Репортерше ничего другого не оставалось, как покинуть помещение. Напоследок она мазнула глазами по аккредитационной карточке, прикрепленной к лацкану куртки. "Скопцов Василий Арсеньевич". Название газеты или журнала, которые представлял здесь этот парень, отсутствовали...

"Независимый журналист..." – отметила про себя репортерша, выходя в коридор. То, что знакомство, которое могло бы быть приятным, сорвалось, ее не очень-то и расстроило. Подумаешь... Много их таких... Ну, по крайней мере, еще будет. Ведь ее жизнь в областном центре, среди богемной творческой интеллигенции только начинается! А директор телекомпании... Ему тоже хватит – ей не жалко...

Когда на экране телевизора появилось блинообразное невыразительное лицо репортерши, мужчина, сидящий в глубоком мягком кресле так, что сзади можно было видеть лишь его макушку, вытянул в сторону моноблока "Сони" руку с пультом и полностью отключил звук. Потом чуть приподнялся и, оглянувшись немного в сторону и назад, громко поинтересовался:

– Ну, Слава, и как тебе это?..

– Не знаю... – Сидящий во втором таком же кресле Зуб пожал широкими плечами. – Вроде бы нормально... И все в тему... Только вот я одного не пойму...

Тут "авторитет" примолк, о чем-то размышляя.

– Это чего же ты не поймешь? – поторопил своего собеседника первый мужчина. При этом он полностью выбрался из кресла, и теперь было видно, что это тот самый оратор, недавно красовавшийся в "ящике" на трибуне областной Думы. Проще говоря, все тот же Андрей Валерьевич Мезенцев.

– Ну-у... – Зуб не спешил делиться своими соображениями по поводу репортажа. Причиной тому была не врожденная деликатность, а приобретенная в процессе борьбы за существование осторожность. Зачем делать так, чтобы кто-то, пусть даже и доверенный деловой партнер, знал что-то лишнее о тебе, о твоих умственных возможностях?..

Эта заминка не укрылась от глаз Мезенцева.

– Хочешь, Слава, я тебе сам скажу, о чем ты подумал? – спросил спикер с ухмылкой.

"Авторитет" в ответ вновь пожал плечами.

– Ну, слушай!..

Андрей Валерьевич подошел к окну. Сейчас они находились в депутатском офисе Мезенцева, который располагался на тихой улочке неподалеку от центра города. Подняв жалюзи, какое-то время он смотрел в дождливую серость, плотным занавесом прикрывшую город.

– Ты думаешь – а зачем было закручивать всю эту пьесу? – тихим и невыразительным голосом начал Мезенцев. – Ты думаешь – почему бы не сделать проще?.. Деньги забрать и поделить?.. Так?

Зуб на это ничего не ответил, хотя спикер был совершенно прав – нечто похожее он как раз и думал.

– Узко мыслите, почтенный! – Сейчас Андрей Валерьевич вел себя так же, как незадолго до этого на трибуне. – Во всей этой комбинации деньги – не главное! Жители северных районов области всегда были наиболее политически активными! И сейчас нужно прорастить в них недовольство действующей администрацией!

– Зачем? – скривился Зуб. – Чтобы победить на выборах губернатора? Так какой смысл в этой победе, если со следующего года президент сам будет назначать глав администрации в субъекты Федерации? Назначит к нам какого-нибудь бывшего чекиста, как обычно, – и всего делов. Хорошо, если чемоданы собрать успеем...

– Ну-у, Вячеслав! – развел руками Мезенцев. – Удивительная недальновидность! Хотя... С одной стороны, что-то в твоих словах, конечно, есть... Но вот только весь наш Север замкнут на Москву. Так?

В ответ на этот вопрос Зуб промолчал. Впрочем, Мезенцева его мнение и не интересовало – сейчас шел процесс самолюбования. Спикер восхищался собой, своим умом и изворотливостью, своим умением планировать "подковерные" комбинации, которыми изобилует сегодняшняя политика.

– ...Так! Люди, причем люди оч-чень серьезные, имеют здесь неслабые деньги. Да, президент может назначить сюда кого-нибудь из своих бывших коллег. Но возникает вопрос – а нужен ли этот гэбульник серьезным предпринимателям? Нет! Он непредсказуем, он, возможно, будет отстаивать интересы самого кремлевского папы, но в пику интересам этих людей! Значит, нужен человек, от которого они не будут ждать каких-то сюрпризов, с которым могут договориться! Таким человеком мог бы стать нынешний губернатор. Поэтому сейчас необходимо его скомпрометировать, продемонстрировать электорату его несостоятельность как администратора! И срыв северного завоза вполне удобный повод для этого. Смотри, Слава, что получается: во-первых, растет недовольство северян. Им ведь не нужна какая-то там правда. Им нужно пожрать, выпить и чтобы в квартирах было светло и тепло! А все остальное им по барабану! Вспомни, как ловко использовал тот же Ельцин недовольство тупорылых шахтеров! Во-вторых, и это уже намного серьезнее, растет недовольство губернатором среди промышленников и в правительстве! Дополнительные "головняки", дополнительные бешеные расходы, упущенная прибыль...

– Но тебе-то это что дает, Валерьевич?.. – Зуб все же не сдержался, перебил своего... партнера?.. Патрона?.. "Авторитет" и сам бы толком не смог ответить на этот вопрос. Странные какие-то отношения установились между ним и Мезенцевым. Иногда Зуб ловил себя на мысли, что если он и не боится спикера в полной мере, то, безусловно, опасается его... Но они были нужны друг другу.

– Сейчас мне можно будет провернуть неплохую пиар-кампанию, поднять свой авторитет в глазах северян. На той же волне найти общий язык с влиятельными промышленниками, заручиться их поддержкой. И тогда следующие выборы, последние, я выиграю! Президент у нас, конечно, деловой и иногда непредсказуемый в решениях... Но при назначении нового главы областной администрации он не сможет не прислушаться как к мнению толпы, так и к мнению деловых кругов. Ему не нужна конфронтация ни с теми, ни с другими. Кроме того, те же промышленники за свой счет подмажут кого надо в администрации президента... И вот тогда... Тогда эта область станет моей! – Мезенцев покосился на "авторитета" и исправился: – Нашей, Слава, нашей! Вот так... А те деньги, что мы получили, – неплохой и приятный довесок к благам политическим. Ты сам знаешь – лишних денег не бывает...

– А люди? – поинтересовался Зуб. В принципе, его мало заботили проблемы жителей Севера области... Ему просто не понравился менторский, поучающий тон спикера. И этот вопрос он задал только для того, чтобы продемонстрировать наличие у него собственного мнения.

– Какие люди?! – Увлеченный собой, Мезенцев не сразу понял суть вопроса.

– Ну, те... что на "северах" живут... – уточнил Зуб.

– Люди, говоришь... – Мезенцев недобро прищурился. – А вот ты скажи мне, Слава, когда в девяностом году ты с битой в руках на свою первую золотую цепь зарабатывал, ты много о людях думал? Об их интересах? Когда это в тебе вдруг такое человеколюбие проснулось?

Наверное, Зуб нашел бы, что ответить спикеру на этот выпад. Не исключено, что они бы даже поссорились на некоторое время – бывало и такое... Но в этот момент дверь кабинета приоткрылась, и послышался тихий мужской голос: