честно и добросовестно выполнять свои журналистские обязанности. Однако этого не произошло.

Кримски был уличен в систематических незаконных валютных операциях. В состоянии постоянного подпития он как свой вращался в жиденькой среде фарцовщиков и тунеядцев, выдающих себя за «политическую оппозицию», руководил ими, стучал кулаком, требуя: «Всю информацию — только мне!» При этом выкрикивал: «Я несу за вас ответственность!»

Перед своими коллегами он бахвалился, что работает как лошадь. А они, прекрасно зная повадки Джорджа Кримски, брезгливо называли его «заезженным ломовиком». На коньке, которого он давно оседлал, Кримски далеко не уехал, несмотря на довольствие из кормушек ЦРУ.

Разумеется, подобная практика грубейшим образом противоречит не только самому понятию профессиональной журналистской деятельности, но и положениям Заключительного акта в Хельсинки об информации, в которых, как известно, говорится, что деятельность журналистов должна быть направлена на развитие взаимопонимания между государствами — участниками совещания, подписавшими Заключительный акт, и на дальнейшее улучшение отношений между ними.

Западные читатели, ждущие объективной информации о жизни в Советском Союзе, оказываются обманутыми, поскольку интересы вышеуказанных господ ничего общего не имеют с журналистикой. И хотя, например, такие органы американской массовой информации, как АП, «Ньюсуик» и другие, пытаются отрицать причастность своих штатных сотрудников к спецслужбам, их опровержения звучат по меньшей мере неубедительно.

Что же касается без конца муссируемой на Западе темы об обмене людьми и идеями, то на это можно заявить со всей определенностью: Советский Союз готов и впредь следовать духу и букве подписанного в Хельсинки Заключительного акта общеевропейского совещания. Того же мы ждем от западных партнеров.

В Президиум Верховного Совета СССР

Копия: В конгресс США

Копия: В Организацию Объединенных Наций

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

гражданина СССР, кандидата медицинских наук С. Л. Липавского

Мне нелегко было взяться за перо, но после долгих и мучительных раздумий я пришел к выводу, что должен это сделать. Может быть, это открытое письмо раскроет глаза тем, кто еще заблуждается, кого обманывает западная пропаганда, кричащая на все голоса о преследовании в СССР «инакомыслящих», и которая раздувает так называемый вопрос о «правах человека».

Начиная с 1972 года я связал свою судьбу с лицами, которым по определенным, основанным на существующем законодательстве мотивам было отказано в выезде за границу и которые крикливо начали спекулировать на вопросе о гражданских правах. Хотя у этих лиц были различные взгляды на формы и методы действий, у них была единая платформа — и единый руководитель — американская разведка и зарубежные антисоветские организации. Они систематически получали по неофициальным каналам инструкции, враждебную литературу, денежные средства. Их деятельностью руководили Д. Азбель, А. Лернер, В. Рубин. Поскольку я оказался своеобразным секретарем В. Рубина и хранителем архива, то был в курсе всех планов и намечавшихся акций, которые, как я понял потом, имели цель нанести ущерб интересам СССР.

Уже в 1972 году мне стало известно, что упомянутая верхушка тесно связана с сотрудниками посольств некоторых иностранных держав и корреспондентами, аккредитованными в Москве. Наиболее устойчивые контакты были с сотрудниками посольства США Мелвином Левицки, Джозефом Преселом, а также с американскими корреспондентами Питером Осносом, Альфредом Френдли и некоторыми другими.

На квартирах В. Рубина и А. Лернера названные иностранцы, а также заезжие эмиссары антисоветских центров Шмуклер, Ноом, Маниковски и другие обсуждали и давали различные рекомендации, суть которых, по существу, сводилась к извращению проблем гражданских свобод и прав человека в СССР.

В свое время стараниями иностранных корреспондентов нашумела история с так называемыми голодовками В. Рубина и Д. Азбеля, выдававшаяся средствами массовой информации за рубежом как отчаянная попытка привлечь внимание мировой общественности к «проблеме» выезда из СССР.

Я как врач наблюдал тогда за В. Рубиным и Д. Азбелем в период их «голодовки». Эти «мученики», заботясь больше о своем здоровье, своевременно подкреплялись пищей, заведомо зная, что иностранные корреспонденты их не подведут.

В таком же духе, в сговоре с иностранными корреспондентами, проводились различные демонстрации в виде шумных спектаклей протеста, которые затем обыгрывались западной прессой, как конфликты между «инакомыслящими» и органами Советской власти.

Главная их задача заключалась в том, чтобы оклеветать советский строй, дружбу народов СССР, создать шум «об отсутствии демократических свобод» и посеять зерно национальной розни. Их не заботило то, что многие обманутые еврейские семьи, выехав в Израиль, столкнулись там с лишениями и бесправием, что многие из них стали бежать с «обетованной земли» и растекаться по всему миру. Ими руководило желание подогреть эмиграцию из СССР и стремление подрывать устои Советской власти. В связи с этим выдвигались различные идеи по проведению в Москве незаконных, а по существу провокационных мероприятий в виде созыва: «международной конференции физиков», «международной конференции по еврейской культуре» и т. п., на которые рассылались приглашения видным зарубежным ученым, лауреатам Нобелевской премии и т. д.

Заведомо сознавая, что они идут в обход государственных и научных учреждений СССР и поэтому не найдут поддержки у советских властей, авторы этих идей рассчитывали привлечь с помощью иностранных корреспондентов внимание мировой общественности к отсутствию якобы «гражданских свобод» в Советском Союзе и чинимым властями препятствиям в деле международного научного и культурного обмена.

Поскольку эти идеи не принесли ожидаемых результатов, направленность в деятельности верхушки значительно изменилась.

Обеспокоенная перспективой утраты интереса к себе со стороны зарубежных хозяев, оказывавших солидную материальную помощь, она решила объединиться с возглавляемой небезызвестным Ю. Орловым так называемой «группой по наблюдению за выполнением хельсинкских соглашений». В состав этой группы был введен В. Рубин, а затем А. Щаранский. Эта идея предстала в изображении иностранных корреспондентов как шаг по консолидации лиц, борющихся за «права человека» в СССР.

В целях нагнетания напряженности в отношениях между США и СССР А. Лернер предложил организовать негласный сбор информации о тех советских учреждениях и предприятиях, которые работают на оборону, с тем чтобы убедить западные фирмы под этим предлогом прервать поставку технического оборудования в СССР. В. Рубин должен был после отъезда из СССР провести в США соответствующие консультации по этому вопросу и известить А. Лернера.

В августе 1976 года по неофициальным каналам через американского корреспондента Ос-носа поступило письмо от В. Рубина с просьбой ускорить высылку этих сведений, чтобы поднять кампанию о запрещении продажи в СССР американского оборудования. И хотя были возражения против сбора таких сведений, поскольку это уже являлось явным шпионажем, А. Лернер тем не менее поручил А. Щаранскому и другим организовать получение такой информации и переправить ее за границу.

Надо подчеркнуть, что вопрос об оказании необходимого содействия американцам в получении разведывательной информации по научно-технической, военной тематике и по политическим вопросам стоял всегда в