— Обещаешь?

— Обещаю.

К тому времени, когда Джастин вернулся на кухню и извлек из охладителя кувшины, его сестра исчезла. Он поставил на стол два кувшина, добавил к ним две кружки и, наполнив одну из них зеленым соком, протянул пожилому магу.

Турмин опустошил кружку в два глотка.

Улыбнувшись, Джастин наполнил ее снова, налил себе темного пива, уселся на табурет и стал ждать, когда Турмин заговорит.

— Джастин, все, что я скажу, основывается не на личном опыте, а почерпнуто из книг, хранящихся в Храме, ибо никому из ныне живущих не дано повторить то, что делали и о чем писали Креслин и Доррин. Ты, наверное, слышал, что в последние годы жизни оба они постарались сохранить для потомства некоторые свои идеи и потому взялись за перо.

— Мне об этом рассказывали.

— Так вот, как только Гуннар рассказал мне о твоем трюке со взрывчатым порошком, я сразу же понял, каким будет дальнейший ход твоей мысли. Цели твои мне неизвестны, но догадавшись, какие средства могут быть избраны, я счел необходимым предупредить тебя об опасности. Ложный свинец известен уже больше двухсот лет, упоминания о нем встречаются в записках Доррина. Собрав вместе некое количество этого вещества, можно вызвать выброс чудовищного жара, почти чистого хаоса, но в малых количествах ложный свинец не менее гармоничен, нежели любой металл, хотя он и не встречается в природе в чистом виде.

Турмин пригубил еще соку. Джастин терпеливо ждал продолжения.

— Проблема, однако, состоит в том, что и в связанном состоянии он выделяет импульсы хаоса.

— Белые вспышки?

— Ты можешь их видеть?

Джастин кивнул.

— Ну что ж, стало быть, некоторое представление у тебя есть. Суть этого явления нам непонятна, однако установлено, что если поместить ложный свинец рядом с живым существом — скажем, поблизости от клетки с певчей птицей, — птица скоро зачахнет. То же самое происходило и с изучавшими это вещество магами, разница лишь в том, что они держались подольше пташек.

Турмин снова умолк. Некоторое время молчал и Джастин, но потом, не выдержав, спросил:

— И что?

— И все. Я рассказал все, что знал. Есть вопросы — задавай, а я попытаюсь ответить.

Джастин задумался, подыскивая верные слова.

— Мне не кажется, что ты предостерегаешь меня из особой любви ко мне, — сказал он наконец.

— Верно. Что бы ты ни задумал, результат, наверное, будет ужасным. А я не в восторге от тех, кто творит ужасные дела.

— Но почему, в таком случае, ты просто не предоставил меня моей судьбе? Пусть бы я погиб от воздействия ложного свинца.

— Не исключено, что погиб бы и Гуннар.

— Что еще?

— Ты встречался с ангелом?

Вопрос оказался столь неожиданным, что Джастин покачал головой и, перед тем как ответить, сделал глоток пива.

— Все называли ее ангелом, хотя я не уверен в том, что это следовало понимать буквально. Во всяком случае, она была друидой — и очень, очень древней.

— Ты тоже станешь таким, если преодолеешь свое безумие, — сказал Турмин, после чего встал, заново наполнил кружку и опять сел.

— Ты отвечаешь не совсем прямо, — заметил Джастин.

— Наверное, ты прав, — признал маг. Джастин вздохнул.

— Что ты собирался делать с ложным свинцом? — продолжал расспросы Турмин.

— Мне показалось, что можно найти способ соединить его с гармонией, дабы уничтожить хаос.

— Посредством еще большего хаоса? — сухо осведомился Турмин.

— Вполне возможно.

— И ты полагаешь, что это будет благом?

— Может быть, и нет. Но в отношении Фэрхэвена надо что-то предпринимать.

— Ах да... Белые Братья.

— Мы не обращали на них внимания, а они извратили гармонию, поставив ее на службу хаоса, и теперь собираются захватить весь Кандар.

— Весь Кандар?

— Ну... кроме Наклоса, — добавил Джастин.

— У меня есть предложение, юный Джастин, — проговорил Турмин. — Раз уж ты задумал уничтожить хаос с помощью гармонии, так используй именно ее, а не связанный ею хаос. Это гораздо безопаснее для всех нас, включая тебя.

— Но как?

— Хороший вопрос. Видел ты когда-нибудь, как луч света проходит сквозь ограненный кристалл?

— Получается радуга.

— А ведь это проявление гармонии, не так ли?

— Пожалуй, — откликнулся Джастин, заглядывая в почти пустую кружку.

— А случалось тебе видеть опыты с линзами?

— Было дело. Один из магистров показывал нам, как с помощью увеличительного стекла зажечь огонь.

— Как по-твоему, не следует ли из этого, что свет является носителем некой силы?

— Кажется, до меня доходит.

— Полагаю, что да, Джастин, — откликнулся Турмин с негромким смешком. — Надеюсь. Во всяком случае, ты теперь знаешь, что попытка использовать ложный свинец убьет тебя раньше, чем ты успеешь осуществить задуманное.

— И на сегодня это все, да?

— Для тебя — все, — ответил старый маг, вставая. — А меня еще ждет долгая дорога.

— Заночуй у нас, мы будем рады.

— Благодарю за любезность, но на утро у меня запланированы важные дела.

— Тебе придется провести в седле большую часть ночи...

— Порой это неизбежно. Быть магом означает брать на себя ответственность. Тебя это тоже коснется, если уже не коснулось.

Турмин наклонился, поднял кружку и допил оставшийся зеленый сок.

Позднее, когда удалявшийся стук копыт Турминовой кобылы перестал заглушать шепот ветра, Джастин снова повернул к кузнице, с твердым намерением поутру выбросить порошок в море, чтобы волны отнесли его как можно дальше.

И тогда ему надо будет заняться кристаллами. Кристаллами и светом.

— Что вы затеваете? — спросил Элдирен, переводя взгляд с Белтара на Джихана.

Силы Белых расположились на склоне холма над долиной, разделенной рекой Армой. Шлюзы на реке больше походили на крепости, с башнями по обе стороны, русло перекрывалось шипастыми цепями, а за рекой высились стены Армата.

При наличии пушек или достаточного количества осадных машин ни речные крепости, ни городские стены не могли бы считаться серьезным затруднением. Однако полностью возместить ущерб, причиненный проклятым черным инженером почти два года назад, за прошедшее время так и не удалось. В распоряжении Белых имелось не так уж много кузнецов, способных работать с железом.

— Окажем сутианцам услугу, — усмехнулся Белтар. — Я собираюсь очистить их грязную реку. И их грязную гавань.