искаженной иллюзией разделенности. С лучевой точки зрения мы проходим опыт группового взаимодействия лучевых энергий. Нет больше диктата личностной воли, но есть распознавание правильных взаимоотношений в каждой ситуации. Вместо отталкивания «чужого» Луча человек восхищается неразрывной игрой жизни качеств.

Тенденция к целостности на монадическом уровне — это синтез. После душевной стадии любви к тому, что дополняет целое, возникает целостность как таковая. Вместо ошибочного принятия собственного Луча за целое или диктата целому с позиции своего Луча, к чему личность весьма склонна, вместо распознавания дополняющего Луча и любви к нему, как это делает душа, аспект духовной воли способен в определенном смысле быть другим Лучом, быть всеми Лучами, быть Целым.

В следующем отрывке Д.К. проводит различие между Раджа Йогой и грядущей «Йогой синтеза»: «Сейчас акцентируется Раджа Йога, которая является единением на основе ума. Выражение «единение через синтез» звучит как тавтология, однако это не так. Это единение через отождествление с целым, а не единение через осознание или видение» («Трактат о Белой Магии», с. 429). Осознание и видение предполагает двойственность. Отождествление с целым подразумевает идентичность, слияние, или синтез.

В примерах, данных в остальной части этого очерка, рассматриваются следующие вопросы. Может ли человек сменить свой лучевой тип? Может ли человек соединять и сплавлять «чужую» качество-энергию со своим лучевым оснащением? Эти вопросы представляются мне весьма обширными и сложными. Поэтому приведенные ниже примеры всего лишь намечают определенные принципы работы и прокладывают дорогу будущим исследованиям.

Герберт Коль: педагог и общественный деятель. Вначале, будучи еще студентом, Герберт Коль изучал философию. Позже он увлекся вопросами образования и вознамерился стать обычным школьным учителем. Его первая книга «36 детей» посвящена именно этому опыту. Книга была хорошо принята и вызвала немалый интерес к его инновационным принципам и методам преподавания. Первоначально он сосредоточился на том, чтобы стать хорошим учителем в одном-единственном классе. Однако, в итоге, он принял участие в «политическом и социальном конфликте», а также пришел к конфликту внутреннему.

Учителем Коль был выдающимся. Но как активисту, борющемуся за преобразования в социально-образовательной сфере и сталкивающемуся с административными препонами, ему предстояло многому научиться. В этих ситуациях у него наблюдался отчетливый дефицит необходимых лучевых энергий.

В первый год преподавания в одной из школ Гарлема он «наивно противоречил директору… на педсовете. Все выглядели шокированными, но никто не сказал мне ни слова». Через несколько месяцев его перевели в другую школу. Это тоже повергло его в шок, поскольку директор ранее уверял его, что Коль останется в школе. А теперь директор «говорил, что знать ничего не знал о переводе». Один учитель, более сведущий в административных уловках, объяснил Колю, что «подобные проблемы никогда не решаются прямо, и тогда пострадавшему, возмущенному таким обращением с ним, не к кому обратиться». Таков был «принятый порядок», к которому надо было приспособиться, чтобы выжить («Дом наполовину», с. 3, 4, 5).

Коль был недоволен, в частности, тем, что «конфликт никогда не выражался персоналом открыто, и люди, ненавидевшие друг друга, годами жили в неловком перемирии, не открывая своих чувств… Он нас ожидалось, что мы будем действовать как профессионалы, а не как люди». Кроме того, он стал «одержим» такими проблемами, как «нехватка книг, отвратительные ланчи, ненависть и брань, выливаемые на головы учеников ежедневно, и полнейшая нищета в школах». Он чувствовал, что должен был что-то сделать со всем этим, пусть даже в одиночку. «Отчаявшись каждый раз уступать вопиющей жестокости, не зная как вести свою политику и какой стратегии придерживаться, понятия не имея, как я буду действовать под давлением, я решил обратиться к сообществу, чтобы вынудить директора уйти. У меня не было ни программы, ни плана, что нужно менять, моим основным побуждением было разрушение существующего порядка, но даже это я не был готов сделать эффективно». («Дом наполовину», с. 7, курсив К.А.).

Прежде всего, мы видим человека, глубоко озабоченного проблемами образования, увлеченного преподаванием, искусством передачи знаний. Первоклассный учитель всегда дружески относится к ученикам и заботится о них, работает с учебной программой творчески, чтобы пробуждать интерес и избегать «смертной тоски», чутко относясь к психологическому настрою студентов. Многие учителя прежде всего обращают внимание на простые вещи: формальный порядок в классе, успевание учеников по чтению, письму, арифметике. Забота Герберта Коля простиралась намного дальше. Он был озабочен не просто порядком физического плана, но и эмоциональным климатом в равной мере: как ученики ладят друг с другом, каково их чувство собственного достоинства, радуются ли они учебному процессу. Его отношение к искусству обучения, чувствительность ко многим психологическим факторам, творческий подход к педагогике, любовь к детям плюс склонность использовать конфликт как метод достижения гармонии, явно указывают на Лучи 2 и 4 или на линию лучевых энергий 2–4–6 в целом.

Мы также видим его наивность по отношению к административной системе и незнание сущности любого учреждения. Не знает он поначалу, как вести политику, какую выбрать стратегию. Он не представляет, как будет действовать под давлением, у него нет плана политико-социальных преобразований и нет даже эффективных средств, чтобы произвести необходимые разрушения. Все это говорит об отсутствии перволучевой энергии власти и могущества. Интересно, что он акцентирует «открытие чувств», желание действовать «как люди» со всеми их несовершенствами, со всеми их «нравится-не нравится» и т. д., ставя на ступень ниже умение действовать профессионально. Профессиональный подход означает уравновешенность и эмоциональный контроль, что обычно свидетельствует о типе линии 1–3–5–7.

Первые попытки конфронтации: страх перед разрушением. Каким был первый шаг Герберта Коля? Открывать свои переживания по поводу происходящего директору, как он сделал вначале, явно не годилось. Вместо этого он обратился к родительской организации — Гарлемскому родительскому комитету, — которая работала над улучшением условий и образовательного процесса для черных детей. Комитет с готовностью принял участие в конфликте с директором и отдельными учителями. И тут Коль неожиданно стал понимать тех, кого недавно критиковал. Он начал видеть их как «запуганных людей, способных с любовью заботиться о своих семьях, но не способных получить другую работу». Ему хотелось решить проблему, не причиняя боль отдельным индивидам. В комитете ему подсказывали, что «ничего нельзя будет добиться, кроме разговоров, пока не будет прямой конфронтации». Колю напоминали, что страдают, главным образом, дети, о них и нужно заботиться.

Было проведено собрание. Однако, как и предсказывалось, кроме разговоров, ничего не вышло, поскольку Коль не хотел предъявлять необходимые документальные свидетельства. В результате «директор и учителя оставались в школе еще несколько лет, пока люди из комитета, не обращая внимания на мягкотелых либералов, не добились их увольнения и не