Она считала, что поездка через всю страну с ее бывшей свекровью, а теперь еще и дочерью получится захватывающей. Ну интересной точно. Бетани стала мысленно составлять список одежды, которую возьмет с собой, и список людей, которым необходимо позвонить, и незаметно для себя задремала.

* * *

Субботним утром она проснулась позже обычного. Хотя были выходные по случаю праздника, Бетани предстояло урегулировать множество рабочих вопросов, если они намеревались отправиться в путешествие рано утром в среду.

Приняв душ и одевшись, она поехала на работу, решив дождаться десяти часов, чтобы позвонить Руфи касательно Энни.

Лавируя в потоке машин, Бетани услышала звонок мобильного телефона. На экране высветился номер ее свекрови.

Она нажала кнопку приема на руле, и в салоне раздался голос Руфи:

— Бетани, где ты сейчас находишься?

— В машине. Чем могу быть полезной, Руфь?

— Не затруднит ли тебя заехать ко мне домой… в ближайшее время? Мне очень неудобно беспокоить тебя, но это важно.

— Никакого беспокойства. Уже еду.

— Через какое примерно время ты сможешь быть у меня?

— Минут через десять, максимум пятнадцать. У вас все хорошо?

— Да… полагаю. — Голос Руфи слегка дрожал, выдавая, что все вовсе не так хорошо, как она говорит.

— Постараюсь приехать как можно скорее.

— Спасибо, — с благодарностью прошептала Руфь.

Когда Бетани вырулила на подъездную дорожку перед домом, принадлежавшим семейству Хэмлин, она заметила два припаркованных там автомобиля. Первый принадлежал Гранту, а второй — Робин. Брат и сестра объединили усилия против своей матери. Неудивительно, что бедняжке потребовалось подкрепление.

Бетани нажала на кнопку звонка, потом вошла в дом.

— Есть кто-нибудь? — громко позвала она.

Перед ней немедленно возникла Руфь. Завидев отразившееся на ее лице облегчение, Бетани едва сумела скрыть улыбку. Ситуация казалась ей очень комической. Пожилая дама поспешила взять ее под локоть.

— Слава богу, ты здесь, — прошептала она.

— Бетани, — произнесла Робин тоном, которым, вероятно, пользовалась для устрашения свидетелей в суде. — Скажи мне, что ты пошутила, пообещав моей матери эту смехотворную поездку через всю страну на автомобиле.

Быть может, раньше Робин и удалось бы запугать Бетани, но только не теперь. Она воззрилась на свою бывшую золовку с непроницаемым выражением лица.

— Не вижу ничего смешного во встрече с одноклассниками по случаю пятидесятилетия выпуска.

Грант стоял у камина, предоставив сестре вести переговоры.

Робин не собиралась сдаваться:

— Вы двое даже не представляете, во что решили ввязаться. Это же небезопасно, а вы обе такие доверчивые. Я не могу допустить, чтобы моя мать…

— Я не нуждаюсь в твоем позволении, — резко оборвала ее Руфь.

Она упрямо выставила вперед подбородок, намереваясь не дать себя запугать или отговорить от осуществления задуманного. Робин может не одобрять все, что угодно, но на решение самой Руфи это повлиять не должно.

— Мама, будь же благоразумной.

— Благоразумной? — повторила Руфь. — Всю свою жизнь я только и делала, что была благоразумной. Но это моя жизнь, и в шестьдесят восемь лет я намерена поступать так, как захочу и когда захочу. Раз я решила отправиться во Флориду на машине, я так и сделаю.

— Я буду ее сопровождать. — Бетани рассудила, что сейчас не самое подходящее время сообщать о том, что Энни тоже едет с ними, поэтому предпочла пока об этом умолчать. — Вам не о чем волноваться. С нами все будет хорошо.

Робин возвела глаза к потолку, показывая тем самым, что терпение ее на пределе.

— Ушам своим не верю! — Повернувшись к брату, она добавила: — Давай же, внеси свой вклад в семейное обсуждение.

— Я рассудил, что ты и сама неплохо справляешься, — подмигнув матери и Бетани, произнес Грант.

Руфь и Бетани стояли плечом к плечу, взявшись за руки.

Пожилая женщина смотрела на своих детей.

— В самом деле, вам не о чем волноваться. Маршрут спланирован, отели зарезервированы, и я вступила в ряды Американской автомобильной ассоциации. Я взяла напрокат машину, на которой мы отправимся во Флориду, а обратно полетим на самолете. Уверена, что я все предусмотрела.

— Что скажешь насчет приема лекарств?

Руфь нахмурилась:

— Я пью по одной таблетке в день для понижения кровяного давления, и это все… ах, и еще закапываю в глаза. Мне вовсе не нужно разрешение терапевта для совершения этого путешествия, так что вы хватаетесь за соломинку. Не нужно обращаться со мной как с ребенком. Я способна сама о себе позаботиться.

— Дороги небезопасны, — настаивала Робин, — особенно для двух путешествующих без сопровождения женщин.

Руфь еще больше нахмурилась:

— Если кто-то меня похитит и убьет, чего ты, как я понимаю, боишься, можешь быть уверена, что я умру с улыбкой на устах.

— Мама, что ты такое говоришь? — воскликнул Грант.

— Что насчет Бетани? Будешь ли ты по-прежнему чувствовать себя счастливой, если похитят и убьют ее? — не сдавалась Робин.

— Я взяла три урока карате, — весело заявила пожилая дама, — и сумею ее защитить.

Грант разразился хохотом, но Робин, казалось, не нашла в словах матери ничего смешного.

— Ладно. — Робин наставила на Бетани палец. — Знай же, что, если с мамой случится что-то потому, что из-за своей глупости ты позволила ей увлечь себя ее безумными идеями, я привлеку тебя к уголовной ответственности.

Бетани крепче сжала руку свекрови:

— Я принимаю на себя полную ответственность о благополучии твоей матери.

— Нет-нет, — запротестовала Руфь. — Я сама за себя в ответе. Кроме того, если что-то и вправду случится, моя дочь незамедлительно приведет свою угрозу в исполнение.

— Она этого не сделает, — произнес Грант, бросая на сестру выразительный взгляд.

— Даже не рассчитывайте, — ответила Робин, скрещивая на груди руки, словно ожидая от присутствующих немедленной капитуляции. Бетани надеялась, что Робин — терпеливая женщина, потому что сама она не имела намерения отступать от задуманного. И Руфь — она была в этом уверена — тоже.

Спустя мгновение Робин опустила руки.

— Что ж, ладно. Рискуйте жизнью. А тебе, Грант, вообще не следовало приезжать сюда, раз ты не собирался меня поддерживать.

— В действительности я решил лично отвезти их, — сообщил он.

— Об этом не может быть и речи! — запротестовала Бетани, преисполнившись решимости немедленно отказаться от предприятия, если Руфь позволит Гранту сопровождать их. Бетани хотела уехать подальше, чтобы все как следует обдумать и рассмотреть возможность совместного будущего с Грантом. Она могла сделать это только в том случае, если он не станет оказывать на нее давление. Иначе вся затея лишалась смысла.