Тот удивленно посмотрел на вставшего в ожидании ответа возле водительской двери наёмника.

- Бонда синего, пачку. – После недолгий раздумий, ответил водитель, и глава исчез среди домов, в поисках ближайшего супермаркета.

Один такой он заметил, когда они виляли между дворами, чтобы найти свободное место для парковки, и быстро нашел. Мужчина прошел вдоль полок, взял бутылку воды, чтобы хоть немного притушить одолевающую жажду, и пачку конфет с орехами. Вспомнил, что раньше жутко любил их, и теперь сожалел, что ни разу не додумался заказать сие лакомство через поставку в Зону. Додумаешься тут, когда сначала просто сбегаешь сломя голову в эти опасные земли, а потом работаешь, и голова забита совсем другим.

Вернувшись, Вермут отдал сигареты водителю, а сам устроился на лавке возле детской площадки. На улице практически никого не было, только проходящие мимо люди, и мужчина наслаждался этой безопасной тишиной. Освободил одну конфету от индивидуальной упаковки, сунул в рот и непроизвольно улыбнулся – как много счастья может быть в какой-то мелочи. К моменту, когда к нему подсел Минор, наёмник уговорил почти весь пакет со сладостями.

- Ты, наверное, езжай, - сказал тот, всё так же слегка сконфуженно, - отпусти потом машину. Я позвонил, договорился.

- Как скажешь. – Ответил Вермут, наблюдая, как возле одного из подъездов на них посматривает пожилая пара и маленькая светло-русая девочка.

Заметив взгляд командира, наёмник улыбнулся и затаил дыхание, явно стараясь подобрать какое-нибудь острое словцо. Глава усмехнулся и подбадривая похлопал мужчину по плечу.

- Удачи. – Сказал Вермут Минору, приветственно кивнув стоящим в стороне людям. Напоследок обнял друга и отправился в аэропорт, дожидаться рейса в компании жестокого беспокойства и светлой зависти наличию семьи.

3.4

Гелла

Это с какой же силой тут всё трясло, что под землю ушёл целый госпиталь! Она даже не знала об этом месте, хотя казалось бы. Обычно, многие хотя бы по слухам знают все места Зоны, особенно такие интересные. А сколькими невероятными особенностями они обрастают, благодаря народному фольклору... Гипсовая пятиконечная звезда на чернеющем от времени фасаде, говорила о том, что, скорее всего, госпиталь был военным. Никаких табличек не было, никто точно об этом не заявлял, но ощущение и ассоциации были именно такими. В свете фонарика, за грязными полуразрушенными колонами виднелся проход внутрь и было ясно, что сами колоны не выполняют уже никакой функции – стены больше удерживались местным ландшафтом, в котором по большей части находились. При поздних сумерках выглядели развалины жутковато.

«Какой долгий день» - думала Гелла, пробираясь через темные земляные проходы следом за Физиком и, идущим впереди, Ктулху. Девушка отчетливо ощущала, что не нравится мужчине, и подозревала, что не будь с ней наёмника, осталась бы в Лиманске. Неисполненная перспектива наёмницу не прельщала. Сейчас хотелось просто выбраться из темных катакомб в знакомую Зону – опасную, но думалось, что там всё равно будет спокойнее.

В большом провале, образовавшимся на месте крыши, виднелись тяжелые темные облака, на которые уже успела наложить отпечаток наступающая ночь. В длинном зале, тем не менее, по большей части царствовала тьма, а небо, если и добавляло света, то крайне мало - только сильнее оттенялись переходы с обоих сторон помещения. Из кривых теней внизу было понятно, что именно туда давно повалилась многострадальная крыша, и высота некоторых куч обломков почти доставала до второго этажа, на котором и оказались люди.

- Здесь был «Монолит» в своё время, сейчас людей нет совсем. - Ктулху остановился, достал из-за пазухи пистолет и принялся его проверять. Вот вам и безоружный. - Но, могут быть мутанты.

Он говорил спокойно, как-то обыденно, словно на постоянной основе приходит в эти развалины. Хотя, кто знает. С лязгом передернув затворную раму пистолета, местный житель посмотрел на стоящего рядом Физика.

- Спасибо, что вернулся. - Тихо проговорил мужчина, неожиданно растянув бородатые щеки в улыбке. Наемник удивленно замер и неуверенно кивнул в ответ.

Гелла не спрашивала у коллеги у об этом человеке, и, хоть и было интересно, даже не планировала. Парень вряд ли ей что-то расскажет, так зачем пытаться лезть туда, куда не просят. Девушка чувствовала себя неуверенно в сей компании, казалась лишней и предполагала, что, если что-то произойдёт, никто не станет пытаться помочь или спасти. Сделала глубокий вдох и быстро выдохнула, прогоняя подступающую грусть - не стоит раскисать, тем более сейчас.

Ктулху пошёл первым, быстро исчезнув в направлении правого крыла этажа. Наёмники отправились следом. Здесь наверняка красиво днём, особенно когда светит солнце… Девушка представила, как солнечные лучи пробиваются сквозь колонны, поросшие мхом и другой зеленью; как солнечный свет падает на отделанные небольшой плиткой высокие стены и как освещает арочные своды этажа. Как по молчаливым коридорам гуляет ветер, занося сверху листья, от растущих над проломом деревьев, и разносит их всюду. Распахивает и вновь закрывает деревянные двери, перемещает оставшееся редкое больничное оборудование, вроде той ржавой инвалидной коляски, что они видели возле входа. Создает иллюзию спокойной жизни, пытаясь скрыть особенную тревожную атмосферу, присущую подобным местам.

Секундное представление казалось настолько реальным, что она буквально ощущала тот самый ветер и, не смотря на наполнившую госпиталь темноту, видела дневной солнечный свет. Такой же яркий, как в Лиманске. Гелла обернулась на скрип едва подвинувшейся металлической кушетки, ударившейся тут же о ближайшую стену. Она обратила внимание, что в стене было множество отверстий от пуль, значительная часть балконных перилл была так же разрушена, как с её стороны, так и с противоположной. Девушка остановилась, осторожно подошла к выступу и посмотрела вниз – остатки крыши смешались с землёй, пол частично был залит водой и пахло сыростью гораздо сильнее, чем здесь, наверху. Когда лужи подергивались, в их крошечных волнах отбликивал свет и, когда одна такая яркая искорка ударила в глаза, наёмница сощурилась от пронзившей голову боли. Это было похоже на мигрень, когда от одного вида освещения голова готова взорваться на десятки частей, а содержимое желудка желает вырваться на волю, но наступившая с болью слабость была не совсем типичной. Ватными ладонями она держалась за фигурные металлические перилла, пока ноги, казалось, без её воли, подводят всё ближе к краю. Гелла подумала, что если упадет, то ничем хорошим это не кончится – остатки крыши, части перилл и колонн, словно