года, они с очередной прогулки приволокли с улицы грязный комок шерсти.

— Мам. Это собака — довольно сообщили мне.

— Карл? — Подняла я глаза на ответственного за это безобразие.

Это же он с ними пошел гулять и притащил с прогулки вот это. Но тот меланхолично пожал плечами, не удостоив меня ответом.

— Мама. Это взрослая, большая собака! — Анника.

— Она умная! — Лотти.

— И она будет жить с нами! — а это уже хором.

Выяснилось что это умная, взрослая собака вовсе не «она», а «он». Да еще и к тому же щенок. Когда это чудо отмыли, то появилась на свет умильная мордочка со свисающими ушами. И эта мордочка принялась расти. И росла она совсем не как собака, а скорее как медведь. Быстро и сильно.

И вот сейчас мы имеем в семье огромную псину, меланхоличную как Карл, спокойную как Эффи. Жаль только что от женской половины семейства Чаплин ничего не приобрел, но мужчины в нашей семье все со странностями. Я смирилась с тем, что собака, хотя и огромная — только вот защитник из нее совершенно никакой. Ласковый, добрый, послушный. А вора он скорее залижет до смерти, и обсыплет шерстью, но никак не остановит.

«Чаплином» мы тоже назвали его совершенно случайно. Чаплин — это производное от слова цапля. Девочки читали сказку с Карлом, и там была это птица. «Ц» — они тогда коверкали так же как и «Р» и у них выходило вместо «цапли» — «чапля». Карл меланхолично и въедливо раз за разом поправлял, девочки смеялись, а щенок при этом слове радостно гавкал. Так и стал он «Чаплином» или «Чапи».

И вот именно с этой животинкой, поглощавшей намеренное количество мяса, и прожигающее огромную дыру в нашем бюджете и отправился гулять Карл. Обычно он делал это раньше, но вот сегодня припозднился.

Когда же они с собакой вошли на кухню, то завтрак у нас подходил уже к концу.

— Дирижабль не прилетел — сказал Карл.

— Почему? — Лотти.

— А когда прилетит? — Анника.

— У нас же сроки еще не поджимают? — это уже я.

Впрочем, ответов на свои вопросы мы и не ждали. Карл редко вообще отвечал на вопросы, а уж на наши тем более.

— Я вечером собирался пропустить стаканчик вина со стариной Агвидом. А потом схожу на станцию. Разузнаю все о причинах задержки, и когда нам стоит ждать дирижабль с нашими книгами. В работе у нас же еще два справочника и тот ветхий гримуар с легендами? — спокойно ответил за Карла Эффи.

— Да, но все равно мне не нравится это задержка. Там должен прибыть Амиатинский кодекс. Ты же знаешь, какая это редкость. А если с ним что-то случилось? — озабоченно сказала я.

— Ничего с ним не случилось. А задержки бывают. Объясним заказчику об изменении сроков. Не в первый раз — отмахнулся от моих страхов Эффи — и снова уткнулся в газету.

— Что это, деда? — указала пальчиком на рисунок медведя Лотти.

— Это плохая статья местного газетчика. Он пишет, что внутри каждого медведя сидит зверь, и он руководит действиями человека и в том числе влияет на выбор пары.

— Как это? — удивилась Анника.

— Да, глупости все это. Якобы на выбор пары влияет цвет глаз, форма носа и запах тела. Поэтому поводу приходите в наш парфюмерный магазин вот тут за углом — фыркнул Эффи, складывая газету.

— Мам? Это кто во мне сидит? Я не хочу. И как это «влияет на выбор пары»?

— Помните сказку про дракона, который встретил свою пару и назвал ее «истинной»? Вот тут тоже самое, только про медведей — пояснила я.

— Мам? Я не хочу! А если когда мне будет четырнадцать, и я обернусь в медведицу, она выберет коротышку Свена из соседней улицы? — скривила ротик Лотти.

— Фу, Лотти. Он противный у него зубы кривые и он дразнится — почти так же скривилась Анника.

— Лотти, Анника не говорите глупостей. Оборот в медведя меняет только форму тела, но никак не привлекает какого-то там «мифического медведя внутри вас». Когда вы обернетесь в медведя вы так и останетесь собой. Просто будет другая форма. И истинные пары бывают только в сказках — ответил Эффи.

— Деда? А этот… «внутренний зверь»?

— Это просто дурной характер!

— Деда, а я никого не выберу по запаху? Вдруг Свен вкусно будет пахнуть? — уточнила на всякий случай Анника.

Но Эффи не ответил, только фыркнул.

— Анни, Лотти, что я говорила про газеты? — спросила я.

— Им нельзя верить! Нужно думать своей головой! — хором ответили девочки.

— Именно! К тому же я сильно сомневаюсь, что Свен будет, когда-нибудь вкусно пахнуть.

Девочки захихикали и встали из-за стола.

— Деда? Значит, ты будешь вечером поздно? — собирая тарелки со стола, спросила Лотти.

— Да. Не ждите меня к ужину. Я перекушу в трактире — ответил Эффи.

— А пирог? Его же тебе оставить? — Анника тоже убирала со стола, помогая сестре.

— Пирог оставить — улыбнулся Эффи и встал из-за стола.

— Эффи, только не поздно. Ты же знаешь, я очень не люблю, когда ты возвращаешься поздно от старого Агвида — попросила я старика.

— Асти? Что за глупости. И что ты переживаешь? Что в нашем скучном маленьком городке может произойти? У нас и грабители то не водятся — беззаботно улыбнулся старик.

— И все-таки — настаивала я.

— Хорошо. Я буду не поздно. Пойду открывать магазин.

День прошел в суматохе. Девочки в школу не ходили. Это была еще одна моя огромная проблема, которую я никак не могла решить. Как бы я не старалась, я билась в огромную стену — сдвинуть эту махину у меня не получалось.

Им было очень скучно после занятий с Карлом в том классе, куда их определили согласно их возрасту. Да и были они медведицами. У них был рост выше любого мальчика из класса. Они свысока смотрели на всех детей и в прямом и в переносном смысле, и поделать с этим ничего было нельзя.

А перевести их на класс выше мне не удалось. Директриса вечно ссылалась, на какие-то бюрократические справки и бумажки и недобро смотрела на меня. Я много раз просила сходить в школу Эффи, к которому эта старая. … В общем, она к нему, на мой взгляд, неровно дышала. Но Эффи отмахивался и делал страшные глаза. В итоге мы занимались пока дома, но я раздумывала о том, что возможно стоить предложить денег? И тогда девочек переведут в старший класс? Там более что все учителя были полностью согласны с таким