Она хотела бы исполнить приказ, но под его пристальным взглядом не смогла пошевельнуться. Он схватил Серину за руку и дернул на себя.

– Ты что, глухая? Открой рот, подними руки и повернись.

Серина собралась с духом и кое-как выполнила то, что было велено, но сдержать слезы все же оказалась не в силах.

Сейчас вокруг плакали почти все женщины. Серина обратила внимание, что девушка, посмевшая перечить охранникам на судне, стоит всего лишь в нескольких футах от нее. Она была на пару лет старше Серины, и тело ее, похоже, состояло лишь из кожи, костей да мышц. Девушка возмущенно сверкала черными глазами на охранников, и Серина предположила, что сейчас ее накажут – за вызов во взгляде или за то, что она совершила на судне, но охранникам не было до нее никакого дела. Узколицый стражник, пройдя вдоль ряда, вручил каждой женщине колючее полотенце и одежду. Серина немедленно натянула на себя выцветшие голубые трусики и потертую майку. Чтобы одеться полностью, много времени не понадобилось: не было здесь ни корсета, ни бесчисленных пуговиц, ни длиннющих лент или высоченных каблуков.

– Я буду называть ваши имена, и вы будете по очереди проходить предварительный осмотр. – Голос Командора Ричи звучал совершенно равнодушно, но в глазах его было что-то, из чего следовало, что за каждой он внимательно наблюдает. – Аника Атцо.

Вперед вышла мускулистая девушка и направилась к весам. Короткое хлесткое имя идеально подходило ей.

Очередь на взвешивание и измерение роста дошла до Серины, и охранник, взглянув на шкалу весов, присвистнул.

– Да ты, детка, попала прямиком по адресу. Здесь ты непременно похудеешь.

Скрестив на груди руки, Серина уставилась в пол. Ее мать проделала немалую работу, чтобы дочь стала округлой, соблазнительной, пышнотелой, как и положено Грации. Даже порции Рензо и отца за обедом обычно были меньше, чем у Серины. Охранник, стоящий у весов, толкнул другого локтем.

– Давай поспорим на то, как долго она продержится. Держу пари на мешочек риса, что, скажем, за…

– Я не делаю ставок на мертвых девочек, – перебил его молодой охранник – загорелый, с ясным взором и темными кудрявыми волосами, которые, казалось, так и норовили выскочить из-под его шляпы. – Отправь ее в Пещеру, – добавил он. – То-то потеха будет.

– Не в Отель? – изумился первый.

Молодой пожал плечами. Серина понятия не имела, о чем они говорят, но ее все больше охватывало чувство страха.

Охранник, что заведовал весами, взглянул на бумаги и махнул Серине рукой:

– Тебе в Пещеру.

Когда Серина с другими женщинами выходила из комнаты осмотра, молодой охранник почти нежно пробормотал:

– Добро пожаловать на Гибельную Гору, Мертвая Девочка.

Номи

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ после того, как забрали Серину, Номи проснулась задолго до восхода солнца. Она лежала в безмолвной темноте и представляла, что она дома, в спальне, которую она делила с сестрой. Их узенькие кровати сдвинуты почти вплотную, платья Серины, которые мать повесила на крючки в углу, поскольку гардероба у них не было, выглядят сейчас танцующими тенями.

Но иллюзия быстро развеялась. Не было в комнате никаких танцующих теней. И Анжелин, спящая на койке у двери, дышала совершенно иначе, чем Серина, и не вертелась с боку на бок, как Серина частенько. И если Номи приснится кошмар или станет холодно, сестра не придет к ней в постель.

Вопросы, где Серина и как ее наказали, давили на Номи тяжким бременем, и это бремя с каждым часом становилось все тяжелее. Номи заворочалась в кровати. Инес велела ей не задавать вопросы и играть по общепринятым правилам, но Номи всегда задавала вопросы и правилам никогда не следовала. Именно благодаря этому она и научилась читать. И именно благодаря этому Наследник положил на нее глаз.

Наследник… Уж кто-кто, а он точно знает, что случилось с Сериной. Следует лишь выбрать подходящую минуту и спросить его. Следует произвести на него впечатление, стать для него желанной…

Номи сглотнула, в ней волной поднималась паника.

Она знала, как этого добиться, но вовсе не была уверена, что такой способ ей подходит. Серина бы сомнений не испытывала, но не Номи. Она росла, будучи уверенной, что станет либо работницей на фабрике, либо служанкой. Выбор не слишком большой и не слишком приятный, но ублажать мужчину…

Номи предпочла бы держаться от Наследника как можно дальше. Кассия страстно стремится привлечь его внимание, ну так это ее выбор. Но что, если ублажить Наследника – единственная возможность выяснить судьбу сестры? Как следует ей, Номи, поступить?

Она снова и снова искала ответ на этот вопрос, но безуспешно.

Едва первые солнечные лучи проникли сквозь окно, как поднялась Анжелин, и начался их новый день. Номи позволила служанке напялить на себя легкое платье, цветом и формой похожее на лилию. Затем покорно, почти неподвижно сидела, а Анжелин расчесывала ей волосы и в конце концов соорудила у нее на голове внушительную прическу из кос и лент, заколов их несколькими серебряными булавками. Номи взглянула в зеркало и не узнала себя.

Номи часто и подолгу причесывала сестру, наводила на ее лице искусственную красоту, но на себя в зеркало глядела лишь изредка. И сейчас ей стало абсолютно очевидно, что, в отличие от Серины, она не принадлежит здешнему миру. Что, в отличие от внешности сестры, ее внешность не соответствует принятым здесь стандартам.

Наведя лоск, Анжелин препроводила Номи к длинному плетенному из ивовой лозы столу на террасе с видом на океан. В дальнем конце стола уже сидели Марис и Кассия, и перед ними стояли тарелки со свежими фруктами и мягким сыром, а также корзинки с только что испеченными булочками.

За длинным столом сидели и Грации Верховного Правителя. Похоже, Верховный не придерживался особых стандартов красоты в выборе своих Граций: некоторые из них были темнокожими, другие обладали абсолютно белой кожей; волосы у них были черные, коричневые, рыжие, светлые. Кудрявые и прямые. По возрасту некоторые были годом-двумя старше Марис или Кассии, а некоторые выглядели за сорок. Сомневаться не приходилось – своих Граций Верховный собирал в течение долгого времени.

Семнадцатилетняя Номи была здесь самой юной. По правилам девушке должно было бы исполниться восемнадцать, чтобы ее выбрали в Грации. Но то правила Верховного, а сын его не считал себя обязанным их придерживаться.

Мысленно позавидовав таким привилегиям, Номи опустилась в пустое кресло напротив Марис и без энтузиазма взяла из корзинки пирожное. Кассия между тем, не отрываясь, глядела на девушек в противоположном конце стола и внимательно слушала их болтовню о Верховном Правителе.

– А массаж стоп, Розарио? – крикнула одна из юных Граций.

Темнокожая женщина с мелкими кудрями, определенно Розарио, вздрогнула.

– Ну, это в общем-то не сложно. Трешь да трешь кусочками льда, завернутыми в рисовую бумагу.