Рекс молча бросил монету и шагнул в облако дыма, смрада кислого пива и пота. Прижавшись спиной к стене у дверного проема, он ждал, пока глаза привыкнут к мраку, а нос – к зловонию. Столы были заняты. Но у барной стойки у противоположной стены были свободные места. Рекс не мог разглядеть каждое лицо или заглянуть в каждый угол, но размеры Дэниела обычно выделяли его из толпы. Какой-то мужчина с повязкой на глазу повел наверх по шаткой лестнице женщину в свободной блузе. Возможно, и Дэниел вместо игры в кости получает удовольствие и сифилис в придачу. Рекс заказал кружку эля. Девица за стойкой наклонилась так, что он мог видеть, где она прячет монету, и предложила не только эль. Улыбнувшись, Рекс покачал головой.

До него доносились обрывки разговора за ближайшим карточным столом. Даже не анализируя поплывшие перед глазами цвета, Рекс с первого взгляда понял, кто из игроков обманывает. Жульничали все. Меченые колоды, спрятанные карты, сигналы через стол – тут все друг друга стоят. Возник спор о том, сколько тузов в колоде. Резкие слова сменились толчками, потом ударами. Парень за соседним столом бросил кости, и в пятый раз выпало шесть очков, крики стали громче, обсыпались удары, завязалась потасовка. И конечно, в центре оказался его кузен Дэниел.

В воздухе мелькали стулья, опрокидывались столы, хозяин бара размахивал дубинкой, а сама Грязнуля Сэл – во всяком случае, Рекс решил, что это она, – потрясала мушкетом.

Это было то самое развлечение, по которым так отчаянно скучал Рекс. Орудуя тростью, он расчистил себе путь к кузену и оказался между ним и владелицей заведения, которая, казалось, готова была застрелить любого, кто сломает стул. Если к концу ночи здесь останется хоть один целый стакан, это будет настоящее чудо.

– Я прикрою тебе спину, – крикнул Рекс, перекрывая шум драки.

Обернувшись, Дэниел улыбнулся и огромной лапищей схватил брошенный табурет.

– Как в старые добрые времена, малыш. Я тебе нужен, чтобы спасти шкуру.

– Ха! – Рекс ударил кулаком мужчину, похожего на хорька.

Дэниел отбросил в сторону другого противника так же легко, как отшвырнул табурет. Рекс тростью сбил с ног какого-то пьяницу. Дэниел столкнул головами двух мужчин, у которых на двоих и семи зубов не было, а Рекс швырнул кувшин пива в Грязнулю Сэл и ее мушкет: подмокший порох не так опасен.

Дэниел громко расхохотался, да и Рекс рассмеялся. Инквизиторы снова вместе, в центре заварухи.

Когда стало ясно, что завсегдатаи готовы скопом наброситься на воинственных кузенов, Рекс крикнул:

– Хватит?

– Если ты не собираешься драться один на один, маленький кузен.

– Не сейчас, громила. Нам нужно поговорить.

– Не здесь.

Тут и пушечный выстрел не услышишь. Рекс и Дэниел, держась друг друга, пробирались к двери, уворачиваясь от кулаков и отвечая ударом на удар, когда это не удавалось.

– Как в старые времена, а?

Рекс отбросил упавшие на глаза волосы.

– Лучше – никто в нас больше не стреляет.

Как только они вышли на улицу, Дэниел внезапно остановился. Не обращая внимания на вывалившихся из двери драчунов, он огромной лапищей взял Рекса за подбородок и повернул к висящему над входом фонарю, чтобы разглядеть шрам. Потом посмотрел на ногу Рекса и трость, на которую он опирался, с трудом переводя дух.

– Я должен был быть там с тобой. Этого не случилось бы.

Рекс отстранился и пошел через улицу, скрывая хромоту.

– Нет, нас обоих застрелили бы. Слишком поздно заметили, что французы ползают вокруг лагеря.

– Я должен был быть там, – упрямо твердил Дэниел. – Твой отец велел мне заботиться о тебе.

– Я не ребенок, черт побери, мне нянька не нужна! А вот твоей матери и сестре ты необходим дома.

Рекс смотрел на кузена, не обращая внимания на драку за спиной, поэтому не увидел, что какой-то головорез подлетел к нему, подняв бутылку. Дэниел увидел и заорал. Рекс обернулся, и удар бутылкой пришелся на его нос. Изрыгая проклятия, Дэниел налетел на нападавшего, повалил на землю и принялся колошматить.

– Отпусти его, не думаю, что у меня нос сломан, – сказал Рекс, пытаясь остановить кровотечение квадратиком батиста с монограммой в уголке.

Поднявшись на ноги, Дэниел подал ему покрытый пятнами носовой платок.

– Не надо было в свое время обзывать меня тупым увальнем.

– Я никогда так не думал.

– Я это знал. Но все равно мне не нравилось это слышать.

– Ты слишком упрям, и другим способом тебя невозможно было отправить домой.

– Я не упрямый, черт тебя подери! – Дэниел размахнулся огромным кулаком. Можно не сомневаться, на сей раз нос Рекса пострадал основательно.

– О черт, – бормотал Рекс, прижимая к лицу платок, потом в ход пошли галстук Дэниела и его собственный. – Я думал, мой отец велел тебе заботиться обо мне.

– Я и забочусь. – Дэниел потянул Рекса за собой, пока не появились стражники. – Уж очень ты красив, это тебе вредит.

Рекс сначала спотыкался, подстраиваясь к широкому шагу кузена, но не отставал.

– Со шрамом? Женщин от его вида в дрожь бросает.

– Конечно, они дрожат, но от желания поймать тебя в свои коготки, коли ты в Лондоне. Что значит небольшой шрам по сравнению с твоим титулом и состоянием?

– Я не за этим приехал, у меня в городе другое дело. Отец послал меня спасти девицу, и мне нужна твоя помощь, чтобы отбиться от дракона.

– Девицы и драконы? Как я понимаю, ты намерен изображать благородного рыцаря, а я, как обычно, буду твоим верным оруженосцем? Я не стану этого делать. Ни с девицами дело иметь, ни доспехи носить. Я слишком люблю свободу и покой.

– Это другое.

– Значит, не армейская работа? Я давным-давно продал патент, как только вернулся домой. И рад этому.

Дэниел вел Рекса к лучшей части города. Слишком много глаз следило за ними из многочисленных переулков. Пока их никто не задирал, но прихрамывающий, окровавленный джентльмен был легкой добычей для банды, а крупный Дэниел – прекрасной мишенью для ножа или пистолета.

– Я тоже собираюсь оставить должность, как только закончу это дело. Надоело чувствовать себя варваром. Нынешний вечер приятным не назовешь, но все равно это лучше, если не считать разбитого носа.

– Информация, которую мы добывали для генералов, спасла немало англичан, – сказал Дэниел, – независимо от того, как мы ее получили.

– Но мы потеряли уважение тех, кого спасли, и ты прекрасно это знаешь. Нынешнее дело скорее личного порядка.

– Отлично, тогда кто дракон?

– Леди Ройс.