Она вспомнила, с какой готовностью отвечала на его поцелуй вчера, и густо покраснела. Алекос просил притвориться его любовницей, и Сара боялась, что будет слишком убедительной.

– Сара, как тебе моя идея? Мне кажется, она будет идеальным решением для нас обоих.

Она посмотрела в его глаза, и ее сердце на секунду замерло.

– Мне нужно подумать.

– Как долго? Надо уведомить Джемиму, что я приду не один.

Саре не нравилось, когда на нее оказывали давление. И хоть ей очень хотелось познакомиться со своими братом и сестрой, она переживала, что скажет отец, когда увидит ее на этой выставке.

– Позвони мне утром, и я скажу свое решение, – тихо ответила Сара. Она поднялась и направилась к двери, но на пороге задержалась и обернулась к Алекосу: – Спасибо за то, что предложил мне помощь в том, чтобы встретиться с Фредди и Шарлоттой.

Алекос подождал, пока Сара закрыла за собой дверь, и, открыв шкафчик с напитками, налил себе бокал виски. Ее улыбка была словно удар ниже пояса. Алекос всегда считал себя ужасным мерзавцем, что она только что подтвердила, когда сказала, что ценит его помощь.

Сара понятия не имела, какой полезной оказалась информация о том, кем был ее отец. Алекос стремился посетить эту выставку не потому, что его интересовало искусство, а потому, что там должен был появиться техасский нефтяной магнат Уоррен Маккаски. Алекос также знал, что этот человек был близким другом Лайонела Кинсли.

Они подружились много лет назад, когда участвовали в парусных гонках. Уоррен чуть не погиб, когда его лодка перевернулась, но его спас Лайонел Кинсли, который шел в лидерах, но пожертвовал своей победой и пришел на помощь Уоррену. Тридцать лет спустя Маккаски стал одним из самых богатых людей Америки, и человеком, который оказывал на него самое большое влияние, был его старый добрый друг, английский политик Лайонел Кинсли. Тот самый Кинсли, который, к огромному удивлению Алекоса, оказался отцом Сары.

Алекос прекрасно знал, что в бизнесе связи являлись решающим фактором, и самые выгодные сделки заключались на светских мероприятиях, где шампанское лилось рекой. По слухам, Маккаски подумывал выкинуть огромную кучу денег на яхту класса люкс. Алекос решил, что, пока Сара будет разговаривать со своим отцом, у него появится время, чтобы снискать расположение техасского миллиардера.

Он осушил бокал с виски, не обращая внимания на угрызения совести, появившиеся при мысли о Саре и о том, как он спланировал выдать себя за ее любовника, чтобы достичь собственных целей. Алекос цинично ухмыльнулся. Как известно, в любви и в бизнесе все средства хороши.

Лимузин остановился у тротуара, и Алекос хотел выйти из машины, но дрожащий голос Сары остановил его.

– Мне кажется, у меня ничего не получится, – судорожно выдохнула она. – Ты не сказал, что здесь будут журналисты. – Сара указала рукой на толпу репортеров у входа в галерею.

– Но иначе и быть не могло. Джемима Уилдинг – известная личность в мире искусства, и конечно же ей хочется, чтобы о ее новой галерее узнало как можно больше людей. Подозреваю, что она слила журналистам имена из списка приглашенных гостей, – сухо заметил Алекос.

Шофер открыл дверцу, но Сара не сдвинулась с места.

– Разве тебя не волнует, что наши фотографии могут появиться в газетах, и люди подумают, что мы… пара?

– Но так все и задумано. – Алекос скрыл свое нетерпение, понимая, что ему нужно успокоить Сару, чтобы она не передумала. – Ты ведь хочешь познакомиться с братом и сестрой?

– Конечно, но я боюсь, что отец разозлится, когда увидит меня здесь. Он может подумать, что я пришла, чтобы надавить на него.

– Тогда нам придется убедить его в том, что ты моя девушка и пришла сюда ради меня.

Сара прикусила нижнюю губу, и Алекосу захотелось провести по ней языком. Но такое действие, хоть и, несомненно, приятное, было бы напрасным здесь, в машине, где их никто не видит.

Снова посмотрев в окно, Алекос заметил молодую девушку в коротенькой юбочке, немногим длиннее пояса, стоявшую в застекленном фойе художественной галереи. Он заскрежетал зубами. Зельда Пагнотис со своей юношеской влюбленностью могла обернуться для Алекоса настоящей проблемой и стоить ему поддержки со стороны ее дедушки.

– Спасибо, Майк, – поблагодарил он водителя, выходя из машины, и протянул руку Саре.

Она нерешительно вложила свои пальчики в его ладонь и шагнула на тротуар. Алекос почувствовал, как она напряглась, когда он обнял ее за талию и повел ко входу в галерею. Папарацци тут же бросились в их сторону. Сара прижалась к Алекосу и опустила голову, когда ее ослепили вспышки фотокамер.

Они вошли в здание, и к Саре подошел швейцар, чтобы взять ее пальто. Когда Алекос забирал ее из дома, на улице шел дождь, и он не видел, что скрывалось под ее верхней одеждой.

Бог мой! Алекос оторвал от нее взгляд и посмотрел вокруг, думая, что он сказал эти слова вслух. Но никто не обращал на него внимания. Он снова повернулся к Саре.

– Твое платье…

– Что с ним? – Она нервно облизнула пересохшие губы, и этот жест пробудил в нем дикое желание. – У меня неподходящее платье? – полушепотом спросила она. – Почему ты так смотришь на меня?

– Оно более чем подходящее. Ты выглядишь восхитительно. – Алекос посмотрел на ее обнаженные плечи в открытом, без бретелек, шелковом платье изумрудного цвета. Потом его взгляд скользнул вниз к ее округлой груди, которая напоминала спелые персики. Дизайн платья Сары подчеркивал ее тоненькую талию, а длина юбки доходила ей до колен.

С трудом оторвав взгляд от ее тела, Алекос смотрел, как волосы многослойной волной кружились вокруг ее плеч, когда она поворачивала голову. Жаркий огонь в его паху разгорелся с новой силой, когда он представил, как этот шелк рассыпается по его обнаженной груди, в то время как он приподнимает Сару над собой и усаживает ее на свою возбужденную плоть.

– Бог мой. – На этот раз он произнес эти слова вслух.

Алекс взял Сару за затылок и притянул к себе. Она широко распахнула глаза, и они стали похожи на два огромных зеленых озера.

– Алекос, – предостерегающе прошептала Сара, словно напоминая ему, что они здесь не одни. Но она не отстранилась, когда он склонил над ней свое лицо.

– Сара, – насмешливо протянул он. А потом Алекос прильнул к ее губам и поцеловал ее сначала мягко и неторопливо, а потом жадно и настойчиво, когда она приоткрыла свои губы и ответила на его ласки с такой готовностью, что ему захотелось подхватить ее на руки и унести в какое-нибудь укромное местечко.

Тихий шум голосов вернул Алекоса в реальность, и он неохотно поднял голову и вдохнул кислород в свои легкие. Сара выглядела потрясенной, а он пережил настоящий шок, но не собирался признаваться в том, что впервые в жизни поцеловал женщину на людях. Когда Алекос отошел от Сары, он заметил Зельду Пагнотис, которая с мрачным лицом выскочила из вестибюля.