litbaza книги онлайнСовременная прозаОсторожно, двери закрываются - Мария Метлицкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 52
Перейти на страницу:

Срубив «лаве», как Додик называл выручку, он приглашал соседей в ресторан. Именно там, в недорогой итальянской траттории, они впервые попробовали настоящий стейк, мягкость и сочность которого их потрясла до самых глубин. Пару раз сходили в кино на порнуху. А однажды попали и на стриптиз. Свиридову было смешно – художник привык к обнаженной натуре. Гораздо интереснее и смешнее было смотреть на рожи Додика и Мишки Беленького – вот где был настоящий цирк!

Возбужденный Мишка уговаривал друзей «найти девочек», упрашивал Свиридова обратиться к полицейскому на английском, чтобы тот дал адресок. Свиридов отказался, на что Мишка сильно обиделся и не разговаривал с ним целых три дня.

Три месяца ждали вызова из Америки. Мишка от родной тетки из Техаса, «Тексиса», как он говорил. Додик от дальней родни из Лос-Анджелеса. А Свиридов от Грега. Созванивались они раз в две недели, и Грег убеждал, что очень, ну просто очень его ждет, потому что вместе они способны взорвать, перевернуть художественный мир, ни больше ни меньше.

И он, идиот, в это верил. Боже, какими мы были наивными…

Но закончились римские каникулы, лучшее время в его жизни, и, здорово накачавшись дешевым мартини, друзья распрощались. Конечно же, клялись друг другу в вечной верности и обещались писать и звонить. Они действительно не теряли связь долго, лет пять.

У Мишки все сложилось удачно, небедная тетушка взяла племянника в бизнес, а вскоре он женился, родил дочку и сына – словом, ему повезло.

А вот Додику не повезло. Тот ввязался в какую-то историю, как потом оказалось, замешанную на наркоте, был настоящий боевик с погонями и выстрелами, ну и зацепила пуля тихого Додика. Тюрьмы удалось избежать, потому что изменился маршрут – бедный Додик оказался на кладбище.

Римские каникулы… Сплошная радость и счастье, море и белый песок, безделье и ожидание, и прочная вера, что все – конечно же, все лучшее – впереди.

Но именно там, в маленьком городке на побережье Средиземного моря, Свиридов впервые ощутил, что такое свобода. И ничего слаще этого не было. Ни-че-го.

В самолете он махнул сто граммов коньяка и тут же уснул. Хотел проспать до Нью-Йорка, но не удалось. Смотрел в иллюминатор на плотные, белые, словно ватные, облака и трясся как осиновый лист. Все моментально исчезло, как испарилось, вся предыдущая бравада, бесшабашность, лихачество, прыть и дерзость. Как не было. Попросил еще сто граммов, но не отпустило. Что ждет его впереди? Какая судьба? Там, за поворотом, там, за облаками? Какой она окажется, эта другая жизнь?

Грег встречал его в аэропорту. Отвез на снятую квартиру, небольшую, полупустую, но и это было счастьем. В холодильнике лежали вареная колбаса, ярко-розовая, без запаха, пачка сыра и пачка масла. Все было абсолютно безвкусным.

* * *

Все это пронеслось в памяти, когда они с Катей сидели на скамейке в парке Горького.

В конце концов они все же замерзли. Свиридов посмотрел на часы.

– Ого! Половина четвертого, время обедать! – Он потер руки в предвкушении. – Пошли искать ресторан!

– Здесь все очень дорого, – пробормотала Катя. – Может, пойдем к метро?

Он беспечно махнул рукой:

– Дорого, не дорого – какая разница? Возьмем горячего супа и по сто граммов, да, Катюш? Согреемся и сразу повеселеем. Ты, надеюсь, на сегодня свободна?

– Вроде да.

Ресторан оказался уютным и красивым, меню разнообразным и даже шикарным.

«Ничего себе, а? – удивился Свиридов. – Вот это размах, вот это масштаб! Да, в России-матушке все с размахом и с купеческой широтой. Гулять так гулять! Молодцы».

