и контуры современного мира. Реформация устранила главное препятствие на пути у гуманизма и других идей эпохи Возрождения, а претворение их в жизнь началось в век восемнадцатый. Философы объявляют человека, его права и свободы высшей ценностью и развивают учение о естественных неотчуждаемых правах, принадлежащих человеку от рождения (свобода, равенство, безопасность, собственность). На волне успехов буржуазии (революции в Нидерландах, в Англии) и промышленной революции, начавшейся в середине 18 века, общинность Средних веков вытесняется индивидуализмом… Вольтер в своих памфлетах обличал пороки духовенства и дворянства. Теории общественного договора и народного суверенитета стали идеологической опорой буржуазии в Великой французской революции и основанием для признания власти монарха нелегитимной. Королевский двор поплатился за двести лет разврата и роскоши, за слова Людовика 15: «После нас хоть потоп», за нищету народа и высокие налоги для буржуазии, за нежелание ничего менять в своей жизни…

Второе рождение в 18 веке обретает материализм. Гольбах пишет книгу «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного», которую современники назвали «Библией материализма». Большинство просветителей проникаются новой верой — атеизмом.

Жан-Жак Руссо, один из немногих философов того времени, кто во главу угла ставил не разум, а чувства и совесть, и осмелился подвергнуть сомнению пользу Просвещения. Он говорил, что у человечества два пути развития. Первый — через науку и прогресс. Но этот путь ведёт к бесчеловечной, развращённой цивилизации, где люди оторваны от природы и скучены в огромную массу. Здесь царят теснота и грязь, нищета и убожество. Второй путь — мирная жизнь на лоне природы, в тишине и покое, без вечной погони за наживой, где человек живёт, наслаждаясь истинными ценностями — чистым воздухом, запахом трав, радостным трудом ради себя и окружающих. Человечество семимильными шагами движется по первому пути прямиком к счастливому будущему, где машины делают машины и обеспечивают людей всем необходимым для жизни. Наука, технический прогресс пустили прочные корни в массовом сознании, подарили немало материальных благ и открыли новые потребности. Однако на всяком пути потерь не избежать. Чем-то приходится жертвовать. И должно человеку отказаться от всего того, что удерживает его от решающего шага навстречу счастью своему, забыть о нравственности, о жалости и уважении к своим братьям, а, когда подойдёт к концу жизни он, оглянется назад, на то, что потерял, чем пожертвовал, и захочет вернуть утраченное. Ибо увидит, что счастье вовсе не там, где он искал его, но будет слишком поздно; оно убежит от него, и наступит вечность…

Руссо, чтобы до конца быть оригинальным, придумал свою «гражданскую религию», признавая свидетельством веры только добродетельную жизнь. Во время Великой французской революции католические священники присягали на верность революционному правительству, а якобинцы сделали «гражданскую религию» Руссо государственной, заставив всех поклоняться безымянному Высшему Существу… Нововведение, однако, не прижилось, как и сама революция.

Руссо был творцом современной модели общественного устройства: его теории народного суверенитета (верховенства) и общественного договора лежат в основе демократии. Но, в отличие от политиков, взявших на вооружение его идеи, он всегда считал народный суверенитет недостижимым идеалом… А о свободе говорил, что это способность быть господином самому себе, умение властвовать над своими страстями. Записать бы подобное в конституции…

Великая революция во Франции стала звёздным часом буржуазии, началось её победное шествие по Европе. Все революции — зеркальные отражения друг друга, начинаются с организованного выплеска народного гнева и призывов к свободе, а заканчиваются — установлением диктатуры и попранием всех мыслимых свобод…

В 18 веке вера в народе держалась на уровне привычки; просвещённая часть общества рассуждала в салонах о деизме и пантеизме. После потрясений революции и Наполеоновских войн мода на религию ненадолго вернулась в побеждённую Францию. Но вскоре великие естественнонаучные открытия перевернут многовековые устои…

Достижения биологии и физики в 19 веке заставят людей образованных пересмотреть свои взгляды на жизнь и отказаться от веры предков. Кризис религии был обусловлен рядом факторов, и научные открытия были одним из них, хотя и самым решающим…

Люди в массе своей во все времена живут без веры в сердце… Древо познаётся по плодам, а человек — по делам. Если Бога нет, стало быть «всё позволено» и нет воздаяния ни на земле, ни на небе. Праведник погибает в праведности своей, нечестивец живёт долго и счастливо в нечестии своём. Суд Божий, Страшный суд, «частный суд» — предрассудки и заблуждения отцов. А мы умнее их, нас не проведёшь, у нас своё мнение, у нас права и свободы, а наука доказала, что Бога нет…

Из века в век человек всё больше превозносился над матерью-природой. В эпоху гуманизма и Возрождения он ощущал себя микрокосмом, вселенной во вселенной, венцом мироздания. В раннюю эпоху Просвещения — равным Богу, а вскоре дошёл до отрицания Его бытия, уверовав в безграничность своего разума, который преобразит мир к лучшему, построит идеальное общество (коммунизм), в котором будет всё, кроме Бога.

Гуманизм открыл эпоху индивидуализма, жажды наживы любой ценой; разверзлась пропасть между богатыми и бедными… Гуманизм провозгласил жизнь человека высшей ценностью, но обернулся новыми войнами, революциями, насилием, страданием, смертями…

Тысячу лет церковь стесняла свободу, животные желания людей Запада. И думали они, что так было всегда, но снизошло на них откровение, что в давние времена всё было по-другому: никаких запретов и препятствий для счастливой жизни плоти. И возмутилась душа западного человека: «Чем я хуже тех, кто жил в те благодатные времена?» «Я лучше их! — подумал западный человек. — Нет, я не раб Божий, я господин, царь мира, всё во мне, всё для меня». Эго западного человека растёт с годами и охватывает весь мир. Иммануил Кант писал, что эгоизм начинается с того, что человек перестаёт различать понятия «я» и «мир». Так, рождается потребитель, для которого другие служат средством удовлетворения его потребностей. Жена, дети, друзья вроде игрушек в руках его. Категорический императив Канта, который есть нечто иное как слова Христа: «Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки», — разбился вдребезги о запечатанные души и сердца людей. Слаб человек по природе своей, и прячется он от жизни, которая суть борьба с самим собой, прячется в своём доме, в дорогой машине, за привычками, смехом над пошлыми шутками, отгоняя ненужные мысли, которые способны навести на грусть. Вера — это тяжкий крест, который современный человек страшится взвалить на свои плечи…

Запад — это демократия, цивилизация, культура; не то, что страны Востока, где не соблюдают права человека, и время