Ни разу. У тебя здесь удивительная гармония. Ты – одинокая детдомовская девочка, как я понял. И ты устроила себе гнёздышко одинокой детдомовской девочки. Чтобы приходить сюда и здесь лечить свои страхи и психотравмы…

Мария оглядела своё жильё. Квартира как квартира. Старенькая мебель – покупалась по дешёвке или вовсе появлялась здесь, когда прежние владельцы хотели выбросить на помойку, хотя вещь ещё очень даже ничего. Стоит почти впритык друг к дружке. Ну, везде покрывала и скатерти – так на то она и швея, сама себе шила. Ну, ещё она регулярно прибирается и вытирает пыль… – А что здесь особенного? – спросила она.

– Ты любишь шить – швейная машинка и покрывала, которые ты делала явно сама. Чистота – значит, уважаешь себя. И вот эта куча игрушек везде, где только можно… особенно мягких. Создаёшь себе детство, которого у тебя не было... Прости, если полез не в своё дело.

– Не на что обижаться. Ты, как всегда, прав. И всё замечаешь. Проходи на кухню! Я сейчас!

Пакет с деньгами лежал в шкафу в дальней комнате, под кучей белья.

– Да не стой, садись!

На кухне умещались только плита, стол, маленький холодильник, раковина и пара шкафов под потолком. Джордж как раз уместился на табуретке между столом и стеной, под шкафами.

– Не хочешь брать всё, возьми хоть половину! Ну, она-то честно твоя!

Мария высыпала пачки купюр на стол. Может, вид денег на него подействует? Сложно отказаться от такой кучи… Джордж улыбнулся.

– Оставь всё себе и больше об этом не думай. Ты мне ничегоне должна.

– Ты так говоришь, будто столько денег видишь каждый день.

– Ну, не каждый… но двести тысяч я видел.

– Сколько?

– Двести тысяч марок. Купюрами по 25. Восемьдесят пачек четвертаков. Они еле-еле умещались в довольно большой чемодан. – И где ты их видел?

– У себя в семействе... После чего понял, что мне с ними точно не по пути. Но это совсем другая история, и я не хочу про это говорить. Давай про что-нибудь хорошее. Скажем, про удачное завершение твоего приключения с комсоргом.

– Это надо отметить... У меня водка есть.

Мария ткнулась головой в дверной косяк. Вот дура! Нет, даже идиотка!

У неё действительно есть водка. В прошлом году на день Октябрьской революции муж Стешки достал несколько бутылок «Сибирской», экспортный вариант. Этикетка отливает серебром, латунная винтовая пробка… все дела. Одну бутылку они со Стешкой время от времени пригубливали на этой кухоньке. По особо торжественным случаям. За полгода выпили всего полбутылки. Потому что вообще-то Мария ненавидит крепкий алкоголь, а у Стешки маленький ребёнок. Но, блин, что сейчас должен думать Джо?!

Она оторвала голову от косяка и виновато посмотрела на гостя.

– Воображаю, что ты сейчас про меня думаешь…

– Я думаю, что твоя история с комсоргом началась не один месяц назад.

– Ну да, больше полугода.

– Ну вот. Полгода он тебя, так или иначе, домогался… приставал… намекал, наверное, что ты – детдомовка и защитить тебя некому... Так?

– И так было.

– Ну вот. Полгода таких издевательств... И вот, твой мучитель унижен и крепко наказан деньгами. Я думаю, это вполне себе повод выпить водки.

– Правда?

– Правда.

Водка пошла хорошо. Мария наполнила рюмки до краёв. Гость выпил вместе с ней, улыбнулся.

– Спасибо за угощение. Ну, вот, наверное, и всё. Будь счастлива, Мари. Я верю – у тебя всё получится.

Действительно – вот и всё. Его надо проводить…

Узкий коридор. На выходе из кухни Мария запнулась… случайно запнулась. От волнения. Забыла, что там порог. Налетела на Джорджа, они вместе – в угол. Рука гостя оказалась на её груди.

Дальше отступать было некуда.

Девушка взяла руку Джорджа и решительно просунула к себе под платье. Посмотрела гостю в глаза.

– Ты чувствуешь?

Он улыбнулся.

– Что именно?

– То есть как это – что?

– Во-первых, я чувствую, как колотится твоё сердце. Во-вторых, как твой сосочек стал твёрдым.

Вот теперь он точно был похож на резного чёртика на коряге.

Тот улыбался точно так же – одновременно ехидно и по-доброму.

– Ну, тогда перестань вы.бываться и пойдём поеб.мся!

Она решительно впихнула гостя в комнату и толкнула на диван.

…Кукушка в часах, висевших в соседней комнате, прокуковала два часа ночи.

– Джо, ты спишь?

– Нет.

Сначала Мария задремала, положив голову на плечо гостя, но ненадолго. Когда проснулась, он вроде бы спал. Стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не разбудить Джорджа, девушка долго лежала и думала всякие дурацкие мысли, которые упрямо лезли в голову. Прежде всего – а вот дальше теперь что? Странный незнакомец Джо действительно как будто свалился на неё с другой планеты... Наконец, просто лежать надоело.

– Тоже нет?

– Тоже нет. У меня есть мысль, и я её думаю.

Девушка присела на край дивана. Довольно светлая весенняя ночь; видно лицо собеседника. Джордж лежал и чему-то улыбался. Ему было хорошо.

– А о чём ты думаешь?

– Надо купить блокнот.

– Блокнот? Зачем?

– Я впервые встретил девушку, которая так изящно матерится. Надо будет записывать. «Хватит выё.ываться, пойдём пое.ёмся!» Это высокое искусство... И про Марс тоже.

– Я постараюсь больше так не выражаться... На самом деле я стараюсь никогда не ругаться.

Она снова легла и положила голову ему на плечо.

– Почему это не будешь? У тебя так красиво получается…

– Ну, это... Я ведь, на самом деле, и пить не люблю. Хотя ты, наверное, не поверишь. Поэтому, когда я выпью лишнего, оно как-то само так получается. И от чувств тоже... Если ты понимаешь.

– Можешь не