Родители – археологи-этнологи, оба сильные маги – встретились еще в институте и так увлеклись новыми чувствами, что получилась я. Дальше сыграли свадьбу, осели дома и… заскучали. Очень скоро их с головой захватила наука и унесла сначала на север нашего королевства, затем на юг, а после… куда только не заносило. Ребенок в расписание ученых никак не укладывался, так что моим воспитанием большую часть жизни занималась старшая сестра отца. У тети Риммы было трое своих детей и масса работы по дому. Так что с детства нас приучали к максимальной самостоятельности и целеустремленности.

Семья тети Риммы была дружной, творческой и веселой. Даже чрезмерно для более спокойной меня.

В свои двадцать два года я училась, старалась стать лучшей и мечтала о собственном уголке в центре столицы. Тихом, уютном, с небольшой каморкой, выделенной под домашнюю лабораторию. Без шумной родни, без принесенных слишком жалостливым братом блудных собак, без жуткой ругани сестер, вечно спорящих, чья очередь пытать слух домочадцев игрой на музыкальных инструментах; без недовольства изредка пишущих родителей, желающих, чтобы дочь пошла по их стопам…

Мне хотелось стать хозяйкой собственной жизни, создавать востребованные артефакты и ни от кого не зависеть – вот оно, счастье!

И сегодня цель наконец могла приблизиться сразу по нескольким пунктам.

Во-первых, благодаря помощи леди Кейд, я собиралась отлично показать себя в лабораториях ювелирной мастерской и получить – о чудо! – вызов на итоговую практику. Восторг, да и только.

Во-вторых: еще чуть-чуть, и мой практически провалившийся эксперимент по поиску идеальной пары мог оказаться удачно завершенным! Оставалось лишь увидеть спину Фавия, убедиться, что там имеется рисунок дракона и поаплодировать самой себе. Для закрепления результатов проекта предстояло немного пококетничать с объектом. И, убедившись в его заинтересованности (а возможно, и в желании начать отношения!) внести наблюдения в ежедневник, который позже я использую для защиты дипломной работы перед комиссией в университете.

– Все гениальное просто, – улыбаясь, сказала я сырникам. – Девчонки будут просто в шоке, когда узнают о моих приключениях.

Конечно, за душевным разговором с Лейлой я успела сболтнуть немного лишнего… Например, о том, что в наши с девочками гадания был внедрен мой собственный эксперимент с рунами и старыми эльфийскими заклинаниями, о которых мне в переписке рассказала мама. Хорошо, что леди Кейд не особенно поверила в серьезность подобных вещей. Она лишь снисходительно улыбнулась и заверила, что дальше нее мой секрет не уйдет. Потом уточнила, кого именно я видела в зеркале перед переносом? Пришлось признаться, что мне на глаза попался лишь рисунок дракона на мужской спине. Леди посочувствовала из-за несостоявшегося до конца гадания и, видимо устав от моих рассказов, предложила обсудить план дальнейшего пребывания в столице империи.

– Голд-Тери прекрасен, – заверила она. – А вьюга не позволит отправить тебя назад в ближайшие дни. Так что будем развлекаться. Согласна?

Я, разумеется, не стала возражать. И даже поспешила с просьбой о посещении лабораторий Кейдов…

– Скукота, – вздохнула леди Кейд. – Но раз ты хочешь – сделаем. Кстати, где-то здесь у Астера была книга об этих лабораториях.

Она встала, прошлась вдоль многочисленных стеллажей и недовольно выругалась.

– Не нашли? – поняла я.

– Астер поставил на эту книгу защиту, – пожаловалась леди. – Но! Я нашла даже лучше!

Лейла Кейд вернулась с толстым стареньким фолиантом – о вековых традициях драконов.

– Тебе это точно пригодится, – сказала она.

– Зачем? – удивилась я.

– Ты же будущий ученый? Должна все знать, – пожала плечами леди Кейд.

Тут спорить было не с чем.

Честно говоря, сначала книга меня совершенно не впечатлила. И я с огромным трудом изобразила подобие интереса. Пока леди Лейла не начала рассказывать о том, что происходит на красочных изображениях. Тогда-то мир драконов захватил с головой.

Я даже не заметила, как в кабинет вернулся Астер Кейд. Его реакция на наше занятие удивила: дракон разозлился за то, что мы взяли его книгу без спроса. Как позже пояснила леди Лейла (решившая проводить меня до выделенной комнаты), ее сын больше двадцати лет коллекционировал редкие издания, над которыми трясся как над родными детьми.

– А лучше бы действительно занялся семьей, – возмущалась драконица. – Завел жену, детей…

– Подождите, – перебила ее я, пытаясь прикинуть в уме возраст Астера, – но сколько же вашему сыну лет? На вид не дашь больше тридцати.

– По нашим меркам он действительно еще совсем молод, – отмахнулась драконица. – А вот я… Мне ведь сто семнадцать, дорогая.

– Сколько?! – некрасиво поразилась я. И тут же принялась извиняться за свою реакцию. – Просто вам больше сорока лет в жизни не дашь! Честное слово.

Она звонко хохотала:

– Ты такая милая, Велава. И мне нравится, что ты удивляешься моему возрасту. Я ведь и правда стараюсь следить за собой.

«Старается – не то слово! – подумала я. – Да у нее кожа лучше моей. И волосы…»

– И все бы ничего, – продолжала леди Лейла, – но иногда мне становится очень одиноко. Ведь отец Астера умер больше десяти лет назад, а найти кого-то столь же достойного, умного и желанного кажется нереальным. У нас с мужем была настоящая любовь, Велава. Нас свел жрец.

– Свел жрец? – не поняла я.

– Это еще одна традиция, – кивнула драконица. – Наши жрецы могут видеть ауры, и каждая из них отличается от другой. Особенно сильны различия среди сильных магов. Там некие специфические рисунки, цвета… Но суть в том, что именно жрец может увидеть две ауры, идеально подходящие друг другу. Ничего не напоминает? – Она улыбнулась и сама ответила: – Почти как твой ритуал гадания с использованием эльфийских рун. Только у тебя эксперимент, а способ жрецов проверен веками. Однако драконов слишком много, и мало кому удается в действительности встретить ту самую пару, ведь на ее поиски может уйти вся жизнь. Чему ты улыбаешься, Велава?

– Простите. Просто мне кажется, что вы несколько преувеличиваете значение любви в жизни человека или дракона. Да, несомненно здорово найти пару, способную понять тебя и принять со всеми изъянами. Но можно прожить и без этого.

– Что же тогда по-настоящему важно? – спросила леди Кейд.

– Найти себя, – честно ответила я, – свой путь, свое призвание, свое место.

– И где же твое? – уточнила леди Кейд.

– В артефакторике, конечно. Я еще в самом начале, но намерена проявить себя как нельзя лучше.

– А любовь – это помеха, – кивнула леди Кейд. – Ясно. Но почему тогда ты сдаешь проект именно по поиску истинных пар?

– На любовь есть спрос среди множества обывателей, – призналась я. – Так что я пробую помочь им, чтобы однажды прославить свое имя.

– А если на спине Фавия действительно