– Ему нужна врачебная помощь.

– Как Уильяму Престону нужна была врачебная помощь? – начальник не отвел глаз; у нее не нашлось слов. – Хм, забавная ситуация!

Усевшись на скамью, он непринужденно заговорил:

– Когда мы только встретились, мне показалось, что я вас уже сто лет знаю. Чего вы сто́ите. Кем на самом деле являетесь. – Прикурив сигарету, он направил пистолет в грудь Гидеону. – Где Эдриен Уолл?

– Не надо!

Он резко перевел ствол на девушку.

– Видите, как будем действовать? – Пистолет постоянно перемещался туда-сюда. Нацеливался на мальчика. На девушку. – Я хочу, чтобы вы ему позвонили. Скажите, чтобы приезжал сюда. Скажите, что у него есть ровно час, а потом я начну убивать детей.

– За час он не успеет.

– Я, конечно, человек нетерпеливый, но в разумных пределах. Ладно, пускай через девяносто минут.

Элизабет продолжала сверлить его взглядом. Начальник только улыбался.

Под ногами у них умирал Бекетт.

Эдриен сидел у окна, когда зазвонил телефон. Только Лиз знала, что он здесь, так что он ответил.

– Эдриен, слава богу! – она говорила отрывисто, голос напряжен. – Слушай, и слушай очень внимательно. У меня совсем нет времени. Помнишь церковь моего отца, старую?

Ну как ему не помнить! Он присоединился к этой церкви через месяц после того, как повстречал Элизабет возле карьера. Надеялся венчаться здесь с Джулией и начать новую жизнь… На тот момент это воплотило мечты о лучших днях.

– Что происходит, Лиз?

– Мне нужно, чтобы ты туда подъехал, и поскорее.

– Зачем?

– Просто приезжай, будь добр. Это очень важно.

– У тебя какие-то неприятности?

– Помнишь последнее, что я тебе сказала? Наш последний телефонный разговор?

– Да. Конечно.

– Сейчас я на этот счет серьезна, как никогда.

Эдриену хотелось знать больше. У него были вопросы.

Но в трубке воцарилась тишина.

* * *

Начальник тюрьмы выдернул мобильник из пальцев Элизабет и опустил в карман. Разговор шел по громкой связи. По его настоянию.

– Пытались схитрить, прямо сейчас?

– Нет.

Он подался вперед настолько, что она ощутила запах его кожи, аромат геля для волос. Гладко выбрит, глаза слишком мягкие и карие для такого человека, как он. Элизабет отвела взгляд, но он постукал ей пальцем по макушке, потыкал стволом пистолета в коленку.

– О чем шла речь под конец разговора?

– Вы хотели, чтобы он приехал. Я сказала то, что мне нужно было сказать, чтобы он точно приехал.

– Нахожу этот ответ неудовлетворительным.

Элизабет бросила взгляд на детей, потом на Бекетта. Его глаза были открыты – он наблюдал за ними.

– Под конец разговора я напомнила, что люблю его. Так что он обязательно приедет.

Начальник взвесил эти слова, изучил ее лицо.

– А не врете?

– Все, чего я хочу, это чтобы дети остались в живых.

– Восемьдесят девять минут.

* * *

«Держись подальше от этих краев. Держись подальше от меня».

Вот были последние слова, которые она ему тогда сказала. Элизабет действительно хотела, чтобы он держался подальше? Эдриен в этом сомневался. Тогда зачем вообще было звонить? Что-то переменилось, и явно не в лучшую сторону.

Может, копы?

Столь же сомнительно.

Начальник тюрьмы?

Причина весьма вероятная, но на самом деле неважно. Лиз не позвонила бы, если б не нуждалась в нем. Самое прекрасное заключалось в том, что он наконец обрел ясность, знал, что именно делать и когда делать. Слышал Эли так четко и ясно, словно тот находился рядом, прямо в этой комнате.

«Это всего лишь деньги, парень».

Шесть миллионов долларов, подумал Эдриен.

Лиз стоит дороже.

* * *

В церкви было жарко и тихо. Бекетт был все еще жив, но настолько близок к смерти, насколько вообще можно себе представить. Элизабет уже в седьмой раз задавала один и тот же вопрос:

– Пожалуйста, можно мне ему помочь?

Гидеон и Ченнинг сидели по бокам от нее – всех троих усадили на нижнюю ступеньку под алтарем и держали на прицеле. Оливет стоял в дверях. Начальник тюрьмы с любопытством разглядывал витражные стекла.

– Он умирает, – не отставала она.

– Осталось две минуты. – Начальник постучал пальцем по часам. – Надеюсь, что он появится вовремя.

– Я сделала все, что вы просили. Больше никому не нужно умирать.

Элизабет произнесла это вроде бы с полной убежденностью, но где-то в глубине души знала правду. Начальник не такой человек, чтобы оставлять живых свидетелей. Слишком рискованно. Он на такое не пойдет, особенно когда один человек уже умер, а другой умирает, и особенно когда он заполучит Эдриена.

– Давайте поговорим, – сказала Элизабет. – Давайте все спокойно обсудим.

– Помолчите.

– Я серьезно. Должно же быть что-то…

– Давайте ее сюда. – Начальник махнул рукой, и один из охранников рывком поднял ее со ступеньки. – Положите вон туда. Пристегните к скамейке.

– Зачем вы это делаете?

– Чтобы линия огня была свободна, когда я начну палить по детишкам.

Элизабет выдернула было руку, но охранник повалил ее на пол, сковал руки наручниками за спиной, а другими прицепил за ногу к скамейке.

– Вы не посмеете!

– Вообще-то предпочел бы обойтись. – Начальник наклонился над ней. – Хотя чувствуете? – Он провел ей пальцем по щеке. – Самый напряженный момент. – Он говорил про Эдриена, и подо всем этим лежала полная уверенность. – Шестьдесят секунд.

– Только не делайте вид, будто отпустите нас живыми.

– Даже ради детишек?

Улыбка казалась шокирующее реальной, но глаза говорили все. Он уже застрелил одного человека прямо в сердце и засадил пулю в живот копу. Исход мог быть только один. Он знал это, и она тоже это знала.

– Движение! – Это Оливет в открытых дверях. За спиной у него пламенел закат. Багровое небо. Треск цикад в траве. – Сюда едет машина. Вроде как зеленый универсал.

Начальник тюрьмы глянул на часы и, прежде чем встать, подмигнул Элизабет так, как она никогда не забудет. Вытянув шею, она увидела в дверях троих мужчин – один остался присматривать за детьми. Элизабет перехватила взгляд Ченнинг, и оставшийся охранник – увидев это – приставил пистолет к голове девушки.