Не знаю почему, но он произвел на меня впечатление человека, который носит в кармане две пачки сигарет: хорошие – для себя, а плохие – для «стрелков». Может быть, поэтому я сказал неприязненно:

– Шутка неплоха, но если бы вы, Николай Васильевич, лучше позаботились о замке на руле...

Дулицкий сразу перебил меня:

– О замке должен заботиться автозавод. А ваша забота, простите меня, конечно, – чтобы мошенники оставили этот замок в покое.

Неудовольствие, накопившееся в Крумине за время разговора, вылилось, как это обычно и случается, не в самую лучшую форму.

– Ну, знаете... – сказал он возмущенно. – При таком отношении... мы вашу машину в следующий раз искать не станем!

Дулицкий окинул его презрительным взглядом и с уверенностью, с сознанием своего «полного права» сказал:

– Что значит «не станете»?! Вы за это зарплату получаете! Как это «не станете»? – И, угрожающе подняв палец, отчеканил: – Станете!

Отвернувшись в сторону, я пробормотал себе под нос:

– Станем, станем...

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Н. В. Дулицкого

...18 сентября я, как всегда, был на работе, где пользуюсь служебной автомашиной. Моя «Волга», в связи с ремонтом гаража, стояла на улице рядом с моим домом.

Мой рабочий день заканчивается в 17.30, и в 18 часов я уже был возле своего дома. Здесь я сразу обнаружил отсутствие моей машины. Последний раз я ее видел в 14 часов, когда уезжал из дома после обеда. Значит, ее угнали между 14 и 18 часами, о чем я и заявил в милицию.

Утром 19 сентября в Олайне, недалеко от железнодорожной станции, нашли «Волгу». Меня сразу же вызвали туда, и я увидел свою машину. Однако номер с нее был украден, а сама она, к моему удивлению, была сверху – вся крыша и боковые обводы – перекрашена в белый цвет. Причем сделано это было явно на скорую руку, небрежно и в один слой. Это все для меня совершенно непостижимо – зачем надо было перекрашивать мою машину и похищать с нее номер.

Подозрений против кого-либо я не имею. Я вообще не мог предположить, что кто-нибудь сможет угнать мой автомобиль: помимо электрической «секретки», она была снабжена великолепным нестандартным замком. Однако вор непонятным мне способом вырубил замок, а секрет в электрической схеме каким-то образом обошел.

Вопрос. Не обратили ли вы внимания на спидометр? Следствию важно знать, сколько наездил угонщик.

Ответ. Да, естественно, сразу же. Угонщик проехал всего около ста километров.

Протокол мною прочитан,

дополнений и замечаний не имею. Дулицкий.

Допрос произвел Следователь

Я вышел с Дулицким на улицу и внимательно осмотрел его машину. Белая краска была грубо нанесена на верхнюю часть кузова, кое-где она уже лупилась, в отдельных местах смазалась или засохла потеками. Личина замка была вырублена аккуратно, и размер отверстия в двери был больше ее диаметра всего на миллиметр.

– У вас ничего не пропало из машины?

– Вроде бы ничего. Ах да! Исчезла из багажника моя новая камера, которую я купил для запасного колеса.

По лицу Дулицкого было видно, что он хочет вернуться со мной в кабинет, чтобы я внес в протокол его заявление о пропаже камеры. А я долго ходил вокруг машины, пытаясь сообразить: где Бандит успел пускай плохо, но все-таки покрасить машину?

– Вы говорите, что пропала камера?

– Да. Бесследно пропала моя новая камера.

Вот тут-то я наконец понял. Пропавшая камера, пистолет с набалдашником и баночка с краской в портфеле Бандита, перекрашенная машина – как бетонные шпалы легли под рельсы моей догадки. Пистолет был, видимо, кустарно изготовленным, но очень эффективным пульверизатором. Шлангом с двумя штуцерами он соединял его с вентилем туго накачанной камеры, заливал краску в «набалдашник» – и краскопульт готов. Пожалуйте бриться! Жидко разводя краску и покрывая ею автомобиль в один слой, Бандит за час-полтора перекрашивал машину.

Теперь все ясно. Он загонял краденый автомобиль в ближайший лес, ставил краденый номер, быстро красил низ или верх машины, чем разительно менял ее внешний вид. А дальше ехал уже совершенно спокойно. Точно так же он поступил с машиной Дулицкого. Он, наверное, давно высмотрел, когда приезжают в магазин за выручкой, и поэтому сразу после обеда угнал «Волгу». До Олайне двадцать пять километров, а он наездил около ста. Значит, угнав машину, он выехал за город, перекрасил ее и вернулся к вечеру в Ригу. Краска, судя по прилипшим песчинкам и пыли, даже не успела высохнуть. Но ему было наплевать: на этой машине Бандиту нужно было проехать всего один раз.

Проходной двор он тоже присмотрел заранее. Очень возможно, что его выбор поэтому и пал на магазин номер семнадцать. Он оставил машину на улице Раценис с работающим мотором и, когда вырвать сумку не удалось, пробежал через двор, сел в нее и удрал в Олайне. Но если он просто хотел скрыться, то ведь ехать в Олайне глупо! Проще было бросить машину где-нибудь на соседней улице или в любом переулке. Ведь просто глупо же было мчаться в Олайне!

– Не понял? – строго спросил Дулицкий.

Я не заметил, как последние слова произнес вслух.

– Это я не вам. – Попрощался с Дулицким и пошел к себе.

– Может быть, усилим оперативный поиск в районе Олайне? – предложил Круминь. – Может, он там где-то окопался?

– Не-ет... – покачал я головой. – Оставлять нам такие маршрутные стрелки – это не в его стиле... Кстати, мы получим когда-нибудь ответ с телефонной станции? Надо же узнать наконец, куда он звонил!

Круминь снял трубку, набрал номер и с невозмутимым лицом сказал что-то по-латышски. В жесткой отчетливости его фраз я почувствовал недвусмысленную угрозу. Положил трубку.

– Сейчас нам позвонит сам начальник, – сказал он спокойно.

– Не пройдет и трех суток? – съехидничал я.

– Я думаю, не пройдет и пяти минут, – ласково заверил Круминь.

Я достал из чемоданчика уголовное дело, раскрыл его на заключении баллистической экспертизы, снова прочитал: «...боеприпасы из Крыма и из Риги идентичны». Сказал Круминю:

– Это не осечка. У него кончились патроны, Янис... Только поэтому он не застрелил на месте Миронова. И по телефону он просил «маслят»...

– И ты думаешь...

– Я думаю, что у нас совсем мало времени, Янис. Как только он достанет патроны, он снова кого-нибудь убьет...

Зазвонил телефон. Круминь снял трубку, ответил что-то по-латышски, показал мне глазами на селектор и включил его. В динамике раздался громкий голос: «...разговор по талону с абонентом в городе Львове...»

В ГОРОТДЕЛ МИЛИЦИИ, СЛЕДОВАТЕЛЮ

(На Ваш запрос № 147с).