Он облизнул губы, наслаждаясь букетом виски. Его тянет к ней, это невозможно отрицать. Никогда еще он не видел, чтобы женщина вела себя так, как Белла Литл. Ее нелегко было запугать, а соображала она на удивление быстро. В глубине души он хотел бы отбросить осторожность и открыть, что таится за ее строгим профессиональным фасадом. Но знал: этого делать нельзя.

Он не спеша направился в кухню. Когда он вошел, она стояла у открытой дверцы холодильника и осматривала полки. Его домоправительница следила за тем, чтобы в доме всегда имелись запасы еды на самые разные случаи. Обычно он каждый вечер сам готовил себе ужин.

Не спрашивая, что он хочет съесть, Изабелла Литл приготовила две небольшие тарелки с сыром, фруктами и мясной нарезкой. Он сходил в кладовку и принес коробку сухого печенья. Она выложила печенье рядом с едой и протянула одну тарелку ему.

Еще один поход к холодильнику — и она вернулась с двумя бутылками воды. Девон достал из ящика стола льняные салфетки. Они сели за кухонный островок. Он поймал себя на том, что смотрит на нее в упор, и отвернулся. Какие бы у нее ни были вопросы, пусть задает их. Он стремительно терял самообладание. После Кары ни одна женщина не действовала на него так, как красивая и уклончивая мисс Литл.

— Вы собирались о чем‑то меня спросить, — напомнил он.

Она промокнула губы салфеткой. Ее губы были слишком пухлыми и слишком яркими. Он облизнулся; в нем нарастало желание попробовать их на вкус.

— Ваша жена вела дневник. Имелась ли у нее особая причина, по которой она писала о своих чувствах в браке, — или она вела дневник всегда?

Он бросил салфетку на тарелку.

— Мы были женаты пять лет. Я понятия не имел, что она вела дневник, и узнал об этом лишь незадолго до ее смерти.

— Вы обнаружили его и вам не понравилось то, что вы нашли?

Ее темные глаза пытливо смотрели на него. Она умеет отделять правду от лжи. Под ее пристальным взглядом он почувствовал желание.

Он не привык к тому, что его выбивают из колеи. И ему невольно захотелось тоже смутить ее.

— Совершенно верно.

— Вы нашли ее дневник незадолго до несчастного случая?

— Я нашел ее дневник накануне того дня, когда мы отправились в Бингемтон, штат Нью‑Йорк, ее родной городок. Было уже поздно менять планы. Ее родственники нас ждали… — Он пожал плечами. — Наверное, тогда я еще не хотел признавать очевидного.

— Вы поссорились из‑за дневника?

— Да…

Голоса из того вечера не умолкали у него в голове. Она надрывно кричала на него, по ее красивому лицу текли слезы. Он слышал и свой голос, дрожащий от ярости. Он пригрозил ей разводом, предупредил, что оставит ее ни с чем. Она швырнула в него пузырьком с духами. Он уклонился, и изящный флакончик разбился о камин в их спальне…

— Вы ей угрожали?

— Я никогда не угрожал жене ничем, кроме развода.

Она склонила голову и посмотрела на него в упор:

— В дневнике содержались настолько уличающие сведения, что вы задумались о разводе? Вы заключали брачный контракт?

— К тому времени я уже подозревал, что у нее роман. Повторяю, я надеялся, что все пройдет само. Но после дневника у меня не осталось сомнений… — Он тяжело вздохнул. — Нет, мы не заключали брачный контракт.

Мисс Литл встала и отнесла тарелку в раковину. Свернула салфетку и положила на столешницу. Когда он сделал то же самое, она спросила:

— Дневник еще у вас?

— Да. — Он положил руки на столешницу, стоя к ней спиной. Он знал: пройдет совсем немного времени, и она попросит взглянуть на него.

— Что же вы узнали из дневника?

— В дневнике подробно описывался роман, который продолжался полгода.

— С вашим компаньоном?

— Тогда я так не подумал, она не называла своего любовника по имени.

— Где дневник?

— Я храню его в прикроватной тумбочке.

— Серьезно?!

— Дневник каждый день напоминает мне, чтобы я никому не доверял свои самые темные и мрачные тайны.

— Только не говорите, что перечитываете его!

— Хватило и одного раза. — Он посмотрел на свои руки; пальцы растопырены на холодной гранитной столешнице. — Когда я его нашел, прочел от начала до конца.

— Зачем же так себя наказывать?

Он посмотрел на нее в упор и прочел в ее глазах неодобрение.

— Затем, что я заслужил наказание, если ее чувства были искренними.

Белла первая отвела взгляд.

— Какое значение имела запись, которую кто‑то оставил в багажнике угнанной машины, в луже крови…

Он полез в карман и достал мятую страницу. Положил на гладкую столешницу.

Белла взяла страницу, вырванную из дневника. Нижняя половина была неровной, как будто ее вырвали в спешке. «Он скорее убьет меня, чем допустит, чтобы кто‑нибудь узнал правду», — прочла Белла.

Подняв голову, она спросила:

— С чего она взяла, что вы скорее убьете ее, чем допустите, чтобы кто‑то узнал правду?

— Понятия не имею. Я спросил, какого черта она имеет в виду, а она только и ответила, что я не понимаю. Она сказала, что я никогда ее не понимал. И что дело не во мне.

— О какой правде идет речь?

— Понятия не имею.

Он так и не понял, поверила она ему или нет. Белла пожала плечами и посмотрела на листок.

— Его следует положить в пакет. Скорее всего, следы и отпечатки, если они были, уже смазаны, но нужно сохранить, что можно. — Белла посмотрела ему в глаза. — Я хотела бы взглянуть на дневник.

Первым его порывом было отказать ей. Но подумал, может, он не замечал, что дневник, помимо мотива, содержит нечто, полезное для следствия.

— Хорошо, я его вам принесу.

— Мне нужно осмотреть дом. — Она огляделась по сторонам. — Если есть что‑то еще, бросающее на вас тень… я должна увидеть это до того, как сюда придут полицейские с ордером на обыск.

Вместо ответа, Пирс долго смотрел на нее. Ему очень хотелось отказать. Она уже хотела напомнить ему, что в агентстве придерживаются политики строгой конфиденциальности и безупречных отношений следователя с клиентом. Однако он сказал:

— Что ж, пойдемте. Устрою вам обзорную экскурсию.

Белла следом за ним обошла комнаты первого этажа. Обеденный стол, за которым могли уместиться восемнадцать человек, стоял посреди столовой. Две дамские комнаты, курительная. Двойные двери, которые она сразу заметила, когда вошла, действительно вели в его кабинет. Стенные панели, стеллажи и письменный стол были из красного дерева. На полках стояли медицинские журналы. В рамках на стене висели дипломы и награды. Она не увидела ни одной семейной фотографии. Белла изучила его биографию, которая имелась в распоряжении агентства, — его родители умерли, а других близких родственников у него не было.