тем легче ей становилось. Пик страданий прошел, дальше будет терпимо, потом забудется. Это уже было, когда он женился на Ларе. Правда, в этот раз Анечка служила постоянным напоминанием, но тут уж приходилось терпеть. И так не очень-то часто видятся.

С Ирой Вика говорила чуть не каждый день, все у них было хорошо. Сережа весел и всем доволен, сама Ира занимается в школе дизайна, ей интересно, уже обдумывает концепцию развития своего дела. А в ноябре сообщила, что ждет ребенка. Так и сказала, не просто беременна, а ждет ребенка. И голос был мелодичный, как будто она прислушивалась, как это звучит. Вика обрадовалась, может, правда ждет, а не так, как с Сережей? Может, повзрослела? В этом приподнятом настроении решила все-таки встретиться с агентом и посмотреть, что из этого выйдет. Агент, молодая темнокожая женщина, оказалась действительно весьма энергичной особой. Прочитав роман, она быстро убедила сомневающуюся Вику издавать, объяснила, что на первых порах ни о каких больших гонорарах не может быть и речи. Мягкая обложка, формат семьдесят на сто в тридцать вторую, тираж не больше пяти тысяч. Вика удивилась, в свое время ее книги печатали стотысячными тиражами, и все расходилось. Впрочем, в советские времена все было по-другому. Книга стоила рубль, авторский же гонорар две-три тысячи. А две тысячи были огромной суммой. Эх, страна чудес! Но темнокожая красотка объяснила, что для неизвестного автора пять тысяч предельный тираж. Деньги предложат небольшие, но и процент за работу она возьмет на первый раз скромный.

Не успела Вика опомниться, как договор был распечатан и подписан. Заминка вышла с псевдонимом, ставить свою фамилию она не хотела. Агент предлагала разные варианты, наконец остановились на Катрин Лери. И звучит неплохо, и память о Лерике. Дома Вика прочитала договор, непривычно как-то: Катрин Лери. Карточный домик. Роман. Может, зря затеяла? Ну ладно, что уж теперь. Да и не собиралась она афишировать свое авторство. Вряд ли такая книга может случайно заинтересовать Стаса или Аню. Сотни подобных Катрин Лери лежат на столах книжных магазинов. И муж, и дочь покупали несколько иную литературу. Вике совсем не хотелось, чтобы они прочли эту страстную исповедь. Как ни меняй имена героев, сходство событий остается. Она вздохнула и сунула договор в ящик комода, чтобы не попал на глаза Стасу. Не прошло и месяца, как агент сообщила новости, роман взяли. Издатель не из первой десятки, но и это удача. И новый договор был положен в комод. Неужели через месяц она возьмет в руки книгу? Этот момент всегда волновал Вику. Приятно листать новенькую книжку, где каждое слово твое, а все равно выглядит по-новому.

Предпраздничная суета, сверкающие витрины в этом году оставили Вику равнодушной. Рождество решили провести в Хэмптоне вдвоем, а Новый год встретить с Петровскими. Анечка с Аликом уехали в Москву. Перед отъездом она принесла нарядные коробки с подарками и, улыбаясь, просила до Рождества не смотреть. Вику снова кольнуло, наверняка выбирал Алик, он всегда любил продумывать подарки. Даже открывать не хочется. Она поцеловала дочь и пожелала весело провести время в Москве. Оттого, что их не будет в городе, стало легче, не возникнет очередной неловкости с этими праздниками.

Но случилась другая неловкость. Стас, решив спрятать подарок для Вики, по ошибке открыл ее ящик и увидел договоры, лежащие сверху. Она так и не успела найти для них более подходящее место. Вики дома не было, и когда она вернулась, засыпал ее вопросами, когда же успела, а почему молчала и почему псевдоним? Нет, ему нравится Катрин Лери, звучит! Вообще он очень рад за нее, давно пора начинать. И как здорово, что так быстро нашелся издатель, значит, вещь хорошая. «Карточный домик». Симпатичное название, интригующее. О чем книга? А что не дала почитать? Вика путалась в ответах: да что там читать, ерунда, женская тема, писала просто так, сам знаешь, настроение неважное, вот и хотелось отвлечься, издавать и не думала, случайно получилось. Нет, ему очень интересно, она же никогда не писала на английском. Раз взяли, значит, получилось, надо продолжать. Тем более свободна, время есть. А как быстро написала! Молодец, умница. Ничего, что так скромненько издадут, лиха беда начало! Ну, раз не хочет дать почитать, тогда он книгу дождется. Так даже лучше. Ну, уж чтобы совсем ерунда, не верится. Пусть женский, он тогда по диагонали пробежит, просто интересно, как у нее на английском получилось. Да не скажет он Ане! Ладно, ладно, никому.

Вика была в растерянности, зачем она только связалась с агентом? Что вот теперь придумать? Может, Стас забудет? Столько дел поважнее этой книжонки. Со своей книгой никак не закончит, лекции, в Стэнфорд зовут, голова забита кучей проблем. Устает, бедный! Конечно, ему в Стэнфорде интересней. Здесь он по привычке, ради них. Сначала девчонки, потом Вика, Сережа. А что, может, переехать в Калифорнию? Подальше от Алика. Квартиру можно продать, там свой океан. Что-то небольшое на побережье подыскать за эти деньги. От этой квартиры отказаться, мебель частично перевезти. И Стасу будет хорошо, и ей. Тепло, ни снега, ни зимы. А здесь он болеет каждую зиму. Мысль показалась Вике заманчивой. Стас действительно немного сдал. Постарел ее вечный мальчик. И отношения их изменились. Сейчас они мирно засыпали, привычно обняв друг друга. Редко Стас начинал целовать ее с прежней страстью. Вика не отказывала, но той радости уже не было. Томка говорила, что это нормально. Возраст, что ни говори, не девушки, к полтиннику дело движется. У них с Володькой тоже страсть в прошлом. Да и как-то спокойнее без этого. А когда женихались, такое творилось! Малогабаритка ее ходуном ходила! После этого как Мамай по квартире прошел, во любовь была! Как только стены к соседям не проломили? А сейчас кефирчик на ночь и поцелуй в щеку. Все проходит, это только извращенки молодых хахалей содержат. Но нам-то это ни к чему. На фиг нам продажная любовь? Покой дороже. Ну, уж если Томке покой дороже, значит, у всех так. А Калифорния – хорошая идея, надо поговорить со Стасом.