Она проснулась от звука своего телефона и, еще толком не открыв глаза, ответила на видеозвонок.

– Фиона, я так испереживалась за тебя!

Фиона вздохнула. Мама задала тон разговора, не дав Фионе поделиться своими радостными открытиями: стол котацу, кимоно, приготовленная Харукой на ужин вкусная курица кацу в панировке и выставка фотографий.

– И тебе привет. – Она зевнула и откинула волосы с лица. – А почему ты переживаешь?

– Просто ты писала мне такие короткие сообщения! Могло же случиться все, что угодно, а утром ты даже не позвонила!

– Мама, – прошло две секунды, а терпению Фионы уже подходил конец. – Япония считается одной из самых безопасных стран в мире.

– Может, так кто-то и считает, но я-то сама этого не могу проверить! От тебя нет новостей, что мне делать? Конечно, я переживаю!

Фиона проигнорировала ее последнее замечание.

– Я тебе позвонила, как только приземлилась.

А потом писала ей вчера утром и вечером. К счастью, из-за девятичасовой разницы во времени мама будет спать, когда здесь середина дня, так что ей удастся избежать разговора с ней… но не сейчас.

– Знаешь, у меня ужасное предчувствие…

Фиона улыбнулась, скрывая свое раздражение.

– Ты принимаешь лекарство?

– Да, – ответила мама с возмущением. – Конечно, я принимаю лекарство! Я же не маразматичка какая-нибудь! А доктор Смитсон в прошлый раз так грубо себя со мной вел!

– Да не вел он себя грубо! Просто пытался убедить тебя, что очень важно принимать таблетки от давления.

– Ну, мое давление наверняка зашкаливает, когда моя единственная дочь так далеко… одна… в другой стране… С тобой может случиться все, что угодно!

Прежде чем ее мать смогла начать перечислять ужасные вещи, которые случались с одинокими женщинами-путешественницами на протяжении многих лет, Фиона решила напомнить ей, что она не одна:

– Семья, у которой я остановилась, очень добрая, и все прекрасно говорят по-английски.

Сейчас было бы самое время рассказать о примерке кимоно, но Фиона не хотела портить это прекрасное воспоминание – она так тепло и душевно провела вечер. Вместо этого она, не подумав как следует, выбрала более безопасную тему для разговора:

– И в течение дня со мной все время будет Гейб.

Ну, вчера же он возил ее в разные места, а потом забирал, как нежеланную посылку, которую предпочел бы вернуть отправителю.

– С Гейбом?! Кто такой Гейб? Я думала, ты будешь с Ютакой Араки!

Забавно, когда маме было нужно, ее вялость куда-то мгновенно испарялась. На этот раз Фиона вздохнула по-настоящему. Роковая ошибка…

– К сожалению, в семье у мистера Араки случилась тяжелая утрата, поэтому он не сможет быть моим наставником.

Мама, казалось, пребывала в шоке, потеряв дар речи по крайней мере секунд на пять, и на мгновение Фиона подумала, что этот разговор можно будет не продолжать.

– Так ты хочешь сказать, что столько пролетела просто так? Вот знала же, не надо было никуда ехать, я же тебе говорила!

– Мам, все в порядке. Мне предоставили другого наставника.

– Ну, ясное дело, предоставили, но он вряд ли сравнится с Ютакой Араки, да ведь?

Конечно, у мамы много свободного времени, и она нагуглигла информацию о нем. После того, как несколько недель она ныла, теперь вдруг решила восхищаться!

– Я правда думаю, что ты совершила ужасную ошибку…

– Он очень хороший фотограф. Я многому научусь.

– Кто? Разве можно найти с бухты-барахты равноценную замену?! Тебя пытаются надуть – дали кого-то, кто и рядом не стоял с самим Ютакой Араки. Ты знаешь, что его снимки выставлены в музеях и галереях по всему миру? Нью-Йорк, Бостон, Токио… – Фиона, уже не скрывая, закатила глаза; вчера она видела некоторые его работы. – Сидней, Торонто. Ну и скажи мне, кого нашли ему на замену?

Фиона взвесила все «за» и «против», и, хотя чаша весов склонилась не туда, куда хотелось бы, все же честность – правильная стратегия, и лучше все рассказать и покончить с этим. Никогда не знаешь, что может отвлечь мать от ее здоровья.

– Мой наставник…

О боже, она сейчас это скажет… Она смотрела прямо на экран, на дрожащие руки своей матери и ее хрупкую фигуру, сидящую в кресле с высокой спинкой, которое больше подходило пожилому, немощному человеку, а не женщине, которой нет еще и пятидесяти.

– Кто?

– Габриэль Бернетт.

Эта новость по-настоящему потрясла мать: сначала она замолчала, а затем, словно героиня мелодрамы, в ужасе схватилась за горло.

– Габриэль Бернетт! Человек, который разрушил твою жизнь! – Лицо матери исказилось. – Кажется, у меня спазм!

– Мама, ты не миссис Беннет из «Гордости и предубеждения», у людей не бывает спазмов. И он не разрушал мою жизнь.

Просто немного изменил ее курс…

– Габриэль Бернетт… – Ее мать покачала головой. – Габриэль Бернетт… И что он сказал? Надеюсь, он извинился.

– Он меня не узнал, и ему не за что извиняться.

– Ой-ой-ой… Я все-таки думаю, это ошибка.

– Он очень хороший фотограф, и я могу у него поучиться.

– Ну, ты уже многому научилась у него в прошлый раз, правда же? Я-то думала, один раз на грабли наступишь…

– Мам, это было давно. – Фиона перевела взгляд на окно, сквозь края жалюзи пробивался яркий солнечный свет, словно пытаясь выманить ее наружу. – Мне было восемнадцать, и я была такая молодая и глупая…

Фиона почувствовала, как краска смущения заливает щеки. Боже, она была невероятно молодая и глупая. Такая наивная и такая нескладная. И да, из-за этого она изводила себя годами, не без поддержки мамы, любящей все излишне драматизировать. Пока Фиона не рассказала обо всем Аврил, которая смеялась над ней до упаду и сказала, что это совершенно нормальное поведение для подростка, который немного запутался, и что она должна перестать так волноваться по этому поводу. Все делают глупости в молодости. Ее точными словами были: «Да забей ты!»

Оглядываясь назад, Фиона все задавалась вопросом: возможно, если бы тогда ее мать отнеслась ко всему более рационально и взвешенно, то она могла бы гораздо раньше примириться с этим глупым эпизодом своей жизни и быстрее разобраться c последовавшим за ним буллингом в школе.

– Ну, просто будь с ним поосторожнее. Такие люди, как он, не меняются…

– Как я уже сказала, он меня даже не помнит. Так или иначе, мне нужно идти. Гейб заедет за мной, и мы поедем смотреть «Токийское небесное дерево».

Вообще-то он собирался прийти только к обеду, но маме не нужно было об этом знать – пусть думает, что у нее великолепное утро! Фионе не терпелось немного осмотреться: она ничего не видела ни в