добиваясь их ссылки или наблюдая за их казнью, стоя рядом с отцом-императором. Я плела сети и расставляла силки, в итоге успешно расчистив дорогу к трону для третьего брата. Но в итоге мне так и не удалось защитить самого Гектора. В ходе церемонии коронации убийца, подосланный первым принцем, ранил нового императора Унганы отравленным кинжалом. Ранение было несерьезным, но от того яда не существовало противоядия, это был тот самый яд, который свел в могилу старого императора. Медленно, но неотвратимо он разъедал все внутренние органы жертвы, пока она не впадала в бессознательное состояние и не переставала дышать. Что это было, как не наказание Небес, все эти годы молча наблюдавших за мной?

У меня не осталось выхода. На тот момент Энеи уже была беременна их первым ребенком, поэтому я, используя свою личину девятого принца, объявила себя регентом при ее еще не родившемся сыне. В гневе и ненависти я потопила в крови всю семью первого принца и железной рукой подавила все последующие за этим восстания и мятежи. Два года я правила Унганой, войдя в ее историю как кровавый узурпатор трона при живом императоре. Два года я тонула в бессильном отчаянии, наблюдая за тем, как мой горячо любимый брат медленно умирает. В конце концов, Гектор впал в предсмертную кому.

Мой любимый умирал у меня на глазах. Я не могла вынести этого. Я поклялась следовать за ним в смерти, пусть даже при жизни он не принадлежал мне. Энеи уговаривала меня не делать этого, взывала к остаткам разума, говорила, что не сможет защитить маленького Актеона в одиночку. Она знала, что я любила Гектора, знала и то, что он не был мне настоящим братом. Она любила меня, как сестру, и поэтому не могла ревновать, ей было только бесконечно жаль меня. В конце концов, я оставила свое первоначальное намерение, вняв ее словам. В тот день я впервые обратилась к Небесам. Я опустилась на колени в храме предков, умоляя о милосердии.

Мой брат страдал и умирал из-за меня. Если бы только я могла взять все свое время жизни и отдать его ему! Мне уже не нужно было, чтобы он принадлежал только мне, не нужно было даже находиться рядом с ним. Мне достаточно было просто знать, что он все еще где-то существует в этом мире.

Стоя на коленях в храме, машинально утирая скатывающиеся по щекам слезы, мыслями я внезапно снова оказалась на краю того обрыва, словно бы и не было всех этих прожитых лет, и осталась только та перепуганная, доведенная до отчаяния девчонка, поруганная в ту ночь собственным отцом. Тогда я также утирала слезы, скатывающиеся по моим перепачканным щекам. Но когда я уже была готова сделать последний шаг в бездну, передо мной из ниоткуда внезапно появился ребенок, мальчик примерно моего возраста, с огромными зелеными глазами, в которых тоже стояли слезы. Он завис в воздухе над бездной, схватив меня за руку, и удержал тем самым от последнего рокового шага.

— Пожалуйста, живи! Или он умрет…

Золотистое свечение возникло в месте соприкосновения наших рук, при этом в меня словно бы ударила крошечная молния. Я закрыла глаза, а когда открыла их снова, взглянула на мальчика уже глазами Лилии.

— Кто… умрет? — машинально переспросила я, не понимая, где я сейчас нахожусь, в зале предков или все еще на краю того обрыва.

— Старший брат… — мальчик всхлипнул тогда, не отпуская мою руку. — Он умрет из-за меня. Не хочу, чтобы он умер из-за меня, не…

— Зачем мне жить? Мой отец, он… — у меня сдавило горло, я не смогла выговорить то, что хотела сказать.

— Твой… отец? — нахмурился мальчик, выпуская мою руку. — Тот человек не твой отец. Разве сама не видишь?

С этими словами он бесследно исчез, а я только ощутила мощное дуновение силы, оторвавшей его от меня, оставшись тогда стоять на краю обрыва. Я тогда поспешно отступила назад, подальше от края, удивленно осматривая все вокруг своими новыми глазами.

— Брат… я не хочу, чтобы ты умер из-за меня. — прошептала я, поднимаясь с колен. Я уже знала, что должна делать.

Широкими шагами я проследовала в покои умирающего императора и отослала всю свою свиту, всех прислужников, сиделок и врачей, позволив остаться в комнате Гектора только Энеи. После этого я склонилась над братом, нежно взяв его за руку.

Точно так же, как это сделал со мной мальчик на краю того обрыва.

— Брат… пожалуйста, живи. Я не вынесу, если ты умрешь. Поэтому живи, пожалуйста. Хорошо?

Не знаю, почему, но в тот момент я действовала по какому-то наитию, четко зная, что и как мне следует делать. Воззвав к наследственной силе Хранителя, много лет тому назад пробужденной во мне тем таинственным ребенком, я взглянула на брата глазами Лилии и наложила руки на его лоб и грудь. Под моими ладонями тут же возникло хорошо знакомое мне золотистое свечение, а потом, как потом мне рассказывала Энеи, все мое тело окутало едва различимое радужное сияние. Именно в этот момент Лилия Иллюзии признала меня своим действующим Хранителем.

Несколько тысячелетий спустя в библиотеке Цитадели Хранителей одна непоседливая девочка с карими глазами, до странности похожая на мою сестру, Добродетельную Императрицу Унганы, обнаружила записи о ритуале выбора Хранителя Лилии Иллюзии и дала мне их почитать для общего развития. Согласно тем записям, Хранителем Лотоса Времени, как самого опасного из Ключей, всегда становится старший из детей Верховного Хранителя. По своей сути это обычная передача власти по наследству. Лилия Иллюзии, напротив, особым образом сама избирает себе нового носителя, практически сразу же после официального вступления в должность нового Хранителя Лотоса Времени. Как правило, это практически всегда самый одаренный целитель из всех детей клана, так как основной задачей практикующего высшую магию Иллюзии является защита жизней вверенных ему людей. Если это так, поистине, я самая никчемная и бесполезная из всех когда-либо существовавших на свете Хранителей Лилии Иллюзии. Защитница жизни, поистине злая насмешка Небес! Я, Золотой Демон Унганы!

Как бы там ни было, мне удалось тогда спасти жизнь своему брату. Тогда я вывела весь яд из его тела и исцелила все повреждения его внутренних органов. Как много позже объяснил мне Михаил, для большей наглядности смоделировав тот процесс на своем компьютере, я потратила на все это около десяти лет своего личного времени жизни. Поистине, Небеса тогда услышали меня. Я хотела отдать брату все свое время жизни, но в итоге для полного исцеления ему потребовалось