в кляр, а затем бросил их в глубокую сковороду с маслом, таким горячим, что оно задымилось. Быстрыми, проворными движениями шеф-повар вынул гребешки из масла и мастерски переместил их в корзинку, а затем легко и плавно разложил хрустящие золотистые гребешки на маленькие овальные тарелки и поставил их перед ними на стойку. Это было не свежеприготовленное блюдо – мгновенно приготовленное!

Фиона глубоко вдохнула; она видела, как поблескивает масло, все еще пузырящееся на поверхности. Гребешки источали восхитительный аромат, и у нее уже потекли слюнки.

– Теперь обмакни их в любую из тарелочек. – Он указал на морскую соль с пряностями, крупные белые кристаллы, смешанные с кусочками зелени, и несколько других приправ. – Вот пряная соль, обычно с зеленью бамбука, а это тертый дайкон, разновидность редьки, которую смешивают с соевым соусом, чтобы получился соус для макания. Попробуй!

Она неуклюже попыталась взять палочки и чуть не отправила маленький гребешок в полет.

– Я не то чтобы хорошо умею ими пользоваться…

Гейб улыбнулся:

– Нужно просто потренироваться… Нет… немного не так. Вот смотри!

Он забрал ее палочки и взял ее руку в свою, при этом большим пальцем дотрагиваясь до нежной кожи ее ладони. От этого неожиданного прикосновения Фиона почувствовала прилив тепла. Она намеренно избегала смотреть на него и не отрывала взгляда от своих пальцев.

– Расслабься, – сказал он успокаивающим тоном, от которого она только сильнее напряглась.

«Просто кожа очень чувствительная, вот и все. Немного щекотно», – она выпрямила спину и сосредоточилась на его словах.

– Вот так. – Накрыв ее руку своей, он расположил верхнюю палочку между ее большим, указательным и средним пальцами. – Возьми ее как ручку, но две трети длины должны быть внизу, а не сверху. Теперь закрепи вторую на безымянном пальце.

Отчаянно желая стряхнуть его руку и как-то прекратить это нелепое ощущение его близости, от которого у нее внутри все вибрировало, она пошевелила пальцами и сразу уронила нижнюю палочку. Она залилась краской. Как неуклюже! Как всегда…

– Попробуй еще разок! Нужно время, чтобы это освоить, и, к счастью, в японской культуре главное – наслаждаться едой, а это значит, что они не зацикливаются на манерах за столом.

Он ободряюще ей улыбнулся, но от этого она не перестала чувствовать себя невероятной растяпой.

– И очень хорошо, иначе бы я умерла тут с голоду…

– Не в мое дежурство!

Быстрым, плавным движением он приподнял один гребешок и поднес его к ее губам. Она послушно открыла рот и съела лакомый кусочек, застонав, едва почувствовав вкус на языке.

– О боже мой, это… ммм…

Удивительный вкус отвлек ее от мысли, что неловко есть из рук Гейба. Слишком близко и интимно. Снаружи тесто было таким хрустящим и легким, а сам гребешок внутри – нежным и мясистым, с прекрасным, слегка сладковатым вкусом.

– Это одно из лучших блюд, которые я когда-либо пробовала. Я и не знала, что мне нравятся гребешки. Они же вроде иногда плохо жуются?

Тем временем Гейб сам съел один.

– Нет, если они идеально приготовлены – вот так сейчас! Теперь попробуй с тертым дайконом и соевым соусом. Просто смешай их и окуни.

Второго морского гребешка она немного погоняла по тарелке, но ей удалось его поймать; так она обнаружила, что жадность – отличный стимул при обучении новым навыкам. Положив кусочек в рот, Фиона ощутила невероятный взрыв вкуса – соленый соевый соус со свежей остротой редиса, и она издала еще один непроизвольный стон.

К этому времени шеф-повар приготовил небольшую тарелку креветок – удивительно сочные и нежные и определенно лучшие креветки, которые она когда-либо ела. За ними последовало нежное рыбное филе в легком хрустящем кляре, их текстуры идеально дополняли друг друга. В течение следующих пятнадцати минут они расправлялись с идеально приготовленными овощами, тающими во рту кальмарами и несколькими видами сочных мясистых грибов.

– Просто невероятно вкусно! – вздохнула Фиона, доедая последний кусочек того, что оказалось корнем лотоса. Она чувствовала себя сытой, но не переевшей, как будто съела ровно столько, сколько нужно. – А я думала, тут повсюду будут только суши.

– Весьма распространенное заблуждение. Суши на самом деле чаще едят по особым случаям. Вроде как англичане готовят ростбиф лишь по праздникам. И суши – это не то, что ты видела на пластиковых подносах в отделе с ланчами лондонских супермаркетов. Это большее.

Пока Гейб говорил, она уже думала о том, что напишет в блоге о своем знакомстве с настоящей японской кухней.

Они с Гейбом вышли из ресторана и пошли по улице, которая становилась заметно оживленнее по мере того, как они приближались к центру Сибуи и знаменитому перекрестку.

– Ого! – воскликнула Фиона, а Гейб улыбнулся.

Именно таким Токио знали по многочисленным фотографиям: огромный перекресток двухполосных магистралей, пересеченный несколькими переходами, окруженный огромными неоновыми билбордами, на которых сверкала реклама и названия брендов. Так ярко и дерзко – голова закружится даже у тех, кто видел это сто раз! Увидев шок на лице Фионы, рассматривающей электронные щиты, Гейб потянулся в карман за камерой.

– Я как будто в «Бегущем по лезвию». – Она быстро взглянула на него с грустью. – Как жаль, что я не захватила фотоаппарат… А могла бы сделать прекрасное фото для моего блога, – за неимением камеры она достала телефон и стала снимать на него. – Определенно момент для Инстаграма![2]

Их окружало множество других зачарованных туристов, пытающихся запечатлеть яркие цветные изображения, которые транслировались на гигантских экранах, установленных на всех поверхностях зданий вокруг оживленного перекрестка. По опыту Гейб знал, что их сложно хорошо сфотографировать без должного оборудования, но он не стал мешать Фионе, а просто наблюдал за ее выразительным, подвижным лицом, которое постепенно становилось все более задумчивым и поглощенным в процесс, когда она снимала.

Вдруг он осознал (так странно и волнительно!), что впервые за очень долгое время чувствует творческий зуд. Ему так захотелось ее сфотографировать – запечатлеть этот ее здоровый энтузиазм!

– Пойдем, у нас не так много времени. Нам надо бы возвращаться…

Он чуть прошел вперед, пока она делала последний снимок, а потом цвет светофора сменился, и с другой стороны дороги, словно приливное наводнение, хлынул поток пешеходов. Только что Фиона была рядом, а в следующую секунду – исчезла!

Увлекаемая толпой, Фиона внезапно по-настоящему осознала, насколько здесь многолюдно. Хуже, чем на Оксфорд-стрит в канун Рождества. Несмотря на то, что ростом она была немного выше, чем большинство людей вокруг, все же ей ничего не было видно сквозь массу людей. Где же Гейб? Она потеряла его из виду… Оставаться