Гладкоствольные орудия XIX века стреляли картечью со сферическими чугунными пулями. В 1811 г. картечь была разделена на ближнюю и дальнюю. Дальняя картечь имела меньше пуль, но была большего диаметра и веса. Понятно, что такие пули летели дальше.

Дальность стрельбы бомбой из 1-пудового единорога составляла 2347 м при начальной скорости 403 м/с и угле возвышения 12. Эффективная дальность ближней картечи — 213–427 м, а дальней — 427–747 м.

К осадным орудиям обр. 1805 г. были приняты деревянные лафеты обр. 1807 г. — для 24-фунтовых пушек, для 18фунтовых пушек и для 1-пудовых единорогов. Все лафеты состояли из дубовых станин. В боевом положении цапфы орудий помешались в боевых гнездах лафета, а в походном положении (для удобства возки) — в походных гнездах, расположенных ближе к хоботовой части. Таким образом, при переходе из походного положения в боевое орудие приподнималось и переставлялось из походных гнезд в боевые. В походном положении лафет орудия передвигался на так называемых походных (лафетных) колесах, а передок — на колесах меньшего диаметра — боевых (передковых). В боевом положении происходила замена колес, и на ось лафета надевались передковые колеса. Передок был общим для всех трех лафетов.

Кроме того, в состав осадной артиллерии входили 2-и 5-пудовые мортиры. Обе мортиры обр. 1805 г. были устроены одинаково. Мортиры отливались заодно с квадратным поддоном, плоскость основания которого составляла с осью мортиры угол в 80°. Ось цапф располагалась против нижнего угла поддона. Запал в теле мортиры был проведен наклонно. Камора мортир цилиндрическая. Дно полушарное.

Вес медной 5-пудовой мортиры обр. 1805 г. составлял 1474 кг, а 2-пудовой — 573 кг. В боекомплект 5-пудовой мортиры входили бомба весом 96 кг, содержащая взрывчатого вещества при стрельбе по открытым целям — 2,46 кг, и при стрельбе по закрытым целям — 5,46 кг, и картечь. Настильная картечь весом 110,6 кг содержала 198 пуль № 9. Навесная картечь весом 114,7 кг содержала 94 пули № 10. Гранатная[20]картечь весом 59,8 кг содержала 36 3-фунтовых гранат. Вес снаряженной 3-фунтовой гранаты — 1,36 кг, вес взрывчатого вещества — 64 г артиллерийского пороха. Время горения трубки — 1–12 с. Также в боекомплект входило светящееся ядро весом 80,4 кг, содержащее 20,9 кг зажигательного вещества.

Дальность стрельбы бомбой составляла 1890 м. Дальность стрельбы настильной, навесной и гранатной картечью была соответственно 2134 м, 170 м и 320 м.

В боекомплект 2-пудовой медной мортиры входили: бомба весом 36,45 кг, содержащая взрывчатого вещества при стрельбе по открытым целям 1,23 кг и при стрельбе по закрытым целям — 2,35 кг, и картечь. Настильная картечь весом 41 кг содержала 64 пули № 9 и 12 пуль № 8. Стрельба настильной картечью велась под углом +4 — +5. Гранатная картечь весом 36,9 кг содержала 18 3-фунтовых гранат. Еще в боекомплект входило светящееся ядро весом 31,26 кг, содержащее 0,82 кг зажигательного вещества. Время свечения составляло около 4 минут, освещалась местность в радиусе 70 м.

Дальность стрельбы бомбой составляла 2454 м, настильной картечью — 2134 м, а гранатной — 320 м.

Мортирные станки 5- и 2-пудовых осадных мортир отличались только размерами. Станки состояли из двух медных станин и двух дубовых связных подушек, соединенных четырьмя связными железными болтами. Крайние болты удлинены и выходят за габариты станин. Это сделано для облегчения работы прислуги, которая производила поворот и накат мортиры с помощью железных ломов.

Как видим, при Аракчееве русская артиллерия по своей боевой мощи не только не уступала, но и превосходила зарубежные аналоги. Современник Аракчеева И. С. Жиркевич, бывший в то время адъютантом одного из гвардейских артиллерийских батальонов, писал: «Об усовершенствовании артиллерийской части я не буду распространяться: каждый в России знает, что она в настоящем виде создана Аракчеевым, и ежели образовалась до совершенства настоящего, то он же всему положил прочное начало».

До перестройки балерина Кшесинская была почти неизвестна нашему народу. О ней вспоминали лишь в связи с роскошным дворцом на Кронверкском проспекте в Ленинграде, где в марте — июле 1917 г. находился штаб большевиков, а в последующие годы — Музей Октябрьской революции. Сейчас в большой моде «возвращение утраченного». О Кшесинской издаются книги, снимаются телефильмы. Жизнь Матильды как будто специально создана для книг и кино — блестящая карьера балерины, романы с наследником престола и великими князьями. Но, увы, никто не вспоминает о главном романе Кшесинской — романе с Военным ведомством.

Матильда Кшесинская родилась 19 августа 1872 г. по старому стилю, или 1 сентября по новому, в местечке Лигово в 13 верстах от Петербурга, где ее родители снимали на лето дачу. Отец ее Адам-Феликс Кшесинский служил танцовщиком в Императорских театрах на вторых ролях, где обычно исполнял польские танцы краковяк, мазурку и т. д. Мать Матильды до свадьбы также была балериной. Как писала сама Кшесинская в «Воспоминаниях»: «У моих родителей было четверо детей, из которых один умер в младенческом возрасте. Трое из оставшихся в живых пошли на сцену. Моя старшая сестра Юлия была очень красива и великолепно исполняла характерные танцы; она выступала под именем Кшесинской 1-й. Ее считали гордостью театра и всегда давали лучшие роли. Мой брат Юзеф был очень талантлив и считался ведущим танцовщиком».[21]Но почему-то ряд современных авторов, включая Балязина, считают, что у Кшесинских было 13 детей.

Естественно, что Матильда, согласно семейной традиции, поступила в Императорское театральное училище. Замечу, что Матильда росла умной и развитой девочкой. О таких А. П. Чехов писал, что они «с двенадцати лет научились не замечать этих несносных мужчин».

О своих увлечениях Матильда вскользь упоминает в «Воспоминаниях»: «Четырнадцатилетней девочкой я стала кокетничать с молодым англичанином Макферсоном. Я не была в него влюблена, но мне нравилось флиртовать с красивым и элегантным юношей». В итоге «англичанин напрочь забыл о своей невесте. После этого я стала получать от него любовные письма и цветы: Но очень скоро это развлечение мне надоело. И все же его свадьба с этой девушкой расстроилась. Это был первый грех, который я взяла на душу».[22]

23 марта 1890 г. в Императорском театральном училище состоялся выпускной спектакль, на котором присутствовали Александр III и другие члены «августейшей фамилии». После спектакля состоялся торжественный обед. Александр III усадил Кшесинскую рядом с собой, пожелал ей быть «украшением и славой нашего балета». С другой стороны от Матильды он посадил своего наследника — Ники (будущего Николая II) и при этом, улыбаясь, сказал: «Смотрите, только не флиртуйте слишком».

Ники правильно воспринял совет отца, но несколько минут думал, как начать разговор. «Перед каждым прибором стояла обычная белая кружка. Наследник престола посмотрел на нее и, обращаясь ко мне, спросил: