сущность.

Она даже не прикоснулась к моему члену, и это было самое горячее, что я когда-либо испытывал.

Я не хотел останавливаться. Я хотел уложить ее на заднее сиденье и наполнять спермой до тех пор, пока она не перестанет ходить.

Черт. Как будто она идеально создана для меня.

Слава богу, что я плачу своему водителю за молчание, потому что он услышал целое гребаное порно на заднем сиденье.

И это было невероятно.

Ее оргазмы дают ей немного времени, прежде чем боль возобновится, но худшее еще впереди.

Она запускает мой Гон, и мы оба собираемся жить в одном доме.

Лучший мужчина отпустил бы ее. Лучший мужчина привел бы ее к ее паре.

Я рычу при этой мысли.

Я не лучший человек.

И я не знаю, как я когда-нибудь отпущу ее.

Я помогаю ей выйти из машины, стаскиваю ее испорченное платье, прикрывая бедра.

Она колеблется, глядя на меня снизу вверх, от нее исходит возбуждение.

— Мне нужно еще одно подавляющее средство, — шепчет она, крепко сжимая мои плечи. — Пожалуйста.

Я хочу подарить ей его. Это успокоило бы нас обоих и остановило это безумие, к которому мы оба скатываемся по спирали.

— Это небезопасно, — твердо говорю я ей. — Ты можешь умереть, Миа. Я не собираюсь позволить этому случиться.

Ее глаза мокры от слез. — Я не знаю, как это сделать, Стефан, — шепчет она. — И я не хочу…

Стыд и ужас пляшут на ее лице, ее крошечное тельце дрожит, когда она прижимается ко мне.

— Я собираюсь отвести тебя внутрь, — бормочу я. — Все будет хорошо.

Она усмехается мне в грудь. — Все это не хорошо, — бормочет она.

Я не могу с ней не согласиться.

Подхватывая ее на руки, я веду ее в дом, игнорируя возбуждение, пульсирующее в моих венах. Мой Альфа рычит от желания, но я борюсь со всеми инстинктами, когда ставлю ее перед дверью в ее комнату.

Я вдыхаю ее запах, ее воздух, и я опасно близок к тому, чтобы поцеловать ее.

Я теряю контроль.

— Послушай меня, — рявкаю я, хватая ее за плечи, когда ее глаза расширяются. — Забаррикадируй дверь комодом. В верхней части шкафа есть дополнительные одеяла для гнезда. Я распоряжусь, чтобы обезболивающие и еду доставили к твоей двери.

Она растерянно моргает. — Что…

— У меня начинается Гон, — рычу я сквозь стиснутые зубы. — И я не смогу контролировать себя через несколько минут.

Она ахает, издавая тихий нежный звук, и я отступаю от нее на шаг. Я лезу в задний карман и вытаскиваю маленький металлический предмет, бросая его ей. — Это ключ от твоей комнаты. Возьми его и спрячь где-нибудь.

Она смотрит на меня так, словно я сошел с ума. — Ты не обязан…

— Миа. Ты не простишь меня, если я сделаю это с тобой.

Она моргает, ее глаза широко открыты, рот приоткрывается.

— Запри дверь. Не впускай меня.

Наклонившись, она поднимает с пола ключ и входит в спальню, закрывая за собой дверь.

Я слышу щелчок замка, затем заставляю себя уйти.

Возьми ее, трахни ее, предъяви права на нее.

Эта мантра звучит у меня в голове, как бы я ни старался ее игнорировать.

Я, спотыкаясь, иду в свою спальню, готовлю дозу супрессантов и делаю себе укол.

Я тоже опасно близок к передозировке.

Но я скорее рискну, что у меня остановится сердце, чем трахну ее против ее воли.

Она будет страдать от этого в одиночку.

ГЛАВА 16

МИА

Течка — это совсем другой вид ада.

Меня избивали, и мне так сильно пинали по ребрам, что они треснули.

Я несколько дней обходилась без еды.

Но испытывать Течку — это другой тип боли.

Это раздирающая душу агония, разновидность тоски, которую невозможно удовлетворить в одиночку.

Моя киска сжимается, спазмы такие сильные, что я уверена, что моя матка в синяках.

Я изо всех сил пытаюсь прижать комод к двери, теряя силы и хныча от боли.

Все еще в платье, я падаю на колени после того, как баррикадирую дверь.

Однажды Стефан не сможет попасть внутрь.

Моя внутренняя Омега рыдает, я так отчаянно нуждаюсь в нем, что не могу мыслить здраво.

Альфа, Альфа, Альфа!

В голове стучит, а тело трясет. Я ползу в ванную, пытаясь сорвать платье и включить душ.

Такое чувство, что я вот-вот умру.

Я могу смыть слизь и грязь, но не могу выбросить аромат Стефана из головы.

Даже когда я заворачиваюсь в полотенце, его сущность остается, и я жажду умолять его трахнуть меня.

Это жалко.

Но моя киска требует внимания, когда я с трудом возвращаюсь к шкафу, собирая одеяла.

Я устраиваю гнездышко на кровати, смаргивая слезы, как можно лучше заворачиваюсь в мягкие ткани и сворачиваюсь в клубок.

Я стискиваю зубы, сдерживая крики, и пытаюсь заставить себя уснуть.

* * *

— Когда-то я была счастлива с твоим отцом, — насмехается голос моей матери. — Потом появилась ты. Ты была такой нуждающейся, всегда хотела внимания. Всегда хочетела с кем-то поиграть, всегда хотела, чтобы тебя обнимали.

— Я была ребенком, — возражаю я, сжимая разбитую губу. — Это то, что должны делать матери.

— Ты отняла у меня слишком много времени. Я больше не могла давать ему то, что он хотел, поэтому он бросил меня. Он бросил тебя.

Я выплевываю комок крови на пол.

Еще всего два года, и я уйду из ее жизни навсегда.

Моя пара спасет меня.

— Если твой собственный отец не смог полюбить тебя, ты думаешь, кто-нибудь другой полюбит, Миа? Как ты думаешь, что произойдет, если ты презентуешься?

Я храню молчание, глядя на нее снизу вверх с кухонной плитки.

— Он бросит тебя, Миа. Ты никчемна. Что ты сделала для меня? Для кого угодно?

Обычно на этом сон заканчивается, и ее последние слова прокручиваются в моей голове.

Но, каким-то чудесным образом, я заговорила.

— Стефан хочет меня. И я ничего не предложила ему взамен.

Моя мать выглядит такой же ошеломленной, как и я.

* * *

Я просыпаюсь, тяжело дыша, пот стекает у меня по лбу.

Стефан хочет меня.

Альфа хочет меня.

Я сбрасываю одеяла, бред затуманивает мой мозг, когда я вспоминаю, что произошло на заднем сиденье его машины.

Его рот на моей коже.

Его низкий голос, шепчущий мне на ухо.

Сильные руки шлепают меня по заднице, когда я испытываю оргазм у него на коленях.

Альфа, Альфа, Альфа!

Мое ядро кричит о внимании, моя самая интимная часть отчаянно нуждается, когда мои пальцы спускаются по животу к моей щели.

Я прикасалась к себе раньше, но такого никогда не было. Я потираю клитор