— Гери?

Шевельнулись тени, высунулась голова.

— Она здесь. Говорит приходить нет.

Это была тюремщица — не особенно блестящая умом четверка, но одна из немногих стай, кое-как говоривших по-самнорски.

— Привет, Тюремщица!

Он попытался пробулькать-просвистеть ее имя.

Обычно Тюремщица улыбалась — болтала головами, но нравится ей это или забавляет, Тимор никогда не мог понять. Стая собралась вся вместе по одну сторону кровати. Гери начинала метаться, если ее окружала какая-нибудь стая. Тимор сел на другой край кровати, Гери шевельнулась под одеялами, сжалась, отползая от него. Она намеренно смотрела мимо и Тимора, и Тюремщицы. Очевидно, у нее был плохой день, когда она не выносила прикосновений, тем более объятий.

Черт, не повезло. Но кому-то он должен был рассказать. Тимор положил руку на край одеяла, которым была укрыта пятилетняя девочка. Она была на годы моложе Тимора, но он был лишь чуть выше. Когда-то Гери наверняка поняла бы, что Тимор старше, просто так и не вырос. Сейчас она зачастую путала его, кажется, с друзьями по Академии. После проведенного с Хранителем времени она много что путала и о многом отказывалась думать.

— Гери, у меня хорошие новости. Здесь Равна! Я сам ее видел!

Фиалковые глаза повернулись к нему, какая-то далекая эмоция промелькнула на хмуром личике. Тимор любое выражение, кроме страха, считал позитивной переменой. Кажется, девочка задумалась о его словах.

— Что она говорила?

Хм. Разумный и обескураживающий вопрос. Гери умеет такие задавать. Он вспомнил четырехлетнего ребенка там, в Домене. Как она там все время обо всем спрашивала!

— Я еще с ней не говорил толком. Сейчас пойду к Магнату, может быть, я ей смогу помочь.

Еще пауза, но Гери не отвернулась.

— А можно мне с тобой? А Эдви можно? Мы тоже будем помогать.

Магнат ей нравился, но это был первый раз, когда она заговорила о том, чтобы пойти к нему. Эдви, к сожалению, был мертв почти наверняка.

— Не в этот раз, Гери. Я должен идти к нему прямо сейчас. Но я ему скажу, что тебе нужна Равна.

Интерес в глазах девочки погас, но через секунду она сказала:

— Ладно.

Лестница вела вниз только до веранды на середине башни. Когда Тимор туда добрался и вынырнул в жару, это было как прыгнуть в бассейн с очень теплой водой.

Эта веранда была единственным путем в башню или из нее — и только в том случае, если уговоришь охранников с ружьями тебя пропустить. Одна из этих стай сейчас выстроилась вокруг двери, бесстрастно разглядывая Тимора. Тимор помахал ему рукой и обошел, хромая, несколько метров закругления, где сидела другая стая — сегодня это был господин Снайпер, — сторожа кабину лифта.

— Привет, Снайп! Мне вниз надо, к Магнату.

Снайп покрутил головами с официальным раздраженным видом. Обменялся ухающими и булькающими звуками со стаей у дверей. Стаи-стражники очень не любили оставлять здесь только одного охранника. С другой стороны, Магнат установил правило, что Тимора нельзя отпускать разгуливать одного. В конце концов Снайп — как и следовало ожидать — сдался. Четверо его элементов поднялись, один открыл двери лифта, двое других взяли Тимора за штаны и рубашку, чтобы он не провалился в щель между верандой и кабиной. Эти ребята считали тремор Тимора куда опаснее, чем он был на самом деле. Он только однажды упал, да и то на лестнице…

Трос лифта протянулся от ниши на башне по диагонали вниз к некоторой точке на куполе дворца. Поездка всегда захватывала дух, кабина слегка покачивалась, и ничего не отделяло ее от поднимающегося навстречу купола, кроме тридцати метров пустого воздуха. Магнат говорил, что лифты — это еще одно изобретение из длинного списка его брата. Может быть, но тонкий трос был создан из обожженных камышовых волокон единственно правильным методом — и этот трюк наверняка был украден со звездолета Равны.

Через пять минут он оказался в приемном ангаре на уровне личной резиденции Магната. Господин Снайп не возразил, когда Тимор срезал путь через аквариумный зал, хотя настоял на том, чтобы самому идти и спереди, и сзади.

Они прошли всего шагов пять, как каракатицы его заметили:

— Тимор, привет! Эй, Тимор! Эй, эй, эй!

Писклявые голоса зазвучали поблизости, понеслись от двери, через которую он вошел, вдоль стен аквариума, до самого дальнего конца зала, где эти писклявки его еще даже не видели.

Тимор старался как можно быстрее пройти проход между подтекающими стеклянными емкостями. В любой другой день он бы остановился поглазеть и поболтать. Аквариум соединялся с бассейнами и ручейками летного поля водяной лестницей, так что сюда часто приходили новости из очень далеких мест. Каракатицы — создания совершенно поразительные. Один конец у них покрывали глаза, а остальную часть тела занимали щупальца. Сотни их кувыркались и вертелись, клубясь стаями вслед за ним. Детки, у меня времени нет! Приветствия перешли в вопросы. Каракатицы не лишены разума, но он у них другой. Они рассеяны и небрежны по отношению к собственной жизни, но они владеют межстайной речью. Магнат утверждал, что, когда их открыли впервые, они говорили на диалекте стайной речи Южных Морей. Когда Тимор стал с ними разговаривать, они немножко выучили самнорский.

Два элемента Снайпа побежали чуть вперед. Один выглянул за угол в сторону зала аудиенций Магната — и вдруг вся стая будто выстроилась на парад, и ее стальные когти заклацали по полу в унисон. Впереди происходило что-то странное. Тимор сбавил шаг, заработав раздраженное шипение двух задних элементов Снайпа.

Он высунулся из-за угла. Двери зала аудиенций были закрыты! Вряд ли когда Магнат так поступал. Он любил бродить туда-сюда и балагурить с каракатицами. Но не сегодня. Очевидно, он как следует запустил кондиционеры — как бывало, когда он хотел произвести на кого-нибудь впечатление. Что ж, это хорошо.

К сожалению, у дверей стояла стая, сурово глядя на пришедших. Это был начальник Снайпа, который когда-то был канцлером во дворце Резчицы. Тимор вытянулся как только мог и подошел к нему. Два элемента Снайпа подошли за ним строем, потом слились с теми, которые прошли вперед. Все четверо остановились по стойке «смирно». Маневр Снайпа предполагался четким и внушительным, но Тимору это казалось игрой собачек с привязанными к спине игрушечными ружьями.

Он вышел вперед, подошел к стае-начальнику. Ему действительно нужно было войти в эти двери. Если Магнат непредвзято выслушает Равну, они все вернутся домой свободными. Беда в том, что Крупный Деятель иногда бывал в плену предвзятых мнений, и Хранитель этим всегда старался воспользоваться. А что, если Хранитель тоже там? Тимор подавил эту мысль.

— Привет, Начальник. — Он показал на двери: — Магнату я нужен прямо сейчас. Помогать подбирать слова.

Начальник смотрел на него бесстрастно. У него не было чувства юмора, а сегодня он еще менее обычного был склонен к веселью. Несколько его глаз смотрели мимо Тимора на Снайпера. Произошел ворчливый обмен мнениями. Тимор уловил только несколько аккордов, а остальное дополнило воображение.