И то, что эта адова отрыжка каким-то образом умудрилась меня спеленать, и сейчас загружает в печь, словно молочного поросенка, еще ничего не значит! Нужно просто собраться и сделать невыполнимое! Это ведь обычное для меня явление — выживать там, где выжить было, ну, просто невозможно. Я выживу и на этот раз!

Тварь толкала меня в печь все глубже и глубже, а я лишь обдирал в кровь пальцы с уже сломанными ногтями, оставляя на стенках раскаленной топки кровавые полосы. Нет, брат, так не пойдет! Если не подчинишь себе обратно это вялое и безвольное тело, то это клятая мразь тебя зажарит, засолит и замаринует! И будет всю зиму обсасывать твои ароматно закопченные косточки за кружечкой пивка…

Почему именно пивка? Дык захотелось просто припасть к пенному холодному напитку, так резко контрастирующему с моей нынешней «жаркой» обстановкой. Отчего-то это яркое видение, словно вставшее перед глазами, заставило меня не на шутку разозлиться. Злость, как известно, не всегда полезна. А зачастую даже и вредна, но на этот раз именно она и заставила меня мобилизоваться. Отчего отвалилась моя Кромешная Способность перекидываться в могучую Тварь, я не знал. А разбираться с возникшей проблемой времени абсолютно не было. Если выживу — тогда и проанализирую всю ту срань, что со мной произошла. Пусть не работает Магия и Система пашет вхолостую, но мой опыт-то никуда не делся! На нем и сыграем…

Я обманно расслабился, Тварь тут же проявила недюжинную активность — я почувствовал её хватку не только на своем загривке, но и где-то в районе пояса. Да она меня что, словно безответный мешок с дерьмом в свою печь решила засунуть? Путем нехитрых «вычислений» я определил промерное нахождение её головы, а затем резко лягнул ногой, которую вновь почувствовал. Я пытался попасть, на худой конец, либо в нос Суки, либо в её подбородок.

В этом мне не повезло — в её тошнотворную харю я не попал. Но удар для нее тоже даром не прошел: до моих ушей донесся омерзительный хруст. Однако, этот звук был для меня, что манна небесная — ибо с таким примечательным хрустом ломаются хрупкие хрящи гортани. Я попал прямёхонько в горло этой конченной Людоедки!

Меня резко дернуло назад, подальше от полыхающих углей, и я успех хватануть обожженными легкими не настолько раскаленный воздух, как в глубине колдовской топки. Кожа на плечах затрещала, грозя «порваться» — видимо дьявольское Отродие вонзило в меня свои когти, продолжая удерживать меня за загривок. А вот с моего импровизированного пояса её когтистая лапа слетела — вернее, он лопнул, и я поспешил воспользоваться хотя бы этим мизерным шансом…

Я вскинул руки повыше и, невзирая на содранную обожжённую кожу и выдранные с корнем ногти, просто «вбил» их в раскаленные камни печки. Затем одним движением я резко приподнял тело, выбрасывая ноги перед собой. Последним движением, не понимая, как мне это удалось провернуть, я сделал нечто подобное подъему с переворотом, только без перекладины турника, удерживая тело на опасно подрагивающих руках.

Вот теперь кожа на моих плечах реально «напряглась», с треском разрываясь на лоскуты. В руках треклятой суки осталась лишь дырка от бублика, а я оказался свободен! Еще финт — только бы на него хватило сил! После случившейся потери сознания я, как будто, сам не свой… Отталкиваясь от стен печной топки руками и ногами, я перелетел через голову Ведьмы и, приземлившись на пол, оказался у нее за спиной.

А вот сейчас не сплоховать! Резкой подсечкой я сбил Тварь с ног, а затем её, потерявшую равновесие, что было сил толкнул двумя руками в спину, отправляя мерзкой харей в груду раскаленных углей. Сука заверещала, едва не разрывая мне барабанные перепонки, но я не обратил на это внимания. Ухватив её за окостеневшие роговые пятки — похоже, что обувь она не признавала, я вздернул её за ноги — повыше, и полностью запихнул эту отрыжку дьявола в её же гребаную печь! А после резко закрыл горнило печи большой медной заслонкой, обнаружившейся рядом.

Ведьма забилась внутри топки и завыла так, что в округе завибрировало все, что могло дрожать, а у меня от этого рева даже зубы заныли. Теперь нужно было удержаться на месте и не выпустить этого монстра из Преисподней в обличии мерзкой старухи на свободу. И её собственное Магическое Пламя само её нахрен уработает и без моей помощи. Ведь насколько мне было известно, одного желания его потушить — просто недостаточно. И даже с помощью Ведьмовской Магии это не так просто. На подобную мощную Волшбу сама Стрига тратит большую часть своих Сил. Зато потом, приготовив в этом адовом огне тушку жертвы, получает стократ больше. Но, сука, не в этот раз!

Я заскочил коленями на шесток[1] и навалился всем телом, на постепенно накаляемую огнем заслонку. Вовремя! Металлическая поверхность возмущенно загудела, а у меня отсохли руки, когда изнутри раздался мощный удар. Проклятая Сука не хотела помирать в очередной раз и билась о преграду, как умалишенная. Отбитых рук я уже не чувствовал, но, может, оно и к лучшему — не так ощущался жар накаляемого металла. Зато, представляю, каково там сейчас этой Твари?

Удары следовали один за другим, едва не сбрасывая меня с высокого шестка, но я держался. Держался из последних сил. Стараясь прижимать заслонку к печи как можно плотнее, ведь если эта тварь сама не выползет, так она может Волшбой окатить или плюнуть ядовитой слюной. А слюни у нее, я вам скажу, это нечто — похлеще серный кислоты будет! Пропитаны Некроэнергией до такой степени, что все живое дохнет и распадается могильным прахом! Так что лучше не попадать под её удар.

Ведьма визжала и билась о заслонку, но я пока выдерживал эти удары, чувствуя, что выдыхаюсь. Таким слабым я себя никогда в жизни не ощущал. Держать гребаную подыхающую в топке Суку, которая продолжала отчаянно бороться за свою паршивую «эрзацжизнь», стало просто невыносимо — ладони покрылись волдырями от ожогов, а кожа на окровавленном плече, разорванным Стригой и которым я время от времени прижимал заслонку к печи, давая рукам хоть немного отойти, дымилась. Еще немного и я точно сломаюсь…

— А ты её ухватом подопри, дедуля, — неожиданно раздался рядом бархатный тягучий голос, услышав который я едва не сверзился с шестка, — а то так и сдохнешь ни за медный грошик…

Голос еще не