Вовка открыл рот, но вместо того, чтобы хоть что-то сказать, он громко икнул.

– Мне! – взвизгнула кукла и вместе с Алининой рукой, от которой еще не отцепилась, дернулась к Наковальникову.

Сделав шаг, Бабкина мыском ботинка наступила на край упавшей доски. Доска подпрыгнула, поддав скелету под зад. Он качнулся вперед и плашмя упал на ребят. Полетели во все стороны кости. Монета покатилась к Колькиным ногам. Он подхватил ее и первым бросился к выходу. С легким шуршанием простыня устремилась следом.

– Тикай! – раздался чей-то крик, и все побежали вниз по лестнице.

– Да отвали ты! – дернула рукой Алина, пытаясь освободиться от приклеившейся куклы.

– Плохая! – надула губки кукла и, прежде чем оказаться на полу, цапнула Бабкину за руку.

– Ах ты дрянь такая! – Алька погналась за куклой, но та уже скрылась в пыльном углу.

Вовка стоял чуть в стороне от входа и не верил своим глазам. Вслед за бежавшими ребятами устремилась вся нечисть, скопившаяся в каморке. За простыней полетели руки. Легким облачком проплыло привидение. По полу и по стенам прошуршали пятна. Подхватив гроб, протопал скелет.

От всего этого Наковальникова мороз пробирал по коже. Но на Бабкину ничего не действовало. В пылу азарта Алька гонялась по всей каморке за куклой, пытаясь снова ухватить ее и, судя по угрозам, открутить голову.

Беглянка показывала язык, строила рожицы, но каждый раз успевала увернуться от брошенной в нее кроссовки или протянутой руки.

– Тебе не страшно? – одними губами прошептал Вовка.

– Чего тут бояться? – перевела дух запыхавшаяся Алька. – Я понимаю, что-нибудь серьезное. А это так… ерунда!

– Плохая, плохая! – кричала кукла. – Страшная! Ру…

Но тут ее настигла Бабкина, и игрушка замолчала.

Домик уже ходил ходуном от криков и топота.

– Пошли к старику! – Наковальников выдернул Бабкину из каморки, закрыл перед самым носом куклы дверь и потащил бесстрашную воительницу на выход.

– Пусти меня! – упиралась Алька. – Я ей башку откручу!

Рядом с отважной Бабкиной Вовка почувствовал себя гораздо храбрее.

В коридоре царила суматоха. Ничего не понимающие капитаны бегали от одной мельтешащей фигуры к другой. Спиридонов с вещами в охапку кувырком летел вниз по лестнице. За ним, как две пчелы, мчались черная и желтая руки. Красные глаза, передвигаясь по стенке, старались от них не отставать.

– Идем, идем! – поторопил Вовка девочку.

Колька побежал прямо к выходу. Они же от лестницы свернули направо.

На половине хозяина Наковальников никогда не был. Поэтому он стал открывать все двери подряд. За первыми двумя оказались кладовка и кухня. Дальше шла импровизированная ванная с рукомойником и тазом, стоящим на трехногой горелке. Следующие две комнаты были пустыми.

– Эй, как там тебя? – позвала Бабкина.

Она стояла на пороге самой дальней комнаты. Это была спальня. Свет фонарика пробежал по голым деревянным стенам, осветил разобранную кровать, разбросанные по полу вещи. Все это выглядело так, словно здесь кто-то боролся. Одеяло и простыня были порезаны на кусочки, одежда разорвана.

Самого старика нигде не было.

– Смотри!

Алька пробежала через комнату, повисла на подоконнике, прижав лицо к стеклу.

Из комнаты Андрея Геннадиевича были хорошо видны залив, мостки, лодки. Березка склоняла свои ветки к самой раме. Но не это увидела Бабкина. С водохранилищем, еще вечером таким мирным и спокойным, что-то творилось – вода ушла, оголив дно. Лодки лежали на земле, мостки обнажились. На илистом дне показались остовы разбитых катеров, стоял накренившийся парусник. И над всем этим, медленно набирая силу, накапливалась огромная волна. Она стягивала вокруг себя воду, поднимаясь все выше и выше. На гребне пенились белые барашки. На склоне мелькнул плавник огромной рыбины.

Весь ужас был в том, что все это происходило в полной тишине – ни плеска воды, ни шелеста потревоженного гравия и останков.

Волна набрала силу и с шипением понеслась на домик. Вовка вцепился в подоконник, не в силах оторваться от этого зрелища: серая стена воды падала на берег.

– Там же рыбки! – ахнула Алька.

И цунами местного разлива накрыло их.

– Прекратить панику! – Антон замер посередине коридора, широко расставив ноги, как моряк на корабле во время качки. Его голос мощным гулом прокатился по углам, эхом отразившись от стен. И как будто откликнувшись на этот призыв, загорелся свет.

– Ой, мамочки! – ахнула Ирка.

Удивиться действительно было чему – разбросанные по коридору вещи, напуганные ребята, странный грохот на первом этаже.

По лестнице простучали нетвердые шаги. Прижимая к себе остатки своего добра, появился Спиря.

– Они идут и идут, – прошептал он, опускаясь на пол.

– Кто? – машинально спросил Виноградов. В этот момент его больше интересовало, что происходит внизу, чем постоянно идущие неизвестно куда.

– Пароходы, – взгляд у Кольки блуждал по старым потрескавшимся стенам. – Без остановки. Шлюз уже закрылся, а они все идут.

Только сейчас капитан внимательно посмотрел на Спиридонова. В следующую секунду он уже бежал по улице.

После дождя стало прохладней. Землю перед домом развезло. От водохранилища тянуло гнилью. Катамараны были сдвинуты со своих мест, словно по ним прошелся шторм. Блестящие от воды мостки, еще больше затонувшие лодки, склоненная к земле под тяжестью мокрых листьев березка.

Поскальзываясь на сыром дворе, Антон зашел за дом, взобрался на пригорок.

Тихо шурша по воде, мимо прошел темный грузовой теплоход. Белая башенка капитанского мостика была пуста. Выдержав положенное расстояние в несколько метров, за ним спешил такой же теплоходик. На капитанском мостике снова никого не было. Потом еще один и еще.

Потухшие огни паромной станции. Замерший у противоположного берега паром.

– М-да! Дела! – задумчиво протянул Виноградов, провожая глазами очередной корабль. Вереница судов все двигалась и двигалась, и конца ей пока видно не было.

Спиридонов громко шмыгнул носом. Антон хлопнул его по плечу. Вдвоем они молча пошли обратно к домику.

У водохранилища маячили две фигуры. Колька вздрогнул и забежал на крыльцо.

– Эй, кто там? – громко позвал капитан.

– Отпускай! – раздался из темноты шепот. Фигуры еще секунду покопались около воды и пошли к домику.

Это были Вовка и Алина. Выглядели они странно. Оба промокшие с головы до ног. В светлых волосах Бабкиной виднелись водоросли. Глаза у Наковальникова были красные, как будто он долго плавал под водой.