Заказал черт-те сколько, хотя цены были нехилыми, Катя права. Она ела мало и вяло, он расстраивался, но понимал – балерина.

После коньяка разговор оживился, Катя порозовела, оттаяла, первое смущение и робость прошли. Говорила про работу: пока везет не очень, но главное, что работа любимая. Он осторожно спросил про кавалеров, Катя смутилась, отвела глаза и буркнула, что все нормально. Больше с такими вопросами он не приставал.

Расспрашивал про стариков, Петра Петровича и Анну Ивановну, про то, как они дожили свою жизнь, как уходили.

Катя снова поморщилась, и опять Свиридов понял, что тема эта больная, тяжелая – они внучку вырастили, полностью отдавая себя. Старики ушли не так давно, пару лет назад, сначала дед, а потом и бабушка. Ну а потом еще Витя.

– Мы с мамой остались одни, – тихо сказала Катя.

Он молча кивнул и погладил ее по руке.

Про мать говорила скупо и коротко. Оказалось, что Валентина не работает по болезни, полгода назад перенесла операцию, ничего плохого, но все равно тяжело. Полгода живет на даче, гуляет, копается в огороде, сажает цветы, и ей там хорошо и спокойно.

Он удивился:

– Валентина и дача? Огород и цветы? – Даже присвистнул от удивления: – Ничего себе, а?

Впрочем, с возрастом люди меняются.

Усиленно предлагал Кате десерт, но та оказалась – давно отвыкла от сладостей, не понимает их вкуса, ну и вдобавок нельзя. Он, сластена, даже расстроился:

– Ну хоть иногда? Как же лишать себя удовольствия?

Потом понял, что дочь нервничает и исподтишка поглядывает на часы. В конце концов она извинилась и вышла позвонить.

Все понятно, секреты.

– Торопишься? – спросил он, когда она вернулась.

– Да нет, не то чтобы, – тихо сказала она и, решившись, добавила: – Я маме звонила. Так вот, она приглашает вас на дачу. Ну, в смысле, нас, нас обоих.

Свиридов посмотрел на дочь: выглядела она растерянной, смущенной. На минуту он задумался – а что, в конце концов? Какие такие у него дела? Главное дело – повидаться с дочерью. Но как он может ей отказать? А дела свои, делишки, он сделать успеет. В конце концов, обратный билет через семь дней. Главное – Катя, и он не может обидеть ее отказом. И Валентину не может, не заслужила она.

– Конечно, – заторопился он. – Прямо сейчас? Да, да, разумеется! Сейчас только расплатимся. Обождешь меня на улице?

Он видел, как дочь облегченно выдохнула, порозовела от радости и полезла в сумочку за телефоном. Все понятно: звонит Валентине. Ну и отлично.

Свиридов подозвал официанта, попросил побыстрее собрать коробку с собой: несколько закусок на его усмотрение, три разных горячих, два-три десерта и обязательно их собственный хлеб, дивные булочки с разными добавками, ну просто Франция, честное слово. И непременно бутылку хорошего французского коньяка. А главное – побыстрее!

Когда он вышел на улицу, оживленная Катя заканчивала разговор. Минут через пятнадцать выскочил официант и вручил ему огромный, тяжеленный пакет.

Катя наблюдала за этим с недоумением.

Несмотря на ее протесты, взяли такси – гулять так гулять. Да и тащиться на электричке совсем не хотелось. В такси он уснул, да и Катя, кажется, прикорнула. Ехали долго, пробки, пробки – даже пожалел, что не отправились на электричке. Проснувшись, Свиридов принялся с интересом смотреть в окно. И город, и ближнее Подмосковье изменились до неузнаваемости – высотки и коттеджи, кованые, серьезные заборы, шикарные машины. А после пятидесятого километра все стало знакомым, привычным – довольно редко встречались новые крепкие дома, а привычных избушек, сереньких, покосившихся, было навалом. Маленькие сельские магазинчики, принаряженные дешевым сайдингом.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?