в конце концов, ужинали! Куда делись после убийства? И почему их никто не видел? Огромный медведь ходит по улицам города, а никто ничего не видит и не слышит! Я понимаю, что городок маленький и сонный. Ночь и стена дождя не способствовали прогулкам. Но кто-то должен был хоть что-то заметить!? — подвёл итог я.

— Я добавлю своих людей. Пусть подключатся к расследованию, — вставил Льёт.

— Спасибо. Надеюсь, мы успеем что-то узнать перед следующей трагедией. А может даже и предотвратить. Месяц — это не так уж и мало.

Только вот месяца убийца нам не дал.

Глава 4. Метеорология — наука точная, бубен надо держать в левой руке

«Мадемуазель Бриссар — если к Вам не прижимаются в метро,

то это вовсе не означает, что метро в Париже не существует»

«Ищите женщину» 1982 год.

Астрид

— Мама!!! — раздался истошный вопль с кухни.

Я положила на голову подушку. Но сон уже выветрился, а просто так валяться в постельке, укрывшись одеялом, у меня не было ни времени, ни возможности. Поэтому я скинула одеяло и решительно встала с узкой кровати.

Сделав всего один шаг, оказалась перед шкафом и быстро начала одеваться. Комнатка была очень маленькая и в этом были как плюсы, так и минусы. Вот, например, до шкафа далеко идти не нужно. И шкаф сюда встал только небольшой, а значит и одежды в него влезет не так много, а значит и траты на гардероб будут минимальны. По-моему это успех?

Я выскочила в узкий коридор, который заканчивался ванной. На душ времени не было, поэтому ограничиваем себя только минимальными гигиеническими процедурами и, закрутив короткие седые волосы в тугой пучок, несемся по лестнице на кухню.

Волосы поседели сразу после родов. Длинные седые пряди делали меня похожей на ведьму из сказки, поэтому я приняла решение их попросту отрезать. Лучше не стало. Но так с ними было меньше возни. Они немного окрепли и подросли, но ни цвет, ни длинна, ни волнистость, к ним не вернулись. Эффи фыркнул что-то про отсутствие медведя в моей жизни, но я отмахнулась. Вот некогда мне еще и с волосами возиться.

Стены в этой части дома очень тонкие и о моем приближении на кухне услышали, как только я вышла из ванной, поэтому кухня меня встретила приятной тишиной. Жалко только что эта тишина ненадолго.

— Мам! Она не правильно посчитала печеньки! — заявила моя дочь Анника, или Анни.

— Мама! Она их передвигала по тарелке, что бы мне было труднее сосчитать! — пожаловалась моя дочь Элизабет или Лотти.

— Анни, пересчитай печеньки, пока я готовлю кашу теперь сама. Лотти не хнычь. Всем достанется поровну, а тебе срочно нужно подтянуть математику. Анни права.

— Мама, но речь ведь идет не о математике — возмутился кудрявый белокурый медвежонок.

— Да? А о чем? — спросила я, ставя на плиту кастрюльку для каши и потянувшись за крупой.

— Мама! Ты не поняла вот ничего! Речь же идет о печеньках. А математика тут не причём — проныла дочь.

— Лотти,… - но закончить мне не дали.

— Да, мам. Мы помним, Мам! «Математика всегда при чем» — хором ответили девочки.

— Умницы. Анни? Я жду.

Я варила кашу и слушала, как Анни пересчитывает печенье.

Девочки у меня ранние пташки и очень самостоятельные. Сами оденутся, сами раздёрнуться, сами печенье пересчитают.

На кухню кряхтя и охая, вошел Эффи. За семь прошедших лет старик сильно сдал, но все равно еще оставался крепким и сильным для своего возраста.

— Деда! А Анника… — начала Лотти, но взглянув на меня жаловаться передумала.

Эффи сел на свое кресло в нашей кухне, и отпив горячего настоя, который я перед ним поставила, спросил:

— А где Карл?

— А он долго спать вчера не ложился, все какой-то тра… тара.… Нет, не таракан, но похоже. И вот он его и читал — нажаловалась Анника.

— Трактат? — поправил дочь Эффи.

Девочки закивали.

— И где же он? — мне вот тоже стало интересно.

— С Чаплином гуляет — махнули обе рукой.

Я сокрушенно покачала головой, доедая кашу.

Мы прибыли с Эффи в этот городок семь лет назад, и на самом деле не собирались тут задерживаться. Мы рассчитывали пробыть тут несколько дней, а потом поселиться в одной из столиц восьми Коннетаблей. Но выяснилось, что дирижабли сюда прибывают крайне редко, городок был небольшим, располагался на границе двух Коннетаблей, но территориально он принадлежал все же Белым медведям. Вторым соседом были медведи Макулосус — самые дружелюбные из всех восьми домов. Они почти никогда не встревали в политические дрязги, правда очень любили внимание, а поэтому почти все скандалы и сплетни были связаны именно с ними. Они не соблюдали верность партнеру, и крайне редко вступали в законный брак. При обороте это были просто милейшие создания с черно-белой расцветкой и очень пушистым мехом. В народе за ними закрепилась кличка «панда». Мы подумывали над тем, что бы перебраться именно к ним в столицу, благо до нее от этого городка было не так далеко.

Только вот этим планам не суждено было сбыться. Пока мы ждали дирижабль, выяснилось, что в городке стоит заброшенным уже довольно давно единственный книжный магазин на весь город. Его продавали очень дешево, и местная мэрия готова была пойти на всяческие уступки. Мы просто не могли упустить такую возможность.

Эффи продал магазин в столице через надежного посредника, и мы сразу же купили тот, что продавался в этом городе. Разница в деньгах была просто огромной. Эффи был поражен полученной суммой и долго по этому поводу недоумевал.

— Ты не понимаешь, Асти. Он столько не стоит. Никто в трезвом уме и памяти такую сумму за магазин не отвалит — качал он головой.

Я только пожимала плечами. Мне было вот некогда разбираться, кто и что у нас купил. Купили и ладно.

Деньги мы оставили в банке, и они долгое время, пока магазин не начал приносить нам доход, служили надежной защитой от навалившихся проблем.

А проблем было много. И ветхие книжные полки и повышенная влажность недопустимая в хранении книг, и много всего ещё. Я только и делала, что решала неразрешимое и улаживала несовпадающее.

И вот в один из дней я, выходя на улицу, споткнулась на пороге о груду грязных тряпок. Я чуть не упала и только то, что я вовремя схватилась за столб, поддерживающий крыльцо спасло меня от встречи с грязью осенней улицы. Груда тряпья оказалась тощим мальчишкой, который отчаянно чихал, был