– Затрудняюсь с ответом. Теоретически сделать вещь хуже существующей не так сложно. Понять бы ещё, насколько интересующий вас артефакт должен быть слабее, или хотя бы знать, куда вы его собираетесь применить. Без этих уточнений я рискую попасть пальцем в небо.

Мой ответ заставил княжну ненадолго задуматься. Однако спустя несколько секунд она решительно тряхнула головой и поднялась со стула. Мне с трудом удалось скрыть усмешку, когда она встала у окна примерно в том же месте, где не так давно стоял доктор и приняла почти такую же позу, как он во время рассказа. Интересно, это совпадение или у всех медиков есть что-то общее в поведении.

– Полагаю, как курсант Академии вы имеете некоторое представление о том, что такое военная медицина. Не буду лезть в дебри и расписывать вам её отличия от традиционной медицины, но они есть, и порой они значительны. Что вы наверняка знаете, так это всё возрастающую роль артиллерии в боевых действиях. Именно из-за неё военные врачи бьют тревогу и называют массовые тяжёлые повреждения у военнослужащих травматической эпидемией. Осколочные ранения требуют не только скорейшей остановки кровотечения, но и максимально быстрого снятия шокового состояния, зачастую не менее опасного, чем кровотечение. С шоком и кровотечением целитель шестого уровня справится за одну-две минуты. У военных медиков есть понятие «золотого часа». Не ищите о нём упоминания в учебниках, лучше поговорите с любым знакомым военным врачом. Он расскажет вам, что если помощь оказать в течении первого часа, то из десяти раненых выживет девять, а если оказать её через два часа, то всё наоборот. Девять из десяти умрут. Резерва Силы у целителя шестого уровня хватает на первичную обработку пяти-восьми раненых. Потом ему требуется время на восстановление. Но целителей в армии мало. Настолько мало, что их роль в постоянно растущей армии перестают учитывать и скорее всего на следующий год закроется единственное учебное заведение в стране, где обучают военных магов-медиков. Тех самых магов, которые только в последней войне спасли тысячи жизней.

После экспрессивного монолога княжна замолчала, и я не сразу понял, что от меня ждут какой-то реакции на сказанное.

– Насколько велик ежегодный выпуск военных целителей? – решил я восполнить последнюю недостающую цифру в предложенной ей задаче.

– Порядка тридцати выпускников в год, – княжна развернулась ко мне лицом и чуть прищурилась, рассматривая меня с изрядным холодком.

– Действительно мало, – обескуражено отметил я вслух, – Польза, полагаю, от них армии немалая. Могли бы и побольше их штат расширить.

– Где бы ещё взять столько Одарённых, готовых стать «клистирной трубкой». Так, кажется, у вас в армии принято называть докторов? – княжна сердито сверкнула на меня глазами, без сомнения отождествив меня с остальными вояками, – Из родовитых в лекари никто не пойдёт. Им боевую магию подавай или на пилотов учи. А что касается остальных сословий, то немного магов шестого уровня согласятся на десять лет связать себя с учёбой и армией. Обучение у врачей пять лет, а потом ещё и обязательный контракт на такой же срок. Мы второй год подряд не можем набрать курс в пятьдесят человек полностью. В этом году их учится только сорок два, и то четверо под вопросом. И сколько из них осилит учёбу до конца? Двадцать пять? Тридцать? Военное министерство при любом удобном случае тычет нам на чрезмерные расходы по подготовке и содержанию каждого врача-мага. Целые трактаты пишут, доказывая, что армия куда как с большей пользой может потратить эти средства на обычных врачей и лекарства. Пока выручает статистика. Пришлось дотошно подсчитать и задокументировать результаты лечений. Доказано, что если первую помощь оказывал маг, то количество выживших и вернувшихся в строй в два с половиной раза выше среднестатистического по тем же воинским частям. Срок пребывания в госпитале так же заметно сокращается. Вроде бы, всё понятно. Однако, представьте себе, оказывается человеческая жизнь имеет себестоимость. Я стала ненавидеть это слово. Финансисты посчитали, что спасённые жизни и уменьшение количества калек обходятся армии слишком дорого.

– Зря вы слепо доверяете чужим расчётам. Для начала я бы их проверил с помощью дотошных и независимых специалистов. Не исключено, что армейские финансисты многое забыли в них включить. Те же расходы государства на рождение детей, пенсии и льготы инвалидам, пособия семьям, потерявшим кормильца и многое другое.

– Вы… Вы такой же, как они… – презрительно скривившись, произнесла княжна, порывисто оттолкнувшись от подоконника и направляясь к двери.

– Ирина, подожди. Граф дело говорит, – встала у неё на пути Алёна, – Ты сейчас разгорячена и не видишь, как он только что показал нам иную сторону конфликта.

– Какого конфликта… Дай мне пройти, – отмахнулась от сестры княжна, вытаскивая на ходу платок из рукава.

– Ты никуда не пойдёшь, пока мы не закончим разговор, – скалой встала у неё на пути Алёна.

– И ты с ними заодно… Ах, да. Я же забыла, что ты у нас экономист и вместо романов на ночь предпочитаешь гроссбухи изучать, – Ирина наверняка хотела сказать свою фразу максимально ядовито, но растерянности в ней прозвучало больше.

– Да. Меня учат на экономиста, а ты у нас медик. Поэтому ты и рассуждаешь, как медик. Ты увидела, что военное министерство пытается оттяпать у твоей любимой медицины какой-то кусок, и пытаешься всё решить с помощью эмоций и долгосрочных прожектов. Ничего не выйдет. Слишком разные весовые величины у министерства и у того заведения, за которое ты ратуешь. Граф только что тебе подсказал, что не стоит в одиночку воевать против всей армии. У нас есть и министерство финансов, и Счётная палата, и комиссия в Думе по государственному бюджету. Осталось доказать им, что военные без зазрения совести лезут казне в карман, пытаясь экономить на медицине, а все последствия перекладывают на бюджет страны. Браво, граф. Гениально, – Алёна, изобразив аплодисменты, направленные в мою сторону, повернулась к сестре, – А ты можешь забыть про свои страхи. Никто твоих магов теперь не тронет. В военном министерстве все крепко за свои кресла держатся и ради копеечной экономии на твоей любимой медицине никто зря рисковать не станет, – Алёна снова повернулась ко мне, – Граф, от всей души благодарю за идею. Расчёты я проверю сама. Мне как раз поручено наставником выполнить задание примерно такой сложности, вот я и займусь проверкой. А там глядишь, хорошо выполненным заданием где-нибудь перед Императором за ужином похвастаюсь, когда приглашённых побольше будет…

Мда… Поворот. Ничего похожего лично я в виду не имел. Просто хотел дать княжне небольшой выигрыш во времени, а тут вдруг младшая целый план родила.

– Неужели сработает? – обескуражено произнесла Ирина Александровна, присаживаясь на краешек стула и с надеждой глядя на сестрёнку.

– Дай мне неделю и мы вместе увидим результат, – Алёна задорно смахнула чёлку со лба и мечтательно уставилась в потолок.

– Тогда я наверное зря вас беспокою своими фантазиями по увеличению резерва у врачей, практикующих магию, – негромко сказала княжна, повернувшись ко мне.

– Мне нужен день, а лучше два. Все необходимые цифры я от вас услышал. Резерв мага шестого уровня у нас порядка трёхсот единиц. Он его расходует за пять-восемь раз. В среднем на сам магический сеанс тратит одну минуту или чуть больше. Всё правильно? Таким образом я могу сосчитать необходимые параметры и затем вчерне прикинуть, как это можно воплотить в изделии. Определённые трудности его удешевления я вижу в отказе от драгоценных металлов. Наш протез потому и называется протезом, что носить его нужно практически не снимая. Энергоканалы – штуки капризные. Они не так быстро подстраиваются к появившемуся стороннему источнику Силы, но зато, как только он исчезает, они торопятся вернуться на старое место. Убрав из протеза золото и платину, мы должны будем поставить более массивные детали из той же посеребрённой бронзы, к примеру, или иного металла со слабым окислением. Не уверен, что ваши врачи согласятся постоянно, день и ночь, носить на животе блямбу килограмм на пять. Да и размером она будет, – я руками показал на себе предполагаемые размеры протеза, ориентируясь примерно на крышку от солдатского котелка, – Полагаю, молодые люди будут испытывать неудобства, особенно при общении с противоположным полом, – брякнул я не подумавши, и только потом сообразил, насколько это прозвучало двусмысленно.