– Как только покончите с женщиной, расстреляйте этого человека. А дальше займемся остальными!

Капитан Пирс смотрел куда-то ему через плечо.

– Генерал, кто-то едет.

Роджер обернулся и, увидев трех незнакомых всадников – все в форме английской армии, – сдвинул брови.

– Это еще кто такие?

Подъехав поближе, военные спрыгнули с лошадей, и самый высокий обратился к Роджеру:

– Генерал О’Нил?

– Да, а в чем дело? Идет бой, и вам здесь делать нечего.

– Прошу прощения, сэр, но как раз есть что. Мое имя Дженнигс, я возглавляю военную администрацию графства Керри. У меня для вас срочное сообщение из Дублина, от самого вице-короля.

– Придется подождать до окончания боя. Позже, позже, майор.

Майор, явно не привыкший к столь пренебрежительному обращению, побагровел и раздраженно сказал:

– Нет, генерал О’Нил, не позже, а именно сейчас. Вам следует немедленно прекратить огонь и начать переговоры о перемирии.

– Перемирие? – Роджер так и затрясся. – Только через мой труп! Капитан Пирс, делайте что велено!

– Если вы не подчинитесь распоряжению вице-короля и продолжите бой, я лично выступлю против вас свидетелем на суде военного трибунала, – предостерег его майор Дженнигс. – И против вас тоже, капитан Пирс.

Генерал буквально взвился:

– Вот разговоров-то будет в казармах, на месяц хватит! – Он с рычанием бросился на все еще закованного в железо пленника и схватил его за горло.

– Я убью тебя, ублюдок! Давно пора, жаль, что раньше возможностью не воспользовался!

Понадобились усилия четырех человек, чтобы оттащить его от Брайена.

– Кого это вы взяли в плен? – требовательно произнес майор Дженнигс.

– Это командир повстанцев, – пояснил капитан Пирс. – Он пришел с предложением о перемирии.

– Вот это удача! Немедленно выньте у него кляп изо рта и снимите наручники.

– Весьма признателен за участие, майор. Так что это вы там говорите о перемирии?

– Да, это приказ вице-короля. Если вы сложите оружие и дадите обещание не возобновлять боевых действий, я уполномочен объявить всем вашим людям амнистию.

Эта новость буквально потрясла Брайена. Но в то же время он насторожился:

– А что это вдруг? Может, в ловушку нас поймать хотите?

– Никаких ловушек, О’Нил. Руководители ИРБ, всех его движений, в том числе и фениев, встречаются в Дублине с представителями королевы, чтобы обсудить возможности прочного мира в Ирландии.

Брайен расправил плечи. Слезы гордости невольно выступили у него на глазах.

– Мы победили, – прошептал он.

– Это нельзя назвать окончательной победой, – сказал Джон Редмонд, один из двух посланников заключенного в тюрьму Чарлза Стюарта Парнелла, выступая от его имени на встрече в Дублине.

– Но это солидный шаг в верном направлении, – возразил капитан О’Ши, другой представитель Парнелла. – Кажется, какой-то китайский философ сказал так: любое, самое длинное, путешествие начинается с одного маленького шага. А за последние десять лет Ирландия прошла большой путь.

Вице-король, сидевший во главе стола заседаний, внимательно посмотрел на него поверх очков без оправы.

– Земельный акт, – сказал он, – это самая большая и самая значительная уступка, которую английский парламент сделал Ирландии в этом столетии.

В отечественную историю этот акт впоследствии вошел как «Три С»: Справедливая рента. Стабильность владения. Свобода торговли.

А в конфиденциальной беседе вице-король от имени премьер-министра Гладстона заверил капитана О’Ши и Джона Редмонда, что в течение ближайших шести месяцев Парнелл будет освобожден.

Тем не менее Брайен О’Нил, один из видных членов ИРБ, настаивал на большем:

– Мы требуем увеличения нашего представительства в парламенте. Ирландия должна иметь право делегировать как минимум двоих членов.

Капитан О’Ши с Редмондом поддержали это требование, и вице-король неохотно уступил.

– Принимать такого рода решения, – заявил он, – я не уполномочен, но, клянусь честью, парламент согласится и с этим условием.

– Что ж, вашего слова мне вполне достаточно, – сказал Брайен, и к нему присоединились О’Ши, Редмонд и другие представители ИРБ.

Генерал Роджер О’Нил, военный советник реакционного блока политических партий, противостоящих любым соглашениям с «революционерами-изменниками», пристально посмотрел на брата, сидевшего прямо напротив него.

– Мне и в самых дурных кошмарах не снилось, что я доживу до дня, когда Англия уступит шантажу банды бунтовщиков! Это же настоящий грабеж средь бела дня! Протяни им палец – они руку отхватят. А потом и всего тебя целиком! Фут за футом, ярд за ярдом, милю за милей будут они прибирать эту землю, и в какой-то момент вы и не заметите, как вся Ирландия окажется в их руках!

– Хорошо сказано, генерал, – ледяным тоном заметил Брайен. – Именно так: в один прекрасный день нам будет принадлежать вся Ирландия! А вас и вам подобных мы отправим пинком под зад через Ирландское море в Англию, где вам и место.

– Вы слышите, сэр? – возопил Роджер, обращаясь к вице-королю. – Нам угрожают! Передайте, пожалуйста, премьер-министру, что, вступая в переговоры с этими преступниками, он вскармливает змею.

– Генерал О’Нил, надо смотреть правде в глаза – у Англии в этом вопросе просто нет выбора. В первый же день восстания в Корке и Керри были потоплены три военных корабля, два из них – самые крупные в королевском флоте. И произошло это в тот момент, когда наши отношения с Францией дошли до критической точки. Нет, сэр, мы просто вынуждены найти какой-то компромисс с повстанцами, если, конечно, их требования не выходят за пределы разумного. И между прочим, если хотите знать мое личное мнение, то я считаю, что достигнутые соглашения вполне справедливы. Вдобавок к тому напомню, генерал, что, как вам хорошо известно, премьер-министр является стойким приверженцем неограниченного самоуправления в Ирландии.

– Этот болван, – злобно оскалился Роджер, – подкладывает мину под всю Британскую империю.

– А что в этом дурного? – взвился Брайен. – Что это за священная корова такая – империя? Да само понятие «империи» предполагает насилие, захват, самодовольство. Чтобы не выпустить из узды колонии, где постоянно вспыхивают бунты, приходится содержать самую большую армию и самый большой флот в мире. На всем протяжении своей позднейшей истории Британия ведет войны, навязывая миру свою волю и свой порядок, и расплачиваться за это приходится человеческими жизнями, не говоря уж о гигантских денежных расходах. Да будь она проклята, эта империя!