— Нош, — прогундосил один из близнецов. — И шелюшть.

— Хороший итог, — похвалил Вейцер.

Мы отбили друг другу кулачки.

— Думаете, это смешно? — нахмурился Олег. — Представьтесь.

— Алексей Фролов, — один из левитаторов кое-как поднялся на ноги. Судя по расфокусированному взгляду, у него было сотрясение. — А это Степан Фролов, мой брат.

Мы назвали себя.

— Пострадавшие — к целителю, — принял решение инквизитор. — Завтра в яму, противников и оружие выберет боевой куратор. А вы, Вейцер и Володкевич… в яму прямо сейчас.

— Что? — возмутился Мирон. — Обед же!

— Вы лишены обеда, — Олег взглянул на нас, как на придорожную пыль. — Марш в яму.

Имение Фурсовых

восточный пригород Турова

— Папа, звал?

Андрей Поликарпович отвлёкся от созерцания природы и повернулся к двери. Его младшая дочь, Варвара, только утром вернулась из бессрочной ссылки в Европу, куда глава Рода отправил всех своих наследников ещё в августе. Дочь он выдёргивать не хотел, но справляться с текущими делами в одиночку — задача непростая.

— Заходи, Варенька, — улыбнулся Андрей Поликарпович. — Как добралась?

— Мы же на самолёте, пап, — девушка подошла поближе, чтобы обнять отца. — С пересадкой в Варшаве.

Восемнадцатилетняя Варя всю жизнь провела на домашнем обучении, с лучшими наставниками, каких только мог найти глава Рода. А за свои деньги он мог найти кого угодно. Многоопытных учителей фехтования, носителей различных языков, финансистов и юристов, мастеров восточных единоборств и преподавателей йоги. Дочь развивалась разносторонне и вполне могла бы унаследовать империю Фурсовых, если бы не Денис, её старший брат. Двадцатичетырёхлетний Денис Фурсов уже три года сидел в Гамбурге, сотрудничал с Ганзой и заведовал активами Фурсовых в Евроблоке. В Россию он прилетал редко, но с отцом регулярно созванивался и поддерживал общение через родового телепата.

Проблема в том, что Денис не видел всей картины. Он привык оперировать отмытыми деньгами, инвестируя их с пользой для семьи, но лишь Варя понимала, насколько благосостояние Рода завязано на Володкевичах и их милом подвальчике.

— Я бы не стал тебя тревожить, — Фурсов указал на свободное кресло, — но обстоятельства изменились. Не в лучшую, должен признать, сторону.

— Ты о креме, папа?

— О нём, — вздохнул глава Рода.

— Я слышала, что произошёл конфликт с последним из Володкевичей. Как такое возможно?

Фурсов пожал плечами:

— Мы его недооценили.

Варя выглядела сногсшибательно даже по меркам Турова, одного из крупнейших мегаполисов России. Эффектная блондинка, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ярко-голубыми глазами. Внешность ей досталась от матери, а та в молодости многим успела вскружить голову. Фурсов тогда не успевал принимать вызовы на дуэль и расправляться с незадачливыми ухажёрами, осмелившимися оспаривать его выбор. Что касается Дара, то Варенька стала кинетиком, хотя все расчёты показывали, что фамильные гены её предков по материнской линии должны возобладать. А мать Вари, старшая жена Фурсова, унаследовала криокинетические способности.

Замораживать врагов Варя Фурсова не умела.

Но она уничтожала тех, кто вставал у неё на пути, тысячью других способов.

— Война была бы проиграна, — нехотя признал глава Рода. — И теперь мы вынуждены сотрудничать с Ростиславом на худших условиях, нежели… до начала конфликта.

— Уменьшился процент? — догадалась девушка.

Андрей Поликарпович кивнул.

Варя на несколько секунд задумалась.

— Что с ним не так, папа? Мы думали, что он бездарь, ничего не умеет. Гвардию Володкевичей перебили. Ты отправил нас в Европу, потому что боялся удара с другой стороны…

— И сейчас боюсь, — перебил Фурсов. — Но Ростислав обещал нам защиту.

— Что? — глаза девушки расширились от удивления. — Он? Нам? Защиту?

— Я понимаю, звучит фантастично. Но если ты выслушаешь мой рассказ, то поймёшь, что не всё так очевидно.

Фурсов вызвал служанку по селектору, и в кабинет принесли чай с бутербродами, а также любимый фруктовый смузи Вареньки, который та незамедлительно схватила с подноса.

Через полчаса в кабинете воцарилась тишина.

Андрей Поликарпович долил себе ещё немного божественного напитка, а Варя поднялась с кресла, направилась к окну и уставилась вдаль, скрестив руки на груди.

— С ним определённо что-то не так, — наконец, произнесла девушка. — С Ростиславом.

— Вот и выясни это, — глава Рода перешёл к сути. — Мальчишку призвали в семинарию. Он сейчас в рясе, ему не до усадьбы. И не до нас.

— Тогда как ты можешь воспринимать всерьёз его слова о защите? — не выдержала Варя. — Это пустая бравада.

— Я и не воспринимаю, — пожал плечами Андрей Поликарпович. — Наши проблемы никуда не исчезли. Напротив, если инквизиция прознает… всем несдобровать.

— Похоже, славные деньки нашего Рода закончились, — в голосе Варвары прозвучала горечь.

— Не спеши нас хоронить, — хмыкнул Фурсов. — Ростислав не заинтересован в том, чтобы сдавать схему. При этом у него есть «крыша», а у нас её нет.

— У тебя есть план, отец?

— Конечно, девочка моя. Он у меня всегда под рукой, ты же знаешь.

Варя отвернулась от окна.

— Расскажешь?

— Всему своё время. Для начала я хочу, чтобы ты встретилась с Володкевичем и предложила ему свои услуги в качестве управляющего.

— Чего? — девушка своим ушам не поверила. — Отец…

Фурсов хлопнул ладонью по столешнице.

— Это не просьба. Нам нужно, чтобы поставки крема были бесперебойными. А сам Ростислав, похоже, не в состоянии это обеспечить. Вот ты и поможешь. Будешь действовать в интересах Рода. Сделай ему ремонт, подсоби с текущими вопросами. С нас не убудет, зато грузовики будут регулярно возить товар.

— Но это ведь не всё? — хитро прищурилась девушка.

— А ты как думала. Войди к нему в доверие и выясни, какими силами он управляет. Как сумел в одиночку, не считая голема и потусторонней твари, положить моих гвардейцев.

— Что дальше? — Варя всегда отличалась сообразительностью и понимала, что отец мыслит на несколько ходов вперёд. — Ты недоговариваешь.

— Дальше, — Фурсов был доволен интеллектом своей дочери, — у нас несколько вариантов. А какой мы выберем… будет зависеть от полученной информации.

* * *

Арена, на которую нас отправили, располагалась в глубине лесопарка.

Я малость прифигел от того, что в кампусе понастроили несколько арен. Если уж быть совсем точным — три. И это при том, что рукопашники и