К моему удивлению, после того как Феникс поёрзал на мне, устраиваясь поудобнее (на самом деле – подстраиваясь под мой рост и строение тела), более никаких ощущений, даже отдалённо похожих на то, что описывали в Сети, не было. После где-то тридцати минут расспросов оказалось, что это было связано с отсутствием посторонних предметов в его теле, а также с сильно продвинувшимся пониманием строения человеческого тела. Ведь Феникс вначале буквально собрал предыдущего хозяина по кусочкам, а потом долго поддерживал в нём жизнь, после чего снова разобрал на составляющие, пытаясь сохранить его функционирование. Теперь Феникс с гордостью похвастался, что значительно усовершенствовал себя для наилучшей адаптации к хозяину-человеку.

Всего час мне потребовался, чтобы окончательно слиться со скафандром. Да и то, скорее, чтобы перестать удивляться, чем из-за каких-то реальных сложностей. Всё-таки чрезвычайно необычное ощущение, когда ты берёшь, например, стальную трубу и чувствуешь перчаткой скафандра малейшие её неровности, фактуру и даже температуру, а потом, используя куда более сильные мышцы симбионта, скручиваешь эту трубу, будто она сделана из тонкого пластика.

Закончив с адаптацией, не снимая скафандра начал проектирование новой системы из четырнадцати средних пси-кристаллов, раскиданных по всей его поверхности. Гравипушку разместил на плечах, предплечьях и на поясе – по два пси-кристалла. Вначале хотел установить компактно на правом предплечье, но потом передумал – ни к чему наводить других псионов на правильные мысли, кроме того, это было бы неудобно для полёта, распределённая симметричная схема значительно лучше. Аналогично поступил с оставшимися кристаллами. Эффекторы маскировочного поля разместил на уровне пояса, а кольца накопителей на спине и груди.

Куда больше времени заняла настройка пси-кристаллов под новые функции. Один даже чуть не угробил, что со мной уже лет пять не случалось. Сказывалось отсутствие опыта работы с крупными пси-кристаллами. Самое же сложное было интегрировать кристаллы внутрь Феникса и объяснить ему, зачем это вообще нужно. В процессе объяснения мы выяснили, что он способен не только подпитываться от накопителей, но и вполне качественно управлять полётом. Только использование пушки ему не давалось – он не понимал, зачем нужно что-то разрушать. Вот идея переноски грузов гравитационным манипулятором ему понравилась, так как прошлый хозяин часто перетаскивал товары вручную, не доверяя автоматике. Учитывая род его деятельности (контрабанда), не самое глупое решение.

Впрочем, у меня работать с кристаллами выходило лучше, так что особой нужды в умениях Феникса не было, разве что я разрешил ему подпитываться от встроенных накопителей с целью самосовершенствования, если уровень заряда не меньше 50 процентов, чем он и пользовался, так как раньше энергии ему постоянно не хватало.

На возню с пси-кристаллами ушла целая неделя. Ещё неделю я заставил себя просидеть на планете. За это время смог провести техобслуживание судна, а убедившись, что оно полностью работоспособно, установить в приборную панель картограф, зарядив его новыми картами, частично скопированными из архива космопорта, частично созданными уже моими усилиями. На подробной карте, созданной по результатам сканирования, я отметил все запомненные находки с указанием точных координат. Эту карту, как содержащую потенциально ценную информацию, я хранил отдельно, в крошечном скрытом в кабине отделении, о существовании которого больше никто не знал. Навыки пси-мастера позволили так замаскировать тайник, что я сам не мог бы его обнаружить ни одним известным способом.

Но, конечно, это было не единственным моим занятием. На полученные с продажи лишних приборов средства было закуплено некоторое количество корабельного лома (по документам), а на самом деле – пси-активных композитов, которые я использовал для создания сбрасываемого грузового отсека, закреплённого на «Лазурите» снизу.

Если раньше он немного напоминал короткохвостого крокодила, привставшего на передних лапах, то теперь он стал похож на того же крокодила, но умирающего от обжорства. Масса судна с отсеком выросла на двадцать процентов, зато размер грузового отсека поднялся до минимально необходимого судну типа «курьер». А главное, пси-активные композиты высшего класса защиты превратили его в курьер первого класса. Самые дорогие компоненты, имеющие при этом небольшой размер – процессоры последних поколений, тонкую управляющую электронику, другие высокотехнологичные модули, не способные пережить контакт с жёстким Пси, старались перевозить именно на таких судах, иначе к концу полёта от тонкого оборудования ничего не оставалось.

Материалы и конструкцию грузового отсека я подобрал и отложил уже очень давно, ещё в самом начале эпопеи с покупкой тогда ещё «Янтаря-М1». Но воплотить его в реальность мне не дало отсутствие денег на покупку дорогих пси-активных материалов, пусть и проходящих у кладовщиков как лом, а главное – недостаточная мощность маневровых двигателей. Судно с заполненным трюмом просто рисковало не взлететь. Сделать с этим ничего не удалось, так что перспективную идею пришлось отложить до настоящего времени. Теперь же у меня появилась гравипушка, которую можно было применить в качестве вспомогательного атмосферного двигателя и для компенсации увеличения массы корабля в полёте. Иными словами, пока у меня оставалась энергия в накопителях, я мог не только перестать расходовать невосполнимый ресурс маневровых двигателей на несвойственных им режимах, но и сохранять манёвренность и скоростные качества судна, будто дополнительного грузового отсека и нет вовсе.

Были и минусы, конечно. С повышением расхода энергии удалось справиться настройкой пси-генератора. Теперь он постоянно работал в боевом режиме, сливая лишнюю энергию в накопители скафандра, а остальное направляя на питание бортовых систем. А вот с расходом топлива ничего поделать было нельзя. Пришлось увеличить топливный бак за счёт старого грузового отсека, что неожиданно для меня увеличило максимальную дальность полёта до стандартов дальнего курьера. Вот не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!

Справиться с переделкой за столь малый срок – одну неделю – помог Итан. Он работал в космопорте инженером-роботехником. Весьма престижная и высокооплачиваемая работа, но не менее требовательная к соискателю должности. Несмотря на молодость, Итан выезжал с помощью дорогого нейроимплантата, установку которого ему оплатили весьма небедные родители. На этом мы в своё время и сошлись – Итан мог с фантастической скоростью разрабатывать и проектировать любые конструкции, которые потом с лёгкостью собирала бригада роботов под его управлением, но после сборки материалы должен был обработать умелый пси-мастер, иначе в первом же полёте они просто развалятся, сопротивление материалов жёсткому Пси – это отдельная, не раскрытая ещё до конца тема.

Умениям друга я, конечно, завидовал, но к нейроимплантатам никогда даже не присматривался – установка этого высокотехнологичного прибора сделала Итана невыездным. Теперь он не может покинуть планету даже в качестве пассажира. Разве что в специальной кабине с защитой 1-го класса и в состоянии анабиоза. Даже на орбитальной верфи, где Итан выполнял большую часть своей работы, он не появлялся, управляя роботами дистанционно. Это несколько увеличивало время отклика, но, как он говорил, дело привычки. И на свою тяжёлую судьбу никогда не жаловался. Да и с чего бы жаловаться, если таких, как ты, четыре человека на всю планету? Итан жил, ни в чём себе не отказывая, разве что невозможность работы с Пси его несколько расстраивала.