— А почему ему понадобилось быстренько наводить разборы с Корейцем и прибирать его бизнес, несмотря на то, что это игра с огнем?

— Новые аукционы на носу, — предположил Гринев. — Избавившись своими методами от конкурентов на торгах, Шамиль приберет лоты к рукам, и тогда ему понадобятся большие деньги на приобретение сигарет. Вспомни, они выиграли конкурс на ввоз двадцати фур, но так и не смогли все ввезти, хотя под этот проект со всей братвы деньги собирали.

— Теперь-то у него денег побольше.

— Да. Но все равно недостаточно. Ему нужно больше свободных денег. И тут пастбище Корейца никак не лишнее.

— Верно, — кивнул Гринев. — А Шамилю не помешали бы деньги, которые насобирал Сорока.

— Тоже версия.

— Мог Шамиль за спиной Сороки стоять? Мог, сволочь такая, — зло произнес Гринев.

— Получается, Шамиль добывает денежные ресурсы. Следующий ход — он начнет расчищать место для проведения торгов на аукционе за квоты.

— Как в прошлый раз.

— Значит, впереди новые табачные убийства, — заключил Ушаков. — Кто следующий?

— Поглядим. Ждать недолго осталось.

— Поглядим…

Инесса вышла из клуба «Афродита» в прекрасном расположении духа. Душа пела. Ах, как вытянулось лицо этой клушки Вики при виде бриллиантового кольца. В ее глазах была зависть. А эта зависть окрыляла Инессу. Нет никакой радости владеть вещами, когда ими владеют все.

Хорошо иметь то, чего нет ни у кого, и ловить на себе такие завистливые взгляды. Это почти так же хорошо, как секс.

Секс… Инесса томно потянулась. Нет, все-таки секс на первом месте…

Она открыла дверцу новой «Тойоты-Авенсис», красной, как сигнал светофора. Сама выбрала такой вызывающий цвет, поскольку читала, что красные машины меньше всего попадают в дорожно-транспортные происшествия. Изящно расположилась на месте водителя, наслаждаясь кидаемыми на нее взорами — молодая, хорошо одетая, явно богатая женщина садится за руль дорогой машины. Это ли не предмет для зависти и вожделения!

Инесса поглядела на часики. Через полчаса они встречаются, и тогда… У нее внутри все затрепетало в ожидании. Она побарабанила пальцами с синим лаком на ногтях по рулевому колесу. Ей так хотелось, чтобы побыстрее прошли эти полчаса. Но она одернула себя. Приличные люди живут, не торопя время. Время торопят только активные дураки.

Она улыбнулась и погладила пальцами рулевое колесо, представляя, как его длинные, жесткие пальцы вскоре будут ласкать ее. Она любила длинные тонкие пальцы у мужчин, а не такие корявые сардельки, как у ее мужа… Она вообще не особенно любила своего мужа. Он ей смертельно надоел в последнее время.

Мотор заурчал по-домашнему, как ласковый кот. Инесса плавно, умело тронула машину с места.

Он снял квартирку — уютную двухкомнатную, как раз для встреч с нею. Обстановка, правда, там была не особенно изысканная, но зато имелась кровать — просторная, как аэродромное поле, точнее, как взлетная полоса. С нее Инесса взмывала в заоблачные выси наслаждения.

Инесса знала, как сейчас все будет. Она поднимется на третий этаж старого, еще довоенного дома, сколоченного крепко из толстого, чугунной прочности кирпича, который не взяли ни пули, ни осколки во время штурма Полесска в сорок четвертом. Нажмет на истертую десятками тысяч нажатий пластмассовую бусинку звонка. Конечно, можно воспользоваться своими ключами, но она этого не сделает. Просто будет стоять, прислонившись к стене на лестничной площадке, сжав тонкими пальцами ремень сумки из крокодиловой кожи, и ждать, когда распахнется резко дверь.

Она знает, что он, маясь, курит, мечется по комнате, причесывается перед зеркалом, смотрит напряженно на часы, торопя минуты. А она обязательно опоздает на четверть часа, хотя тоже торопит минуты. Ей нравится, когда — он мается. Ей нравится мучить мужчин, которые теряют от нее голову. Поэтому сухо, почти по-сестрински чмокнув его в лоб, она снимет туфли, пройдет в прихожую, отстранится от его объятий, делая вид, что вообще не понимает, что с ним творится. Или скажет что-то вроде:

«Подожди, я так устала», намекая, что все может и не состояться. Мол, неизвестно, захочет ли она с ним еще раз взлететь с их постельного «аэродрома» или пришла окончательно сказать ему «прощай, мальчик». Мужчина не должен обольщаться, что обладает женщиной полностью. Власть женщины в том, что мужчина ощущает, как она может однажды ему сказать: «Ты мне больше неинтересен. Я вообще жалею, что потратила на тебя время. Не люблю таких мужиков». Едва мужчина перестает верить, что ему могут сказать такое, он теряет к женщине интерес, а она теряет над ним свою власть. Так что сегодня ему опять придется постараться, прежде чем он достигнет своего. Он будет упрашивать ее принять очередной дорогой подарок и наконец уговорит. И потом останется с мыслью, что не он овладел ею, а она соблаговолила снизойти до него.

Но в постели она воздаст ему за все. Она покажет ему, какой наградой является. Она прекрасно знает, как доставить удовольствие мужчине, и еще лучше знает, как получить удовольствие самой.

Надо только опоздать не меньше чем на пятнадцать минут. В прошлый раз она опоздала всего на пять. В позапрошлый — на полчаса. Главное — не повторяться. Предсказуемая женщина тоже становится неинтересной.

…Он встретил ее на пороге, уже изрядно изнервничавшийся.

— Где же ты ходишь? — воскликнул он. — Я думал, что умру, пока дождусь.

— Не умрешь, котяра, — бросила она, пройдя в прихожую.

А потом как по нотам разыграла все. И в очередной раз получилось, как она и рассчитывала…

Потом они лежали на кровати-аэродроме. Инесса была переполнена жизненной энергией. Он же, наоборот, измотан. Ей не раз говорили, что она вампирит энергию у мужчин. Очень может быть. Во всяком случае, большинство становились после ее ласк вот такими измотанными, еле ворочающими языком. Она же неизменно чувствовала себя прекрасно, полной сил и готовой на новые подвиги.

— Чума, — прошептал он.

— Ты был неплох, котяра, — она снисходительно почесала его подбородок, как чешут греющегося на коленях пушистого кота.

Он прикрыл глаза блаженно. Потом повернулся к ней и спросил:

— Как твой?

— Все сходит с ума.

— Из-за денег?

— А из-за чего он еще может сходить с ума? Не из-за меня же.

— Он дурак. Я бы сходил с ума только из-за тебя.

— Я знаю, — кивнула она. — Он дурак, что не ценит меня. Он дурак, потому что не знает, какой подарок судьбы ему достался.

— Все правильно, — согласился он.

— А ты знаешь, что мой муженек намылился в Германию?

— Как же, слышал. Он мне сам говорил вчера. Вот только чего он там забыл?