– препятствия, исходящие из степени греховности прежней жизни кандидата,

– препятствия, исходящие из физических недостатков или болезней кандидата,

– препятствия, связанные с недостаточным опытом кандидата.

Кроме препятствий, общих для всех кандидатов во священство, существовали (и развивались) дополнительные требования к кандидатам на более высокие ступени церковной иерархии.

Препятствия, исходящие из степени греховности прежней (до ординации) жизни кандидата, обнаруживают принцип, согласно которому совершение греха препятствует принятию духовного сана. Но данный принцип предстает не как жестко-прямолинейный, он обнаруживает открытость к различного рода квалификациям, позволяющим оценить степени и характер совершенного греха. В силу этого доступ в священство закрыт не для всех согрешивших, но для тех, чей грех достаточно тяжкий, чтобы являться препятствием к принятию сана.

Прежде всего следует отметить, что, когда речь идет о грехе как препятствии для вступления во священство, то имеется в виду грех, совершенный после крещения. Это видно, например, из Апостольских канонов, согласно которым. «кто по святом крещении двумя браками обязан был… не может быть ни епископ, ни пресвитер, ни диакон…»{Апостольский канон 7.}. Толкователи прямо обращают внимание на оговорку «по святом крещении» – так, Зонара отмечает: «мы веруем, что божественная баня святого крещения омывает всякую скверну… и никакой грех, соделанный кем-либо прежде крещения, не препятствует крещенному быть произведенным во священство. Но кто после крещения совершит блуд, или вступит в два брака, тот признается недостойным никакой степени священства»{Правила Святых Апостолъ и Святых Отецъ с толкованиями. М.: «Паломникъ», 2000. С.43.}. И хотя не все каноны, устанавливающие квалификации для вступления в клир, содержат оговорку о грехах, совершенных именно после крещения, это не должно рассматриваться как подрыв данного принципа, поскольку его отрицание вступало бы в противоречие со смыслом крещения как очищения.

Апостольские каноны в качестве основного вида греха, препятствующего принятию священства, рассматривают грехи, совершенные в «матримониальной предыстории» кандидата в священство. Соответствующие нормы преследовали целью отсечь от духовного служения тех христиан, которые либо совершили матримониальное прегрешение (прелюбодеяние, блуд), либо заключили брак, хотя и допускаемый, но не приветствуемый каноническими нормами. Примерами могут служить вступление во второй брак после крещения, связь с наложницей после крещения, заключение брака с разведенной женщиной или вдовой – все перечисленные действия полностью прекращали возможность принятия священного сана (хотя и не все являлись матримониальными преступлениями по каноническому праву){Апостольские каноны 17, 18, 19.}. Естественно, что действия, расцениваемые каноническим правом в качестве матримониальных прегрешений (прелюбодеяние, вступление в брак с 2 сестрами, многобрачие), однозначно лишали совершившее их лицо возможности стать священником{Апостольский канон 19.}. Характерно, что толкователи настаивают на расширительном толковании данного препятствия – не только запрещенные браки, перечисленные в каноне, но любой запрещенный законом брак препятствует быть в клире{Правила Святых Апостолъ и Святых Отецъ с толкованиями. М.: «Паломникъ», 2000. С.47.}.

Еще одним матримониальным препятствием ко вступлению в клир являлось заключение брака с определенными категориями женщин, а именно вдовой, «отверженной от супружества», блудницей, рабыней, «позорищной» (т. е. женщиной «позорной» профессии –, например, актрисой){Апостольский канон 18.}. Смысл данного препятствия, по мнению Вальсамона, заключался в том, чтобы «не только посвящаемый вел жизнь целомудренную, но и сожительница его». А поскольку целомудрие перечисленных женщин сомнительно «по причине худых обстоятельств их жизни», то заключивший с ними брак лишается возможности принять священство{Правила Святых Апостолъ и Святых Отецъ с толкованиями. М.: «Паломникъ», 2000. С.46.}.

Последующее развитие канонического права расширило нормы о «препятствиях от греха» принципиальным положением, согласно которому грех, обличенный после принятия сана, лишает священства (обличенный в грехе подлежит извержению). Данный принцип находит свое выражение на Первом Вселенском Соборе: если после хиротонии священник будет обличен в каком-либо душевном грехе, то подлежит извержению (если грех подтвержден не менее чем двумя свидетелями){Канон 2 Первого Вселенского Собора.}.

В данном каноне внимание толкователей было привлечено прежде всего к тому, что канон говорит о душевном грехе – недоумение вызывалось умолчанием канона о грехах телесных, совершение которых однозначно лишает священства. Толкование данного недоразумения пошло по пути признания того, что всякий грех является душевным, потому что имеет свое основание в душе. «Я думаю лучше сказать, что всякий грех справедливо может быть назван душевным, так как имеет начало в развращении душевных сил. Ибо если усматриваемое в душе разделяется на три силы, на силу ума, силу вожделения и силу раздражения, то из каждой силы обыкновенно рождаются добродетели и пороки; первые, когда пользуемся сими силами правильно и так, как вложены они нам от Творца, и пороки, когда злоупотребляем ими»{Правила Святых Вселенскихъ Соборовъ с толкованиями. М.: «Паломникъ», 2000. С.8}. «А я говорю, что всякий грех, причиняющий вред душе, называется душевным, хотя бы от телесного, хотя бы от душевного влечения получал он свое начало»{Правила Святых Вселенскихъ Соборовъ с толкованиями. М.: «Паломникъ», 2000. С.10.}.

Судьба понимания данной нормы в значительной степени обуславливалась тем обстоятельством, что текст канона 2 Первого Вселенского Cобора рассуждал вначале о недопущении в клир неофитов (новообращенных). В связи с этим положения канона о душевном грехе, препятствующем духовному званию, пытались распространить на тех, кто принял сан, будучи сравнительно недавно обращенным, но прошедшим испытания, позволяющие заключить о его пригодности к духовному служению.

Всё же представляется, что задача канона более широкая – указать на душевный грех как на препятствие духовному служению, независимо от того, о каких священниках идет речь.

В контексте рассматриваемого вопроса – препятствия к получению духовного сана – душевный грех предстает именно как препятствие к получению духовного сана. В нашем понимании, если какой-либо душевный грех является основанием лишения духовного сана, то он, несомненно, должен являться и препятствием к его получению.

Но необходимо обратить внимание и на следующее обстоятельство – правило, установленное данным каноном, очень широко. Сложно представить себе ситуацию, чтобы наличие любого душевного греха практически вело к недопущению в священство или к лишению священства уже полученного. В корреспонденции с данным положением находится правило, установленное 61 Апостольским каноном: обвиненный в любодействе, прелюбодействе, или ином каком запрещенном деле не может быть введен в клир. Очевидно, что решение вопроса зависело в каждом конкретном случае от обстоятельств конкретного дела.

Препятствия, связанные с физическими недостатками или болезнями кандидата, базировались на принципе «не телесная, но душевная скверна препятствует священству». В силу данного принципа болезнь или физический недостаток не всегда являлись безусловными препятствиями к рукоположению. Лишь те болезни и физические недостатки, которые однозначно лишали человека возможности отправлять функции священника, рассматривались в качестве препятствий к получению статуса клирика. Так, глухой или слепой человек не мог стать священником{Апостольский канон 78.}, поскольку данные физические недостатки действительно лишали возможности исполнения священнических функций, но человек, лишенный