Он всегда хорошо относился к моей семье и ко мне, так что, я думаю, если попросить, и хорошо заплатить, то он не откажет нам. Он не такой суеверный, как остальные в этой деревне, здравомыслящий человек.

- Я на Вас рассчитываю.

- Но я должна Вас предупредить, что на острове – много тигровых змей. Они чрезвычайно ядовитые. А ближе к берегу – барибалы рыбачат.

- Кто такие барибалы?

- Вы разве не знаете? Это – чёрные медведи. В России ведь тоже много медведей?

- Да, но я же не в глухой деревне живу и живых медведей видел только в кино.

- С ними лучше не встречаться. Я всегда ношу с собой шумовые гранаты. Вот. Под шкафом в Вашей комнате есть коробка со светошумовыми гранатами. Возьмите с собой парочку, когда пойдём к морю.

- Хорошо. Спасибо. Ты прям – мой ангел-хранитель. А когда мы пойдём к фьорду?

- На следующей неделе. И ещё - ближе к берегу растёт ядовитый плющ. Здесь, в горах его нет. Знаете, как он выглядит?

- Нет.

- Это растение высоко взбирается по стволам деревьев, камням и другим опорам с помощью воздушных корней, но может стелиться и по земле. Запоминайте. Молодые побеги слабо опушены и не так опасны, а взрослые имеют ромбические листочки. С обеих сторон они светло-зеленые, сверху блестящие. Если увидите его на своём пути, обходите стороной.

- Хорошо. Я понял.

- Я должна Вас ещё предупредить, что в лесах водятся клещи. Они питаются кровью и распространяют болезнь Лайма. Сейчас они не особо активны, но всё равно, будьте бдительны. Лес полон опасностей, реальных опасностей.

К месту встречи они подоспели вовремя. Сара со своими учениками шли им навстречу из деревни и махали руками. На мгновение Грэй забыл всё, что с ним произошло за последние дни, и он почувствовал себя каким-то вампиром, живущим в старом замке, куда не проникает никогда свет, через занавешенные чёрными шторами окна.

Когда-то давно здесь, у водопада местные жители устраивали ритуальные танцы и приносили богам в жертву животных, а возможно даже и людей. Среди больших камней, сгрудившихся у места падения воды в озеро, можно было различить выдолбленные на камне с голубоватыми и жёлтыми вкраплениями, оставшимися от краски, лица разных богов и высеченные древние руны.

Глава 9. Ритуальный камень

Грэй снял с плеча рюкзак и устроился на том же месте, что и вчера. Ему не хотелось говорить Саре о том, что вчера кто-то украл у него из рюкзака все его наброски и работу придётся начинать заново. Он только приветливо улыбался и пожимал маленькие детские ручки, которые те протягивали ему с серьёзным видом для рукопожатия. Ему с трудом верилось, что эти хорошенькие, милые, воспитанные детишки испортили его холсты. Художник выбрал карандаш помягче и принялся рисовать. В этом месте явно была заключена какая-то скрытая сила, каждый камень пропитан энергией, ожидающей своего часа высвобождения и перерождения.

Дети, между тем, продолжили вчерашнюю игру и их непосредственность, радость в глазах заставляли Грэя чувствовать себя виноватым. Он и сам не знал, в чём виноват, чувствовал себя барибалом, угрюмым медведем, засевшим в своей берлоге, терзающий себя, как монах-аскет, самокопаниями и самоанализом. Конечно, иногда полезно посидеть, подумать, разобраться в себе, понять чего ты хочешь, и что тебе надо, но иногда это превращается в бессмысленный круговорот, в омут, который тебя затягивает на дно.

Художник погрузился в работу, и сейчас как никогда раньше его охватило чувство единения с этим местом, с его красотой, магической энергетикой, силой, заключённой в этих камнях, как будто он уже бывал здесь раньше много-много лет назад, когда и деревни этой здесь ещё не было. Грэй сосредоточился на рисовании - прищурившись профессиональным глазом художника, он внимательно рассматривал двенадцать камней, с высеченными на них ликами богов, странными и дикими, тем не менее, гармонично вписывающимися в пейзаж горного озера, водопада и окон круглых домиков, выглядывающих из-за высокой травы.

Грэй старался проникнуться теми мыслями, которые роились в головах каменотёсов, создававших этих идолов, о чём они думали тогда, и какие жизненные приоритеты двигали ими. Ведь люди и их желания не меняются. Во все века они хотят одного и того же – славы, богатства, счастья, любви, чтобы урожай в этом году был богатый, хорошо продать или выгодно купить и множество других радостей жизни. Ради этого они были готовы приносить в жертвы животных и других людей.

Ведь далёкие потомки современного человека были отнюдь не глупы, а всё, что они создавали, имело какой-то тайный смысл, цель, которую знали лишь избранные. Жертвоприношение преследовало цель установления или укрепления связи личности или общины с богами или другими сверхъестественными существами. Для этого в дар богам приносились не только жизни людей и животных, но и некоторые предметы, обладающие реальной или символической ценностью. Рассматривая идолов, Грэй пытался представить себе, как всё это происходило много лет назад, прочувствовать то, что чувствовали язычники и перенести это на холст.

Каждый раз, начиная новую картину, он не знал, что в итоге у него получится. В этом и заключалась вся прелесть его работы и тайный смысл его картин, который в итоге получался. Грэй закрыл глаза и минуты две стоял над мольбертом, запрокинув голову и вдыхая ароматы хвойного леса. На фоне голубого неба он заметил на ветках гроздья деревянистых шишек яйцевидной формы. Внезапно налетевший порыв ветра сорвал и унёс в чащу леса туда, где по каменистой тропе брела толпа людей в серых плащах.

Лиц их Грэй не видел, они были скрыты капюшонами. Они шли к водопаду, вернее плыли к нему. Движения их были странными, плавными и в то же время порывистыми, и вот они уже стоят у водопада и скидывают капюшоны, открывая его взору грубые лица с большими носами и глазами, горящими в свете факелов, которые они разожгли. Среди них – одна женщина выходит в центр образовавшегося круга и скидывает плащ, открывая обнажённое тело, покрытое от пят до ушей татуировками.

Один из мужчин достаёт из-за пояса изогнутый меч, похожий на скальпель, подходит к женщине и одним резким движением пускает кровь. В сознании художника картина вспыхнула красными светом, означая боль. Короткий, пронзительный крик утонул в его воображении, сменяясь хоровым пением и методичными стуками палок о камни.

Женщина упала на землю, и, как только жертвенный алтарь-камень окропился кровью, знаки, высеченные на других каменных