— Любовь не такая простая штука, как вы думаете, Уилсон, — сказал он. — Вы начитались стихов.

— А что бы вы сделали, если бы я ей все сказал… насчет миссис Ролт?

— Но вы ведь ей уже сказали, Уилсон. То, что вы об этом думаете. Однако она предпочитает мою версию.

— Смотрите, Скоби, я до вас доберусь.

— Вы думаете, Луизе будет лучше?

— Со мной она будет счастлива! — простодушно похвастал Уилсон дрогнувшим голосом, который перенес Скоби на пятнадцать лет назад и напомнил ему человека куда моложе, чем тот замаранный субъект, который разговаривал сейчас с Уилсоном на берегу моря, прислушиваясь к тихому плеску воды о деревянный причал.

Скоби негромко сказал:

— Да, вы постараетесь. Я знаю, вы постараетесь. Может быть… — Но он и сам не знал, как договорить фразу, какое слабое утешение приберег он для Уилсона — оно смутно промелькнуло у него в мозгу и исчезло. Вдруг его охватило раздражение против этой долговязой «романтической» фигуры там, у ящика, — он просто невежда, хотя и знает так много. Скоби сказал: — Пока что мне бы хотелось, чтобы вы перестали за мной шпионить.

— Это моя обязанность, — признался Уилсон, и сапоги его задвигались в луче фонарика.

— Все, что вы пытаетесь выяснить, ничего не стоит.

Скоби оставил Уилсона возле склада горючего и пошел дальше. Когда он поднимался по ступенькам в контору Юсефа, он оглянулся и увидел в темноте густую черную тень — там стоял Уилсон, смотрел ему вслед и ненавидел. Он вернется домой и напишет донесение: «В 23.25 я заметил майора Скоби, который явно направлялся на заранее назначенное свидание…»

Скоби постучался и вошел. Юсеф полулежал за столом, положив на него ноги, и диктовал чернокожему конторщику. Не прерывая фразы «…пятьсот рулонов в клетку, семьсот пятьдесят с ведерками на песочном фоне, шестьсот рулонов искусственного шелка в горошек», он поглядел на Скоби с надеждой и тревогой. Потом резко приказал конторщику:

— Убирайся. Но потом вернись. Скажи слуге, чтобы никого не впускал. — Он снял ноги со стола, приподнялся и протянул дряблую руку. — Добро пожаловать, майор Скоби. — Но рука упала, как ненужная тряпка. — Вы впервые почтили мою контору своим присутствием, майор Скоби.

— Да я толком не знаю, зачем я сюда пришел, Юсеф.

— Мы так давно не виделись. — Юсеф сел и устало подпер огромную голову огромной, как тарелка, ладонью. — Время для разных людей течет по-разному: для кого медленно, для кого быстро. Все зависит от их симпатии друг к другу.

— На этот счет у сирийцев, наверно, есть стихи.

— Есть, майор Скоби, — живо подтвердил Юсеф.

— Вам бы дружить не со мной, а с Уилсоном, Юсеф. Он любит стихи. У меня прозаическая душа.

— Выпьете виски, майор Скоби?

— Не откажусь.

Он сидел по другую сторону письменного стола; между ними возвышался неизменный синий сифон.

— Как поживает миссис Скоби?

— Зачем вы послали мне бриллиант, Юсеф?

— Я ваш должник, майор Скоби.

— Ну нет, это неправда. Вы расплатились со мной сполна той бумажкой.

— Я изо всех сил стараюсь забыть все это дело. Я уговариваю себя, что это была просто дружеская услуга и ничего больше.

— Стоит ли лгать самому себе, Юсеф? Себя ведь не обманешь.

— Майор Скоби, если бы я чаще с вами встречался, я стал бы лучше. — В стаканах зашипела содовая, и Юсеф с жадностью выпил. — Сердцем чувствую, майор Скоби, что вы встревожены, огорчены… Я всегда мечтал, что вы придете ко мне в трудную минуту.

— А ведь было время, когда я смеялся над мыслью, что могу к вам прийти.

— У нас в Сирии есть притча про льва и мышь…

— У нас она тоже есть, Юсеф. Но я никогда не считал вас мышью, да и сам я не лев. Вот уж никак не лев!

— Вы встревожены из-за миссис Ролт. И вашей жены. Правда, майор Скоби?

— Да.

— Передо мной вам нечего стыдиться, майор Скоби. У меня было в жизни немало неприятностей из-за женщин. Теперь мне легче, я многому научился. Я научился плевать на все, майор Скоби. Я говорю обеим: «Мне плевать на все. Я сплю с кем хочу. Не нравится — не живи со мной. А мне плевать». И они с этим мирятся, майор Скоби. — Юсеф вздохнул, глядя на свое виски. — Иногда я даже предпочел бы, чтобы они не мирились.

— Я на очень многое пошел, Юсеф, чтобы моя жена ничего не подозревала.

— Я знаю, на что вы пошли, майор Скоби.

— Нет, всего вы не знаете. История с алмазами — это еще чепуха по сравнению…

— С чем?

— Вы не поймете. Но дело в том, что теперь знает еще один человек — Али.

— Но вы ведь доверяете Али?

— Кажется, доверяю. Но он знает и про вас. Он вошел вчера и видел бриллиант. Ваш слуга был очень неосторожен.

Крупная, широкая рука шевельнулась на столе.

— Я займусь моим слугой не откладывая.

— Слуга Уилсона — сводный брат Али. Они друг с другом видятся.

— Вот это нехорошо, — сказал Юсеф.

Теперь Скоби выложил все свои тревоги, все, кроме самой главной. У него было странное чувство, будто первый раз в жизни он переложил свое бремя на чужие плечи. И Юсеф взвалил на себя это бремя, он явно взвалил его на себя. Поднявшись со стула, он пододвинул свою громадную тушу к окну и стал разглядывать зеленую штору, словно там был нарисован пейзаж. Он поднес руку ко рту и стал грызть ногти — щелк, щелк, щелк, зубы его прикусывали каждый ноготь поочередно. Потом он принялся за другую руку.

— Не думаю, чтобы тут было что-нибудь серьезное, — сказал Скоби. Его охватило беспокойство; казалось, он нечаянно пустил в ход мощную машину и теперь не мог уже с ней совладать.

— Плохо, когда не доверяешь, — сказал Юсеф. — Слуг надо иметь таких, которым доверяешь. Ты о них всегда должен знать больше, чем они о тебе. — В этом для него, видимо, и состояло доверие.

— Я всегда ему доверял, — сказал Скоби.

Юсеф поглядел на свои обкусанные ногти.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я не хочу, чтобы вы беспокоились. Предоставьте это дело мне, майор Скоби. Я выясню, можете ли вы ему доверять. — Он неожиданно объявил: — Я о вас позабочусь.

— Каким образом? — Меня это даже не возмутило, подумал Скоби не без удивления. Обо мне позаботятся, и я чувствую себя покойно, как ребенок на руках у няньки.

— Только ни о чем не спрашивайте, майор Скоби. На этот раз предоставьте все мне. Я в таких делах знаю толк.

Отойдя от окна, Юсеф перевел взгляд на