– Вы нас простите великодушно! – продолжал рассыпаться человек в очках и галстуке в извинениях. – Хорошо, что у меня окна в кабинете во внутренний двор. Наблюдаю, кто сколько курит, ха – ха!..

Иван бросил взгляд в окно. Ненормальному санитару удалось завести машину, и теперь он с нетерпением перегазовывал перед шлагбаумом, ожидая, когда тот пойдет вверх. Как только кончик балки на сантиметр поднялся выше автомобильной крыши, «скорая» сорвалась с места и на максимальной скорости скрылась за поворотом.

Гости из прокуратуры расположились на удобном диванчике состоящим перед ним низким журнальным столиком. Кофе им принесла ветхая медсестра с тяжелым астматическим дыханием.

Минкин перехватил у нее поднос с чашками и аккуратно поставил его перед гостями.

– Я правильно расслышала: вы его Декстером зовете? – задала вопрос о санитаре Гуляра.

– Ну, так-то его Костей зовут, – добродушно улыбнулся Борис Артурович. – Константином Сергеевичем. Декстер это кличка, извиняюсь. По сериалу, про маньяка. Видели?

– Нет, – покачала головой Гуляра. – Но ему подходит.

– Я еще раз извиняюсь, – продолжал стелиться Минкин. – Понимаете, у него свои привычки. Своеобразные. Он …

– Сидел, – подсказала помощница следователя. – Я сразу поняла.

– Совершенно верно, – подтвердил главврач. – Но с персоналом вечные проблемы, вы же понимаете. Берем тех, кто согласен, а там всякие. А дядя Костя…

– Дядя? – переспросил Иван, накладывая в чашку с кофе сахар.

– Ну да. Дядя. Глупо я проговорился, да? – обезоруживающе рассмеялся врач, блеснув очками. – Но это не тайна, на самом деле. Все знают. Он мамин брат, близкий родственник. Но, можете проверить, получает ставку, как рядовой работник, никакого кумовства.

Выглядело, будто главврач говорит искренне.

– Ценный работник? – с небольшой порцией яда все же «уточнила» Гуляра.

– В общем, да, – простодушно ответил Минкин. – У дяди Кости большой водительский опыт. И санитарный тоже. Он еще в 90-х на «скорой» работал, а это многое значит. И руки золотые. Он нам, знаете, сколько кабинетов отремонтировал? Во внеурочное время причем. А для нашей медицины, вы понимаете, каждая копейка…

– А за что сидел? – мягко перебил врача Иван.

– Тяжкие телесные. Двенадцать лет.

– Двенадцать за тяжкие дают разве? – выразила профессиональное сомнение Гуляра.

– Ему дали, – тон Бориса Артуровича чуть погрустнел. – Повлекшие непреднамеренный летальный.

– Тогда понятно, – протянула Гуляра и заметила. – Ну, с таким характером…

– Вы знаете, говорят… – Минкин заговорил серьезно. – Мама рассказывала, что это он вышел таким. Озлобленным, ощетинившимся. А раньше совсем другим был. Не таким. А тот случай… Он бригаду защищал. Напали два наркомана, думали разжиться наркотиками. Ну, дядя Костя и переусердствовал – вы же видели, он здоровый. Нанес одному несовместимую с жизнью ЧМТ. Второму просто морду набил, а он племянником какой-то шишки оказался. В общем, по полной ему ваши коллеги отвесили. Судьба под откос… А как я мог отказать? Он хороший на самом деле человек. Порядочный. Вы еще раз простите.

– Ладно. Мы к вам не по этому поводу, – удовлетворилась, наконец, Гуляра, – так что с извинениями, давайте, покончим.

– Слушаю вас внимательно, – Борис Артурович вернул на лицо улыбку, глаза его, правда, при этом слегка забегали. – Чем могу помочь?

В общих чертах Гуляра рассказала о причине визита. Борис Артурович выслушал ее молча, очень внимательно, не перебивая вопросами.

– Нам нужно узнать, за каким женским врачом были закреплены погибшие, и кто имел доступ к их данным, – добралась Гуляра до самой сути.

Борис Артурович отреагировал мгновенно.

– Это как раз не сложно! – он вскочил с дивана и быстро направился к своему рабочему столу. – У нас же новая система учета. Компьютерная, своими силами, кстати, разработанная. Внедрили несколько месяцев назад, там все четко.

Со своего компьютера, подключенного к внутренней сети поликлиники, главврач на глазах Ивана и Гуляры зашел в нужный раздел и показал экран визитерам.

– Вот, смотрите. Все наши пациенты и все их посещения наших врачей. Смотрим. Какие фамилии, говорите?

Гуляра продиктовала данные погибших женщин, и компьютер мгновенно выдал результат.

– Вуаля! Они обе наблюдаются…. Извините, наблюдались… У Стибелиса Ашота Яновича. Отличный специалист, между прочим, к нему в первую очередь все стараются попасть.

– Так, это уже кое-что, – прокомментировал Иван. – А можем мы с ним поговорить?

Борис Артурович всплеснул руками, словно большущая морская чайка.

– Именно сегодня – нет, к сожалению. Он на конференции по обмену опытом. Я его лично послал.

– Что еще ваша система показывает? – Иван решил выжать из ситуации максимум. – Результаты осмотров тут можно увидеть?

– Конечно! Но только через ваш официальный запрос. Врачебная тайна, вы сами понимаете.

– Запрос не проблема, – ответила на это Гуляра, – Лучше скажите, мог ли кто-то посторонний эти данные получить?

– Исключено! – Борис Артурович отрезал категорично. – Как? Пароль же. И он только у меня, как у главного врача. И у самого Ашота Яновича.

– Пароли взламываются, – скептически отнесся к сказанному Иван, – это не так трудно, как считается. Дайте минуту.

Потеснив Минкина, Иван сел за его компьютер и защелкал клавиатурой. Через минуту сообщил Гуляре:

– Защита тут, надо сказать, на нуле. Но не это главное. Сеть внутренняя. Это значит, что если ее и ломали, то прямо тут, в поликлинике. – Иван обратился к врачу: – Вы сказали, что систему сами разработали? А кто?

– А вот как раз гинеколог. Стибелис, – Борис Артурович говорил с гордостью. – Я же говорю – один из лучших! Просто одержим был этой идеей. Вы же помните, какой у нас была медицина еще лет десять – пятнадцать назад? В полуобщие тетрадки карточки пациентов переписывали. Дикость и стыд! Он лично все систематизировал – чтоб хотя бы в рамках поликлиники был порядок. А я его всегда поддерживал. Вместе пробивали потом в Минздраве. Столько нервов ушло… Я инфаркт за это время пережил. И Ашоту тоже досталось.

Про то, что гинеколог неделями по-черному пил и лишь недавно вырвался из липких сетей этого порока, Минкин благоразумно умолчал. Хотя главное, что сейчас волновало Бориса Артуровича, это не репутация отдельных сотрудников, а то, что про «План» пока так и не было ни сказано ни единого слова.

– А можем мы пройти к нему в кабинет, к его компьютеру. Из него, возможно, мы больше узнаем? – предложил Иван.

– Разумеется, – ответил Минкин с готовностью. – Я же говорил, он на конференции, кабинет свободен.

Пока троица совершала переход по длинным коридорам поликлиники, Борис Артурович продолжал нахваливать гинеколога:

– Стибелис сейчас как раз, кстати, про нашу систему на конференции рассказывает. Пробуем не только у нас внедрить, но и по всей России. Хотя надежд, конечно… – Борис Артурович сморщил фирменный семитский нос и покачал головой. – Так у нас в системе все косно… Что-то новое пробить,