— Вы с ума сошли!

— Знаете, вы правы, — не стал спорить король. — Я давно уже не сходил с ума так. Но я всё же предлагаю вам подумать. Либо вы соглашаетесь добром. Либо всё обернётся для вас и ваших самых близких людей очень скверными последствиями. Нужно только ваше согласие. А вашего отца, когда всё свершится, я возьму на себя. Вот увидите, на вашей репутации не останется и пятнышка. К тому же вы станете королевой.

Он примирительно вскинул ладони, словно бы ещё мгновение назад не лапал меня, не пытался завалить в постель, чтобы немедленно воплотить свой замысел. Насчёт меня… и союза с Вархассией, конечно.

— У меня нет времени…

— Решайте сейчас! Ночь длинная. Я готов подождать. — Его величество прошёл к небольшому диванчику, где мы ещё недавно сидели с отцом за разговором, и расположился на нём так, что никому больше не хватило бы места.

Я невольно отшатнулась, чувствуя, что тот поцелуй Шассера на постоялом дворе был такой мелочью по сравнению с тем, во что я влипла сейчас. И там… это было даже приятно. А от одной мысли о том, чтобы лечь в постель с Кранманом, меня ощутимо наизнанку выворачивало. Казалось бы, чем это хуже свадьбы и брачной ночи с принцем Атайром, которого я знать не знала? Я даже портрета его не видела!

Но Кранман…

В голове сделалось опасно легко и пусто. Я перестала слышать любые звуки вокруг, кроме грохота собственной крови — словно реки по перекатам. Но тут сквозь него пробился другой звук — возмущённых голосов за дверью. Король напрягся, вскинув голову, а я уже готова была расцеловать того, кто сейчас явился и так настойчиво пытался попасть внутрь.

Створка распахнулась — и в покои едва не ввалился отец. А из-за его плеча высунулась голова напуганной Лелии. Какое счастье, что она заподозрила неладное и пошла докладывать господину о визите ко мне Кранмана!

— Что тут происходит? — зло сощурился советник. — Ваше величество… Прошу вас объясниться! Чтобы избежать недоразумений.

Я коротко посмотрела на короля — и поняла в тот же миг, что, если расскажу всё, кто-то из важных мне людей точно пострадает. Может, даже Лелия — за то, что привела сюда отца.

— Мы просто разговаривали, ваша светлость, — беспечно улыбнулся Кранман, как бы невзначай поправляя ворот и скрывая под ним оставленные мной на его шее царапины. — Я просто поражаюсь, как выросла ваша дочь. Какой стала смышлёной и образованной. Наш короткий разговор за ужином был достоин того, чтобы его продолжить. Боюсь, принц Ста холмов не достоин такой жены. Вы отдаёте Глиннхайну слишком роскошный подарок.

Отец сжал быстро побелевшие губы. Но обращение с королём Джинарии всё же требовало от него определённой сдержанности, потому он только холодно улыбнулся.

— Достойны ли они такого подарка, я и хочу выяснить в ходе своего посольства. Ваше величество… А для разговоров любого рода сейчас всё же слишком поздний час. Не находите?

— Вы правы! — бодро согласился Кранман, вставая. — Я и правда позабыл о времени. Думаю, нам всем стоит отправиться отдыхать.

Он взмахом руки указал отцу на дверь — и тот, бросив на меня ещё один тяжёлый взгляд, вышел за ним следом.

— Доброй ночи, — всё же выдавила я.

Мы с Лелией переглянулись, когда мужчины и сопровождавшие их слуги покинули мои покои.

— Донья… — начала было помощница.

— Ничего не говори, — я остановила её взмахом руки, — мне нужно подумать.

Глава 3

Не знаю, о чём отец говорил с Кранманом накануне вечером, а некоторый разговор между ними точно состоялся. Но наутро нам с Лелией и всем, кто прибыл в Джинарию вместе с советником, было велено срочно собирать вещи и к полудню быть готовыми отплывать. Хоть, кажется, ещё вчера мы собирались погостить в королевском замке ещё день — как дань вежливости за помощь в поисках меня. Но, похоже, отец решил, что всякой вежливости наступает конец, когда стороны не сходятся во мнениях.

В каких именно — тут и гадать не приходилось. Надежды Кранмана на то, что советник вдруг согласится отдать единственную дочь, то есть меня, замуж за овдовевшего правителя и тем самым нарушить собственные планы, явно не оправдались. И хоть те настроения, в которых расстались отец и его давний добрый знакомый, мне не нравились, я всё же не могла удержать облегчения. Даже и сказать сложно, что хуже: стать женой полудикого принца или совсем уже зрелого — если не сказать больше — короля. Да ещё после всего того, что он мне вчера устроил.

Да с таким жить — проще повеситься.

Да, в замке шептались, что он ещё полон сил и — чего скрывать — имеет множество любовниц, среди которых даже жёны приближенных к нему аристократов. Но это служило бы для меня небольшим утешением, доведись попасться ему в руки.

Ожидаемо всё утро до отплытия из бухты Леверра отец пробыл в скверном расположении духа. И я хотела было вновь узнать, где и как Илари, а то и попросить увидеть его, но не решилась. Его ответ предугадать можно было и так.

Признаться, в какой-то миг я начала опасаться, что Илари просто избили до полусмерти ещё по дороге в Леверр, а его тело бросили в каком-нибудь лесу. Ведь мне отец об этом мог сказать всё что угодно — допытаться правды я всё равно не смогла бы. Но уже перед самым отплытием стало известно, какую такую участь подготовил отец для молодого стражника.

Когда все вещи были уложены на дно дромона, а гребцы сели на вёсла, я вышла из шатра, что был натянут у кормы корабля, чтобы напоследок глянуть на зелёный берег Джинарии, прежде чем мы покинем его надолго.

Оказалось, его величество Кранман всё же прибыл нас проводить — с солидным сопровождением из замка. Была тут и Варайя, которая то и дело встревоженно вытягивала шею, словно кого-то высматривала. Были и скучающие придворные, которым, в общем-то, не было дела до того, кто прибывал в Леверр, а кто уезжал. Путь это даже сам советник правителя из соседнего королевства.

Прежде чем по сходням подняться на борт, отец всё же приостановился перед его величеством и кивнул, что-то коротко ему сказав. Лицо короля тут же помрачнело, но он всё же нашёл в себе силы улыбнуться.

— Зря, Лисварх, — донёс до слуха его слова ветер. — …было бы лучше.

И Кранман поднял на меня многозначительный