Увезли Руцкого, Хасбулатова, Макашова, однако в Белом доме еще оставались сотни людей. Надо было вывести их, обеспечить им безопасность. А сделать это непросто. Ведь далеко не все зависело от подразделений. Так, когда бойцы «Альфы» и «Вымпела» находились в Белом доме, со стороны гостиницы «Мир» ударил гранатомет, его поддержали пулеметы, танки на мосту. Люди у парадной лестницы разбегались, падали ниц. Остались стоять лишь несколько бойцов группы «А». Взмахами рук, сигналами радиосвязи пытались остановить стрельбу. Белый дом сдавался. Так кому же понадобилась столь грубая и однозначная провокация? Сегодня никто не может сказать, была ли это случайность или преднамеренное провоцирование защитников Верховного Совета на открытие огня. На этот вопрос теперь вряд ли кто-либо ответит. Но, увы, что было, то было.

Но кто мог гарантировать, что огонь не будет открыт по безоружным людям, когда они покинут стены Белого дома? Много ли надо для новой кровавой трагедии? Представьте себе состояние бойцов «Альфы» — звучит провокационный выстрел из толпы… Что делать — закрывать пленников собой или отвечать огнем на огонь?

Но попробуй ответь, какой бы вой поднялся в прессе: «Альфа» расстреляла защитников демократии!

А подобное вполне было вероятно. Вспомните слова писателя Юрия Черниченко, который на весь мир призывал своих соотечественников «раздавить гадину». Там, на ступенях Белого дома, оставалось немало тех, кто готов был выполнить приказ литератора-гуманиста — убивать, давить, линчевать.

Надо сказать, что опасались «Альфа» и «Вымпел» и провокаций со стороны милиции. Да-да, от родной московской милиции. Уже погибло несколько сотрудников МВД, постоянно шла дезинформация: якобы захваченных милиционеров не отпустили, а расстреляли в Белом доме. И милиция зверела, забыв о законе.

В октябре «Комсомольская правда» опубликовала диктофонные записи радиопереговоров милиции и Белого дома, сделанные ночью и днем 4 октября. Привожу несколько фрагментов, которые точно отражают настроение сотрудников МВД. (Условные сокращения: М. — милиция, Б.д. — Белый дом. Текст оригинала сохранен полностью, убрана лишь матерная брань…)

Ночь перед штурмом Белого дома. Время приблизительно 3 часа 30 минут.

М. Телевизор смотри: как наших били. За это можно не только в дерьмо, а вообще шкуру содрать.

М.: Вот и сдерем ее тогда.

М.: Там одни урки собрались, там людей нет нормальных.

М.: Мы их перевешаем на флагштоках, на каждом столбе.

М.: Хорош болтать. Когда штурм будет?

М.: Скоро будет, скоро, ребята.

М.: Руки чешутся.

М.: Мужики, в Белом доме живых не брать.

Б.д.: Кстати, мы ваших отпустили, таких же, как ты.

М.: Ну, а мы вас живыми брать не будем, скоты.

М.: Руцкого вешать.

Утро. Время включения записи не установлено.

Б.д. (еле слышно, слабым голосом): Всем, всем. Срочно «Скорую помощь».

М.: Подохни, собака, там.

М.: В ЦМТ мои, по-моему, снайпера задержали. Доставлять или нет?

М.: Стреляй его на месте.

И все-таки, несмотря на подобные настроения милиции, это были лишь предположения и опасения, которые следовало предвидеть, по возможности просчитать и предупредить.

Но примерно в это время прозвучал реальный выстрел, который тоже мог стать роковым. Погиб офицер «Альфы», младший лейтенант Геннадий Сергеев.

Он пришел в группу «А» в конце января 1992 года. До трагических октябрьских событий 1993-го оставалось немногим более полутора лет.

Страна переживала тяжелое время. Вместе с ней тот кризисный этап пыталась преодолеть и «Альфа». Многочисленные командировки в «горячие точки» — Баку, Ереван, Степанакерт, Тбилиси, Душанбе. Бойцы спецподразделения видели, как разваливалась некогда могучая страна, набирал силу махровый национализм, как экстремисты раздували пламя гражданской войны.

Тяжкий труд, огромные усилия, сложная оперативная работа нередко сводились на нет бездумными действиями политиков.

«Альфой» попросту затыкали дыры, использовали как пожарную команду. Полыхнуло в Азербайджане — мчались в Азербайджан, загорелось в Грузии — их бросали туда.

Сотрудники устали, издергались. А главное, они не понимали смысла отдаваемых сверху приказов. Вскоре каждому бойцу стало ясно — этот пожар с помощью спецназа не погасить.

Вот в такую пору и пришел в группу «А» прапорщик Геннадий Сергеев. В делах спецслужб был уже не новичок — почти четыре года отслужил в 15-м Главном управлении КГБ, полтора года — в спецподразделении «Вымпел». Человек ищущий, неспокойный.

«Когда в «Вымпел» перевелся, — вспоминает вдова Геннадия Елена, — я его спрашиваю: «Ген, ну как тебе в «Вымпеле»? А он с рюкзаком или спортивной сумкой спешит утром на службу. Мы жили тогда у метро «Шоссе Энтузиастов», оттуда автобусы до Балашихи ходили.

На мой вопрос он ответил: «Нравится, Лена. Лучше, чем в 15-м Главке, но все равно не то».

А его товарищ по подразделению Анатолий Данилин сказал так: «Человек ищет, где лучше. Всегда верим — там лучше. Начинаем искать, выбирать. Это вполне естественно.

Геннадию, например, нравилось больше антитеррористическое направление — освобождение самолетов, поездов, пароходов».

Придя в «Альфу», Сергеев нашел себя. Все соответствовало его духу и устремлениям — обстановка в подразделении, уровень и направленность боевой подготовки, отношения между бойцами, взаимовыручка.

Многое оперуполномоченный Геннадий Сергеев уже знал и умел. Помогла хорошая физическая, спортивная подготовка. Он хорошо бегал кроссы, ходил на лыжах, отменно стрелял.

Да иначе, наверное, и быть не могло. С детства его приучали к спорту, сначала отец, в прошлом боксер, позже преподаватель физкультуры. Потом в армии Геннадий попал служить в спортивную роту.

Будучи в группе «А», Сергеев поступил в академию ФСБ, стал офицером — младшим лейтенантом.

Рассказывает боец группы «А» Юрий Торшин:

— Геннадий Сергеев был лучшим в нашем отделении. Он проработал в группе несколько лет, накопил опыт. Физические данные у него хорошие — рост метр восемьдесят пять, каратист, прекрасно стрелял.

Так вот, втроем — я, Финогенов и Сергеев — выехали на БМП к Белому дому. Вокруг была неразбериха, и нам хотелось разобраться в обстановке самим, понять, что происходит.

Наша БМП вышла в тыл Белого дома. Картина предстала ужасная: стоят какие-то шалашики, палаточки, люди обросшие, человек сорок. Кто они?

В общем, приехали, осмотрелись. Из ближайшего подъезда Белого дома выбежала женщина в милицейской форме, в кителе без погон, с девочкой на руках. Мы ее посадили в свою БМП, пытались что-то расспросить, но напрасно. Она была так напугана, что не могла говорить.