успеху среди столичной молодежи.

Закончив знакомиться со светской жизнью Москвы, я вспомнил страницу, про которую мне рассказала Екатерина Юрьевна и, поддавшись порыву, открыл ее.

Галерея пополнилась не только новыми фотографиями, но и видеозаписью — той самой из отеля Орловых. Никакой секретной информации на ней, само собой, запечатлено не было, но и того, что попало в кадр, хватало, чтобы я выглядел в записи, как опытный и хладнокровный головорез.

Среди девушек появились те, с кем я общался на приеме, но, естественно, без меня. Журналистов мы не приглашали, а те фото, что были сделаны нашими же людьми, ушли запечатленным на них аристократам, и в газеты попасть не могли без их разрешения.

На фоне фотографий девушек в бальных и вечерних платьях рядовое одеяние Волковой выглядела ярче остальных. Не знаю, где был сделан снимок, но смотрелась Василиса Святославовна хорошо. Переброшенная на грудь коса переплетена зеленой лентой, такой же ободок, украшения в том же оттенке. А простая рубашка навыпуск и джинсы подчеркивали отличие Волковой от остальных кандидаток. Фотограф хорошо постарался, нужно отдать ему должное.

Закрыв страницу, я выбросил ее из головы и поднял взгляд на вход. Морозова вошла в столовую и сразу же направилась к раздаче. Остальные, похоже, не спешили.

— Поздравляю с зачетом, Дмитрий, — с улыбкой произнесла Виктория, опускаясь на свое место рядом со мной. — Решили сдавать непрофильные предметы заранее?

— У меня много работы в лаборатории, и это самый адекватный способ найти на нее время, — сказал я боярышне, придвигая к себе тарелку с супом. — А как ваши успехи с получением доступа?

Морозова легко кивнула и ответила с плохо скрываемой гордостью.

— Пока что закрыла шесть. И сегодня надеюсь расправиться с философией.

— Вот как? — усмехнулся я, откидываясь на спинку своего стула. — Какое замечательное совпадение.

— Вы тоже? — вскинув бровь, спросила она. — Тогда, пожалуй, я вам уступлю. Вряд ли Александр Вадимович будет принимать у нас обоих.

Я покачал головой в ответ, пока она окончательно не решилась на этот шаг.

— Ну, у меня доступ в лабораторию уже имеется. Вам же нужно как можно скорее приступать, — сказал я, глядя на собеседницу. — Я же могу получить зачет и на следующем занятии. Это не настолько срочно на самом деле, к тому же, честно признаться, если бы не необходимость разгрузить график, я бы с удовольствием ходил и дальше. Сковородин — хороший преподаватель, и искренне горит своей работой.

— Да, это заметно, — кивнула Виктория. — Кстати, я так и не спросила сегодня, как прошел ваш прием?

Я улыбнулся в ответ.

— Было интересно, кто же станет супругом сестры. Предложение было поставлено красиво и трогательно. Гостьи плакали, мужчины развлекались игрой в карты и бильярд.

Она тихонько хмыкнула.

— Я читала, что среди гостей было много представителей провинциальных родов.

— Да, мы со многими за городской чертой Москвы либо работаем, либо дружим, — ответил я с кивком. — К тому же у меня и брат на Якутской княжне женится скоро. Так что общество подобралось довольно приятное. А что касается московских родов — то, полагаю, со временем и их отношение начнет меняться к лучшему. В конце концов, до сих пор мы нечасто останавливались в столице.

Она улыбнулась.

— Как минимум один род, который всегда будет вам рад, уже есть, — произнесла девушка.

Я улыбнулся в ответ.

— И меня это очень радует, Виктория.

В этот момент мой телефон завибрировал.

— Прошу прощения, Виктория, мне очень нужно ответить, — сказал я, на всякий случай отгораживаясь щитом. Да, не слишком красиво, но в некоторых ситуациях вполне допустимо. А сейчас именно такая. Судя по изменившемуся лицу, Морозова начала искренне переживать о причинах, заставивших меня так поступить.

— Дмитрий Алексеевич, вас беспокоит Марков, — произнес Василий Павлович. — Вы сможете подъехать сегодня на базу в Ясенево?

— Не думал, что понадоблюсь так скоро, — отозвался я.

— Все будет быстро, — заверил он меня совершенно спокойным голосом. — Одна ночь, и к утру вы уже будете дома.

Я поднял взгляд на сидящую напротив девушку и улыбнулся ей, показывая, что волноваться не о чем. Пусть спокойно сдает зачет и не переживает, в конце концов, чем быстрее Виктория получит допуск, тем нам обоим будет лучше.

— Хорошо, — сказал я в трубку, — во сколько мне быть на базе?

Глава 6

Без четверти десять «Монстр» вкатился на парковку базы военной разведки в Ясенево. Когда я вышел из машины, нас уже встречал Черепанов. На лице Матвея Игоревича была обыкновенная для полковника улыбка.

— Здравствуйте, княжич, — поприветствовал он меня, пожимая руку. — У нас уже все готово к вашему приезду, прошу за мной.

И я без слов двинулся следом. Других людей снаружи было не видно, но из окон корпусов бил свет — база продолжала трудиться в любое время дня и ночи. Впрочем, праздно шатающихся здесь и в прошлые мои визиты не имелось.

Мы прошли в раздевалку, где полковник открыл своим ключом шкафчик.

— Переодевайтесь, потом я поведу вас дальше, — объявил он.

Оставив одежду, телефон и часы на полочке, я принялся облачаться в стандартную униформу отрядов быстрого реагирования — все выкрашено в черный цвет. Вот только на этой форме не было ни единого опознавательного знака. Да и вместо привычной каски спецотрядов в комплекте шел шлем, больше похожий на мотоциклетный.

Стоило надеть его на голову, Черепанов вошел в раздевалку и жестом поманил меня следовать за ним. Двигаясь чуть позади полковника, я прошел в подвал, где обнаружились безликие кабинетные двери, из-под которых пробивались лучи света. Мне на мгновение стало интересно, как глубоко могут уходить эти катакомбы, но мы быстро достигли точки назначения.

Матвей Игоревич стукнул в неприметную дверь. Ответа дожидаться полковник не стал, открыл мне и жестом предложил войти. Внутри разместился стол, несколько телефонных аппаратов, на стене висели карты, опознать которые я бы не смог при всем желании — какие-то улочки, улицы и перекрестки.

Марков Василий Павлович кивнул мне и указал на простой деревянный стул, стоящий напротив его стола. Сам генерал скинул свой китель на спинку такого же стула, который и занимал. Форменная рубашка была чуть помята, лицо генерала осунулось, но он не казался уставшим. Его глаза горели азартом, будто у гончей, которая так долго