Да, неопрятен! Что поделаешь — он родом из кустов. А теперь прилетел в Нью-Йорк первым классом. Далековато забрался и оторвался от своих трущоб.

— Маленький мой, — пропела я, — соскучился без мамочки?

Кот ничего не ответил, и я восприняла это как «да». Он продолжал обнимать меня с такой силой, будто боролся за свою драгоценную жизнь. Видно, был перепуган.

— В полете Элвис вел себя отлично, — заметил Марк. — За всю дорогу даже не пикнул.

— Да, похоже, вчера он устраивал отвальную для своих кошачьих дружков, а сегодня — с большого бодуна.

Мы пообнимались еще несколько минут, демонстрируя бесконечную любовь друг к другу, потом я показала коту его новую розовую коробку для туалета, новую миску и бокал для мартини, который я купила вчера вечером. Элвис пьет воду только из бокала для мартини. Еще через несколько минут мы закрыли дверь на замок и ушли (Марк и я, не Элвис).

После той ужасной поездки на такси я решила возвратиться на работу пешком. Марк шел со мной рядом.

— Какие планы на вечер? — поинтересовался он.

— Неделю назад Наоми устроила мне свидание с парнем по имени Брэд. Сегодня он пригласил меня на ужин. Я сказала ему, что в Нью-Йорк приезжает мой друг, и он ждет нас двоих. Хочешь пойти?

— Да, пожалуй, — согласился Марк.

На полпути мы с Марком расстались. Он повернул налево, на Медисон-авеню: как все голубые, он обожает ходить по магазинам. Я направилась к офису.

— Позвоню тебе позже, — бросил он на прощание.

— Буду ждать, мой дружок красивый! — крикнула я ему вслед.

Марк смущенно посмотрел на меня: никакой он мне не дружок, он просто большой Мо.

Вечером Марк и я встречались с Брэдом в ресторане «Мексиканская роза». Он находится как раз напротив моего дома, и он есть в «Загате». Это один из лучших мексиканских ресторанов в городе. Пойти туда предложил Брэд.

Я рассказала Марку о том, что Потенциально Голубой Брэд, может быть, и в самом деле голубой. Хотела, чтобы он, как человек знающий, поделился со мной своим мнением по этому поводу.

Марк пришел, когда я одевалась. Я рылась в своей одежде, все в той же, которой обходилась последние пять недель. Наконец вытащила черные брюки, желтую тунику на пуговицах и начала одеваться.

— Дорогая, ни в коем случае, — остановил он меня. — Не надо надевать это.

— Почему? — спросила я. — Что тебе не нравится?

— Ты в этом как корова, — ответил он. — Эта штука на тебе висит как мешок. Она слишком большая. Знаешь, что я сегодня заметил?

«Что, миленький дружок Марк, только что обозвавший девушку коровой? Давай просвети меня».

— Женщины в Нью-Йорке все носят в обтяжку. Не важно, крупные они или маленькие, толстые или тощие. Все всё носят в обтяжку. Ничего страшного, дорогая, что у тебя такая пышная задница. И не надо ее прятать, наоборот, подчеркни ее.

Как это похоже на моего Мо, сначала посадить в лужу, а потом протянуть руку помощи.

— Неужели? — задумалась я.

Должна признать, задница у меня определенно имеется.

Марк зарылся в кучу моей одежды и вынырнул с обтягивающей желтой кофточкой.

— Вот, надевай, — протянул он ее мне.

— Давай!

Я натянула кофточку и посмотрелась в зеркало. Толщина стала заметнее! Вообще-то я не толстая, но и тощей не назовешь. Мои округлости — в нижней части, а наверху — плоско.

— Марк, ну вот теперь я как раз и выгляжу как корова, — сказала я. — Смотри, бедра стали еще шире.

— Заткнись, милая. Это женственно. Как у Дженнифер Лопес. Благодаря ей общество снова стало нормально относиться к девушкам с большими бедрами, как у тебя. — Он рассмеялся. — Без нее тебе пришлось бы плохо.

Иногда удивляюсь: как у меня получается дружить с Марком? Он такой привереда! Но… Захотел бы он появиться на людях с толстозадой коровой? Нет, конечно. Это было решающим аргументом в пользу обтягивающей кофточки с брюками в облипку.

— Еще бы сиськи побольше сделать, — добавил Марк.

— Это можно, — согласилась я, вытаскивая из коробки силиконовые вкладыши для увеличения груди. Они называются «Кервз» и предназначены как раз для таких, как я. Вставлю их в чашечки своего бюстгальтера, чтобы уравновесить верх и низ. Буду сегодня с двойными вкладышами.

— Вот так гораздо лучше, — одобрил Марк.

Мы отправились в ресторан. Опоздали всего на пять минут. Не так уж плохо для меня. Брэд уже ждал нас в баре. Он был еще красивее, чем я помнила.

— Привет, — сказала я, отводя глаза и всем телом ощущая необычность своего наряда.

— Привет, — ответил Брэд и поцеловал меня в щеку. Я залилась краской, чувствуя неловкость. Ничего не могу с собой поделать. Временами бываю очень самоуверенна, но порой, как сейчас, смущаюсь и нервничаю.

Я познакомила Марка и Брэда, мы немного посидели в баре, пока нас не пригласили к столику.

В «Мексиканской розе» самая лучшая мексиканская еда, какую мне только доводилось пробовать. Там подают такие «Маргариты» с гранатовым соком! И там готовят гуакамоле — мексиканский салат из авокадо, овощей и специй — прямо у вас на глазах. Просто мечта! Остро — во рту горит, но вкусно так, что пальчики оближешь!

Конечно, меньше всего на свете я хотела казаться толстой в своей плотно облегающей одежде. Поэтому все съедала только наполовину. О чем очень сожалела. Подошел официант и спросил, сыта ли я, и мне пришлось ответить: «Да, спасибо». Какая ложь! Столько еды пропало зря.

За ужином мы все выпили слишком много «Маргарит», Брэд извинился и ушел в туалет.

— Ну, как? — спросила я Марка, как только Брэд исчез.

— Мне он понравился. Не думаю, что он голубой.

— Правда? — спросила я, слегка пьяная и взволнованная.

— Точно, — ответил Марк. — И он красавец.

— Знаю, — звенящим от возбуждения голосом произнесла я.

Несколько человек оглянулись на нас.

— Дорогая, тебе надо следить за голосом.

Над моим голосом мы с Марком работали уже почти год. Как-то мы посмотрели шоу Опры, где была женщина, занимающаяся «постановкой голоса», и узнали, что надо говорить ниже и медленнее. Ни-же и ме-д-ле-н-н-е-е. Она сказала, что «тогда люди будут к вам серьезнее относиться».

Мне нужно работать над своим голосом. И вообще над речью. В юности я посмотрела фильм «Девчонка из долины» и начала постоянно употреблять словечки вроде «типа» и «в натуре». Сейчас я повзрослела, но никак не могу избавиться от резкого голоса и некоторых словечек. Вообще-то мое самое любимое слово до сих пор «гадство». А еще «пижон». А так как я со Среднего Запада, мои любимые прилагательные — «изумительный», «прелестный», «клевый» и «крутой».