Да-да-да. И ему этот самый шантажист прямо так сразу и поверит. Ага. Возрыдает, падет на грудь и добровольно отдаст компроментирующие виконта бумажки. А кто сказал, что это будет именно прячущийся Нюхач? Которого я никогда не видел и видеть не хочу? Встаем в позу, оговаривая, что максимум, что я могу, так это познакомить Вас с человеком, который помог мне в известном Вам деле. А получится у Вас с ним договориться или нет – это не ко мне, вот. И компромат утром, а знакомство вечером. Но компромат – вперед! А копии всей переписки в сейф. Нет, не домашний. Нет, не клубный. А личный сейф, открытый еще в прошлом веке на имя покойной жены в «Иллюм-банке», к которому у Эрика есть доступ. И предупредить шантажиста, что вся переписка, случись что, мгновенно уйдет к королевским сыскарям. Уж лучше отвечать за грехи молодости, чем прямо сейчас кидаться совершать действия, приравниваемые к понятию «государственная измена». Ну, с подстраховкой более-менее понятно. А где взять того, кого можно будет предъявить как Нюхача? Поинтересоваться у профессионалов, вестимо. И где у нас профессионалы водятся? А вон там не виконт ли Лурви промелькнул? Вроде его сутулая спина… Он, драгоценный. А именно Эдмон Лурви у нас в городе главный специалист по аномальным особям. Вот его и надо расспросить, только аккуратно.

Через три часа общения с восторженным виконтом Лурви, Эрик буквально выпал в кресло, потребовав у служителя еще стаканчик виски. Вот и общайся после этого с разными энтузиастами, да они же тебя уболтают в хлам до состояния желе. Виконт в своем желании поделиться аномальными новостями пер к своей цели как неделю не кормленый медоед45 – пока не пришибешь, будет куда-то рваться, куда-то нестись, да еще и в каждую щель протиснется. Н-да, после таких с позволения сказать бесед нужно в бани на массаж с отмоканием в десяти водах. И пару галлонов виски вовнутрь. Но кое-что интересное виконт рассказал. Есть в городе нужный ему человек, как не быть. Если все получится, Эрик выкрутится. Впрочем, как всегда.

Виола Кардиф очень не любила, когда ее планы даже не нарушались, а хотя бы корректировались, причем не в ее пользу. Надо же, а старый Клейн оказался более крепким орешком, чем она думала. И не поддался на попытку давления старыми материалами. И письма ее куда-то попрятал, тварь предусмотрительная. Причем, как он сам написал, вместе с объяснениями для королевских сыскарей. И свои бумаги все-таки стребовал, одну до, другую после знакомства с потенциальным Нюхачом, соглашаясь в случае афиширования уж лучше понести наказание за старые грешки. Ладно, если что-то пойдет не так, можно будет попробовать и его «утопить» самим фактом связи с государственным преступником, не отвертится.

А пока… а пока надо уломать этого… как его там? мистера Итенса поработать над приворотным зельем для принца. Что ж он такой несговорчивый-то, а? Уперся как баран и заладил одно «противозаконно, да противозаконно». Без тебя знаю! Можно подумать ты такой щепетильный был, когда Мадлен Клейн помогал! Виола уже, грешным делом, начала думать, а не ошиблась ли она, и было ли впрямь применено зелье, но потом вспоминала жизнелюбивого красавчика Мартфилда (ах, как был хорош в бытность их знакомства лет семь назад!), унылую как вареная морковь Мадлен, и понимала, что без приворотного здесь точно не обошлось. И силой на этого старого сморчка тоже не воздействуешь, как ни обидно признавать. Уж какая сладкая парочка мальчиков у него в охране, Виола их даже во внимание не приняла, посчитала за смазливый «небесный» эскорт, а поди ж ты, эти конфетки нанятую ею пятерку бретёров раскидали даже не запыхавшись. Что ж, если не вышло силой… Значит, уговорим. Значит, заплатим. Но эта добыча должна достаться ее семье.

Только накануне бала-маскарада удалось, наконец, получить от пройдошливого старикашки заветную склянку, отдав почти все, что оставалось у вдовы Кардиф на счетах. Ничего, это приемлемые траты, особенно если учесть потенциальный выигрыш. Правда, в пузырьке было жидкости ровно на один раз, так что пришлось поломать голову, кто из дочерей более достоин звания будущей принцессы. Виола подумала, перерыла все последние сплетни как о периодических спутницах принца, так и о сопровождавших его в течение более длительного времени, и постановила: приворотное достанется Ванессе. Принц тяготеет к брюнеткам. Разумеется, самих девчонок в известность о свойстве рекомендованных им к балу запахов она ставить не стала, еще не хватало, чтоб принц «считал» что-то лишнее.

Самой ей на бал дорога, к сожалению, закрыта. Во избежание, так сказать. Нет, немолодых дам с дочерьми, да с намереньем породниться с королевским родом там и без нее будет пруд пруди, но нельзя дать хоть малейший повод в чем-то себя заподозрить. А мало ли как ее намерения могут выглядеть для «считывателя»? Так что, посидим дома, разыграем мигрень. Найти дочерям достойную дуэнью в сопровождение – не проблема, тетушка Грейс всегда готова прогуляться на халяву, а тут такой повод! Бал! Сам миг триумфа от нее не убежит. А подождать… ей не привыкать, не в первый раз. Лишь бы все прошло гладко.

Когда за ней пришли сыскари, Виола даже сразу не поняла, в чем дело. Доказать применение приворота практически невозможно! Для этого нужен как минимум еще один Нюхач в ранге следователя, а их на все королевство три человека, причем не в их захолустье! Да и кто будет заниматься такой ерундой? Ерундой, как же. Когда ей предъявили обвинение в покушении на особу царствующего дома, она сначала вообще решила, что кто-то из сыскарей неумно шутит. Вот тоже, нашли время и место! Но увидев труп принца, зареванную дочь и служащих в форме королевской канцелярии поняла, что никакими шутками и не пахнет. Обвел ее таки вокруг пальца мистер Итенс, вот же мерзавец и тварь поганая. Вместо приворотного подсунул отраву для принца и удрал, оставив ее с дочерью расхлебывать это дерьмо. Использовал втемную как девчонку сопливую. Или это работа старого Клейна? Да какая теперь уже разница, щадить их Виола не собирается. И расскажет все что знает, чего не знает, и даже о чем не догадывается. И как познакомилась с Нюхачом, и как платок жертвы добывала, и почему именно Ванессу для переноса яда выбрала. Самая крупная ставка в ее жизни и так по-дурацки сорвалась. Жаль. Жаль, что рикошетом заденет дочерей. Хоть бы их не казнили, они-то всяко даже не в курсе были. А сама она