Вампир обнажил клыки, взгляд потемнел, кожа покрылась красными прожилками. Зелье человечности выветрилось, и голод нахлынул с новой силой.

В висках зашумело. В первые секунды все померкло, превратилось в размытое пятно, а затем… будто помешательство. Вместо привычного гула улицы, тиканья часов и едва доносившейся мелодии из соседнего особняка – только звук, с которым текла по венам кровь. Ее запах витал в воздухе, заполнял легкие, лишал рассудка.

Жажда.

Адриан редко доводил себя до столь сильного голода. Не приближался к грани, но и хранить пакеты в холодильнике дольше трех суток – портить продукт. Ни вкуса, ни пользы, почти что вода.

И, как назло, сегодня не было ни времени, ни возможности насытиться вдоволь. Зелье заглушало голод на вечер и должно было действовать ночью, но присутствие свежей, горячей крови сводило с ума.

Вампир знал, что ему не выйти из дома, – стоит переступить порог, и тут же поймают. Немного алой жидкости, разлитой по асфальту, пахнущей так сладко, полоской тянущейся к ловушке… Адриан слишком уязвим и легко станет жертвой охотников.

Дурманящий аромат. Вампир облизал пересохшие губы. Несколько шагов, и вот она – пульсирующая жилка на шее. С каждым ударом сердца хотелось вонзить клыки в кожу и сделать желанный глоток. Ощутить, как по горлу растекается тепло. Адриан больше не чувствовал ничего, кроме металлического привкуса во рту. Его тело отзывалось на каждую вибрацию, слух улавливал, как перемещается кровь в тоненьких капиллярах, и вампир клялся себе, что даже пары капель будет достаточно – только бы насладиться ими.

Но что-то останавливало, сбивало с толку и заставляло притормозить. Сладкий цитрусовый аромат парфюма навязчиво витал в комнате и словно служил напоминанием.

– Фэй… – сорвалось с уст.

Хрипло, надсадно, едва слышно. Осознание пришло в момент, когда Адриан уже склонился над шеей ведьмы. На миг оцепенел, испытав отвращение к себе, затем отшатнулся и бросил короткий взгляд на беззащитно спящую Фрею.

Нужно найти новую порцию зелья.

И, черт возьми, нужно покинуть мансарду.

Пока голод не взял свое.

* * *

Фрея лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к шуму дождя. Капли барабанили по окнам, то затихая, то вновь набирая силу. Нужно было встать, помочь Рози с завтраком… Дробь воды перекликалась с пульсацией в висках и ноющей болью в затылке. Хотелось опять уснуть, лишь бы не ощущать слабость.

Сделав над собой усилие, Фрея села. Провела рукой по кровати и замерла. Вместо привычной и жесткой бязи – гладкий бархат. Ни с чем не спутать… И эти ароматы осени: чай с яблоками, корицей и медом, едва уловимый запах книг.

Она не у себя. Странно, ведь сейчас, когда ведьма сидела за закрытыми дверями, на ум приходило только это слово – дом. Фрея чувствовала себя спокойной и расслабленной. Только чертова голова кружилась, и осмотреться не хватало смелости.

Медленно и неуверенно она распахнула веки. Первые секунды все вокруг – сплошное пятно. Чуть позже – библиотека. До боли знакомое место. Не видя названий на корешках, ведьма могла бы точно сказать, где какая книга. От озарения земля ушла из-под ног, но хорошо, что Фрея застыла на диване.

Многое изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Теперь руки не слушались, и взять чашку с чаем оказалось нелегкой задачей. Трясущиеся пальцы неуверенно сжали ручку, и Фрея несмело поднесла напиток к губам.

Хватило одного глотка. На языке остался привкус зелья для восстановления. Его готовили из сладко пахнущей лаванды, которая в отварах всегда была терпкой.

– Выпить нужно все. Иначе голова будет кружиться весь день.

Фрея не заметила, как кто-то вошел, и вздрогнула. Еще мгновение – и на ее плечи опустились ладони.

– Прости. Я, как всегда, испугал?

– Да…

Вот и все, что удалось сказать. Она не ошибалась. Здесь все было таким же знакомым, как и голос за спиной. От, казалось бы, едва ощутимых прикосновений по телу пошло тепло.

– Адриан…

Имя произнесла шепотом, боясь собственных слов, боясь того, что все – правда. Ее кошмар стал реальностью – память вернулась. Страх нахлынул волной удушья, еле хватило сил набрать воздуха.

Позади слышалось мерное дыхание. Какой он сейчас?

– Выпей зелье, ты слаба. Им, – вампир сделал паузу и продолжил, – плевать на головную боль и панику. Мне – нет.

Уголки губ Фреи невольно дернулись. Спорить с Адрианом – заведомо проигрышный вариант. Сделала глоток, еще один и еще… Как только чашка опустела, ведьме показалось, что вампир улыбается. Точно улыбается.

– Закроешь глаза? – прошептал он совсем близко.

У ведьмы перехватило дыхание, но нужно было ответить.

– Если ты не исчезнешь…

– Сегодня – нет. Как и в ближайшую неделю. В доме мы в безопасности. За его границами… ты знаешь сама.

Она чувствовала, что они с Адрианом вспоминают сейчас об одном. Их разрыв, заклинание потери памяти и бесконечные минуты вдали друг от друга. Чтобы оба остались живы.

Фрея доверительно смежила веки. Вокруг появилась привычная тьма – черное болото. Мрак, в котором подсознание показывает страхи и рисует их яркими вспышками. Лишь бы не утонуть…

Звуки слились в раздражающий шум. Шла гроза. Сквозь дверь доносился сильный запах еды и из-за голода вызывал тошноту. События вчерашнего дня смешались. Даже с закрытыми глазами Фрея все равно отчетливо видела вспышки молний. Тех, которые были недоступны ее взгляду.

– Открывай. Я обещаю, станет легче.

Непривычно горячие пальцы дотронулись до ее виска, щеки, шеи… так тепло, сладко, томительно близко. Хотелось, чтобы прикосновения длились вечно…

Он – вампир. Он под зельем. И все же Фрея послушно распахнула глаза и замерла.

Острые черты лица, пепельные волосы, модная прическа: у висков коротко, на макушке чуть длиннее. И все те же пронзительно-серые, как грозовое небо, предупреждающее о скорой непогоде, глаза. Уголки губ Адриана дернулись в усмешке – ему было больно. Сожаление читалось в каждом движении, в каждом бережном касании. Вампир словно извинялся, не боясь показывать острые клыки. Зелье не меняет сущность – лишь маскирует. А он даже не пытался уйти от действительности.

Стальные глаза заблестели, вокруг зрачков появилось мерцающее кольцо. Секунда – и эмоции Фреи стихли, воспоминания перестали тревожить. Вампир применил внушение, пряча прошлое в подсознании, но не вычеркивая себя из жизни ведьмы.

Так надо, так будет спокойнее. Ей нужна защита.

Бледная, взволнованная, но не испуганная. Он позволил себе любоваться ее мягкими чертами лица, заглядывать в затуманенные карие глаза, касаться тонкого запястья, наверное, в последний раз ощущая тепло, хрупкость и в то же время силу. Фрее хватило смелости уйти, чтобы они оба жили.