тела движений, а также от того, что кровь побежала активнее по освобожденной поверхности, вызывая колющие ощущения.

— Как же хорошо, — прошептала уже она мне в губы, и стала спускаться поцелуями к кадыку, где чувствительную кожу прихватывала в некоторых местах зубами, от чего я сам мелко вздрагивал и замирал.

Как устоять на ногах, такой простой и сложный вопрос одновременно?

Рубашку она с меня сняла весьма ловко, но я решил не отставать и тоже избавил её от верха одежды, чтобы ничто не мешало нам.

Так приятно прижиматься к её обнаженной коже. Острые соски прижимались к моей груди, отчего хотелось всего и сразу. Я будто опять стал юношей и не знал с чего начать. Кошмар. Не думал, что со мной такое может повториться, но Нейла не терялась.

Она сама потерлась о меня грудью, что-то промурлыкав себе по нос, затем стала целовать мне ключицы, то нежно, то существенно прихватывая зубами, а затем и вовсе решила поменяться со мною местами.

— Повернись, — коварно сказала она, и пока я соображал, каким образом она меня хочет развернуть, меня схватили за руку и припечатали лицом к стенке. Мягко, но твердо. Откуда такая сила в столь хрупком создании?

Но далее мысли опять завязли в киселе ощущений. Девушка целовала мне спину, проводя по коже ноготками, доходила до пояса брюк и возвращалась обратно с затылку. Было хорошо, но очень хотелось тоже обнять её, в таком положении всё, что удавалось — это обнять её за ягодицы.

— Так и держи, — мягко рассмеялась она мне в спину.

Затем, когда ей надоело издеваться над моей напряженной спиной, она сделала так, как я, запустив два пальца за пояс брюк и обведя по кругу, отчего мышцы живота и спины сокращались, а впереди так и вовсе столкнулись с преградой в лице моего возбуждения.

— У, а кто-то у нас такой нетерпеливый, — мягко протянула она.

— Нет, это кто-то у нас такой прекрасный, что силы нет терпеть, — в ответ просипел я. А затем резко развернулся и подхватил эту плутовку под её аппетитную попку, прижав к стене. — Доигралась!

— Да, я сегодня очень игривая, — сказала он в ответ, и облизала свои полные губки, глядя мне в глаза. — Но очень одетая.

И постучала мне по голени ногой, которая была обута в ботинок.

Нехорошо получилось.

— Был неправ, — коварно улыбнулся я, и поставил её на ноги, — но сейчас исправлюсь.

С этими словами я медленно стал развязывать её алую юбку, даже этот цвет мне казался ужасно провокационным, и я находил какое-то садистское удовольствие в устранении этого элемента одежды.

А вот под ним оказалось тонюсенькое белье эльфийской работы. Страшная редкость. Где только смогла его достать? Я на мгновение замер.

— Не останавливайся, — дернула меня за волосы Нейла. Нетерпеливая девчонка! Она права, нельзя всю жизнь тормозить.

Я окинул ее взором, было очень странно смотреть на голую девушку в одних трусиках, которые скорее формальность, и грубых ботинках. Как вся наша жизнь, сплошное несоответствие.

Я опустился на колени, и стал снимать обувь с этого невозможного капитана.

А затем, не поднимаясь, стал целовать её бедра и живот, прокладывая влажные дорожки, не мог остановиться.

Нейла сама потянула меня наверх.

— Скоро рассвет настанет, — улыбнулась она, — а ты всё возишься.

— Простите, капитан, давно не смотрел на такую прелесть, — шептал ей между поцелуями.

— Прощу, если поторопишься, а то я растаю, как масло на солнце, — шептала она мне в ответ.

И я решил больше не ждать, раз леди просит.

Решительно сбросил остатки своей одежды и перенес Нейлу на кровать. Да, царским ложем это не назовешь, но я почти ничего вокруг и не замечал.

Мы занимались любовью до самого рассвета, с перерывами на попить и отдышаться.

Под утро меня уже самого штормило, я был пьян от ласк и усталости, какого-то щемящего чувства в груди, которое не знал, как облечь в слова.

— Ты просто невероятная.

— Я обычная, — шепнула она, почти уснув у меня на плече.

— Нет, ты штормовая девчонка.

— Точно, я леди — шторм, спи, а то вставать через пару часов, — шикнула она на меня и отключилась.

А я всё гладил её по плечу и никак не мог сомкнуть глаз. Ну, где она была всю мою жизнь? Лучше бы я влюбился в неё, даже если она дочь рыбака!

От несправедливости судьбы хотелось биться головой о стену!

Глава.12 Крестон

Наниэль

Утро встретило меня двояко. Приятная ломота во всем теле, которую было ни с чем не спутать, но в то же время, зверски хотелось спать. За пару лишних часов можно было отдать многое.

Я сонно заворчала, не пытаясь открыть глаза. Давно со мной такого не было, чтобы подъём был проблемой. Я легко вскакивала на заре или ложилась за полночь.

А тут рук поднять, сил нет.

— Все соки выпил, — простонала я, но дурацкая улыбка лезла на лицо.

— Счастлив это слышать, — услышала я голос Эля за спиной, и меня чмокнули в плечо. — Вставай, там вахтенный кричал, что порт по горизонту.

— Вот ведь, — вздохнула я и распахнула глаза. — Придётся вставать, а то и правда как-то заспались, все давно на ногах.

Потерла лицо, не зная, куда прогнать усталость и желание забраться обратно под одеяло.

Можно было бы искупаться в море, но это плохая идея в порту, от местной грязи придется отмываться долго.

— Пойду к себе, приводить организм в порядок, — сказала я, и стала собирать вещи, раскиданные по каюте.

— Жаль, что я не могу остаться, — вздохнул Эль.

— Что делать? Жизнь одна сплошная несправедливость, — пожала я плечами. — Но ты мне так и не сказал, как исчез с корабля.

— И не скажу, — отвел он глаза, — это тайна.

— Странно, конечно, но тайны у всех свои, — задумчиво ответила я.

У себя в каюте я очень быстро умылась, стирая следы бурно проведенной ночи. На корабле я никогда не устраивала никаких любовных приключений, а тут на тебе! Но удержаться, и не вспомнить былое, просто не было сил.

Я надевала свежую рубашку, и шнуровала пояс, когда почувствовала, что мы резко замедляемся, значит, почти прибыли.

Закончив одевания, и прицепив к поясу кошель и кинжал, выбежала на палубу.

Матросы посмотрели на меня с интересом, но ничего не сказали. Хорошо, что я всегда бледная, и мой недосып не так бросается в глаза.

— Морли, Клайв, Стив вы идёте продавать добро, остальные охраняют корабль. После дележа монет, вечером можете идти все гулять, а я приму