Смирнов вел себя безукоризненно. Никаких лишних движений или улыбок, просто помог снять пальто при входе, прошелся под руку со мной к столику, где помог сесть, а затем занял место напротив меня. Нам практически сразу принесли меню, включая ту самую винную карту. Правда, сейчас Роман не дал мне возможности оценить все красоты меню, забрав его у меня, и обратившись к официанту:

— Будьте добры, для дамы — теплый салат с морским гребешком, а мне можно тартар из говядины, — он повернулся ко мне — Суп или стейк?

— Суп.

— Неверный выбор, — он усмехнулся и продолжил общение с официантом, — Для дамы — перепелку с топинамбуром, а мне — филе Миньон. — затем Рома бросил взгляд на меню, словно что-то выясняя для себя, а потом снова обратился к официанту — Мне сухое Пино Нуар, а тебе? Мерло или Пино?

— Как мило, что ты спрашиваешь моё мнение.

— Этой колючке тоже Пино.

Рома вернул меню вместе с винной картой, а затем официант удалился, не забыв поблагодарить за заказ и похвалить хороший вкус Смирнова.

— А если у меня аллергия на морепродукты?

— Ты же постоянно что-то морское уплетаешь, — с ухмылкой заметил Рома, принимая более расслабленную позу на стуле, — Я не такой невнимательный, как тебе кажется.

— Я выбрала суп.

— Суп дома покушаешь, как хорошая девочка, — с лица Ромы не сходила плутоватая улыбка, — А здесь готовят лучшую перепелку, что я когда-либо пробовал.

— А если я предпочитаю Мерло?

— Не успела, что сказать.

— У тебя на всё есть ответ?

— Разумеется.

Я выдохнула. С облегчением, если совсем честно. Эта словесная перепалка меня повеселила и помогла расслабиться, настроиться на нужный лад и вспомнить, что Рома мне не враг и остерегаться его не стоит. Меня сейчас не злило даже то, что он сделал заказ за меня, хотя раньше я бы взбунтовалась. А эта перепалка…так, чтобы просто поворчать. Для приличия, если хотите. Пока мы ждали заказ, Рома уже успел снять пиджак и закатать рукава рубашки до локтей, обнажив свои руки, покрытые темными венами, которые притягивали мой взгляд.

— Так, — начал он, когда перед нами появились закуски, — Что у тебя случилось?

— Это не то, о чём можно говорить на трезвую голову.

— Тогда оставим это на десерт.

Рома очень ловко перевел тему на максимально отдаленную от меня и моей жизни, он даже не говорил о работе, хотя, казалось бы, мы ведь коллеги, почему бы и нет? Вместо этого Смирнов вещал о какой-то выставке, которая пройдёт в музее через несколько недель, увлек меня разговорами о музыке, пытался внушить мне, что я просто обязана послушать вживую Бетховена на виолончели. Честно, я даже не знала, что за маской такого ловеласа скрывается эстет, однако, все люди умеют удивлять.

Очень плавно мы подошли к горячему блюду, а самое главное — к вину. Я даже не противилась, когда признала, что Рома отлично разбирается в вине.

— Советую посетить несколько старых винных ферм во Франции и Италии, — комментировал он, — Когда я был там, мне даже вручили по паре образцов. Правда, они не дожили до России, но это ведь не так уж и важно, да?

— И что же ты с ними сделал?

— Эээ… — мне показалось, или он засмущался? — Кажется, я смешал их с водкой.

— Господин Эстет, хотите сказать, что вы смешали дорогущее французское вино с водкой, а затем выпили это?

— Я был молод. Ладно, я просто был пьян.

Больше держать серьезную маску я не могла — рассмеялась. Насколько это было вообще возможно в таком ресторане. Искренне пыталась подавить смех в своей груди, но, увы, Рома сделал всё возможное, чтобы я отвлеклась. Надо признать, ему это удалось на славу.

— Время десерта? — я напряглась, помня о том, что именно Рома оставил на десерт, — Расслабься, я о простом десерте. Сделаешь заказ?

— Я доверяю тебе.

В итоге, на десерт у нас были шоколадные фонданы. И когда он успел заметить, что я люблю шоколад? А может он не знал и просто угадал. К шоколаду он тоже лично подобрал вино, а я даже не думала сопротивляться, полностью ему доверившись. По крайней мере, сегодня.

— Марин, — окликнул он меня, стоило официанту удалиться, — Я не хочу на тебя давить и, если ты не хочешь мне ничего рассказывать, то так и скажи и я больше слова об этом не скажу. Но, прошу, хотя бы попробуй начать. Может тебе самой станет от этого легче.

Вот уж сомневаюсь. Никогда не понимала, зачем мне делиться с кем-то своими проблемами? Слова поддержки это, конечно, хорошо, но даже в них я не находила смысла. Если у меня есть проблема, я всегда её решала сама, всё-таки я взрослый и самостоятельный человек. Даже Миша смирился с тем, что некоторые проблемы и все свои мысли я держу в себе. Просто есть такие вопросы, которые я чувствую, что должна решить сама.

Но Рома прав, может мне станет легче, если я расскажу об измене. В конце концов, с такого рода проблемой я столкнулась впервые.

— Он изменил мне.

Я впервые произношу это так. Спокойно, даже холодно, просто смотря на то, как по стенкам бокала разливается вино, которое я раскручиваю словно в центрифуге. Смирнов молчит, видимо, такого он не ожидал. Мне хочется посмотреть на него, поймать его взгляд и что-то прочитать в нём, но я упорно продолжаю смотреть на бокал с вином.

Неожиданно моих пальцев касается грубая, немного шершавая, но приятная рука Романа. Он останавливает мои нервные колебания бокала, поглаживая большим пальцем мою ладонь.

— Мне очень жаль, — искренне произносит он.

Да, мне тоже жаль. Жаль, что я так долго была уверена в человеке, а вот сейчас буквально разбита и даже не представляю, что мне теперь делать. Подавать на развод? Очень вряд ли, я всё равно люблю своего мужа и детей. Забыть и притворяться, что ничего не было? А смогу ли я? И уж точно я не хочу жить всю жизнь с человеком и при этом пилить его одной изменой. Может, моё сердце и разбито, но я всё равно остаюсь собой.

— Вы же не собираетесь разводиться?

— Мы…ещё не говорили об этом.

Развод…неужели почти десять лет брака закончатся разводом? Из-за какой-то Анны Викторовны? Я не верю. Этого просто не может быть! Я…я не могу так просто бросить всё и сдаться.

— Честно сказать, я даже не знаю, что мне сказать тебе, чтобы хоть как-то утешить.

— Не думаю, что такие слова существуют.

Через силу — улыбаюсь, хотя улыбка выходит довольно печальной. Рома крепче сжимает мою ладонь, которую всё это время не отпускал. Сжимаю её в ответ, просто на автомате, но мне нравится это ощущение теплой и надежной руки, которая будто бы сдерживает меня сейчас от падения. Хватаю другой рукой бокал и разом опустошаю его.

— Думаешь, напиться — хороший вариант?