стреляли по людям из пулеметов. За достоверность этих сведений не отвечаю. Видели раз пять, как исчезали люди на глазах. Но это везде происходит, и через пару дней будет восприниматься, как само собой разумеющееся.

Максим выбрался из машины и встал рядом с Ильей Витальевичем. Мужчина с интересом посмотрел на него и висящее за спиной ружье.

— Не знаете, где находятся армейские склады с оружием? — спросил он.

— Нет, даже мыслей узнать об этом не приходило, — ответил Илья.

— А зря. Прогнозирую скорую войну всех со всеми, за продукты, бензин и прочее.

— С такими темпами убыли населения воевать долго не придется, — Максим громко озвучил свое предположение.

— Все равно, хотелось бы остаться в числе последних выживших, чем первых погибших, — ответил ему мужчина из встречного каравана.

— Каждому свое, — Илья Витальевич забрался на водительское сиденье микроавтобуса, дав понять, что разговор ему больше не интересен.

Максим согласился с его инициативой.

— Желаем вам преуспеть, — пожелал он от лица своей компании.

— И вам того же, — мужчина занял место в своей машине. — Там впереди, километров через двадцать, видели какую-то подозрительную компанию на мотоциклах. Не советуем останавливаться, если попросят. Неприятные ребята.

— Спасибо, — Максим искренне поблагодарил его за ценную информацию. — Мы тоже видели каких-то подозрительных типов ближе к городу.

— Спасибо, будем бдить, — мужчина помахал карабином, который вынул из машины, дав понять, что он не так прост, как мог показаться.

Машины разъехались. Каждый в этой ситуации исходил либо из своей способности размышлять, либо подчиняясь стадному чувству. Максиму показалось, что они из первых, кто не пошел за толпой. В некотором смысле, это было небезопасно — противостоять кому бы то ни было таким отрядом занятие бесполезное. Однако он рассчитывал на смелость и удачу, верных союзников, которые помогут им избежать неприятных ситуаций. У тех людей, кто сейчас думал, что находится в толпе, которая буфером оградит его от проблем, проблемы только начинались. Максим инстинктивно чувствовал, как толпа из-за страха и неуверенности превращается во взрывчатое вещество, способное сдетонировать от малейшего конфликта, случившегося внутри нее.

Илья заморгал «стопарями», чтобы Максим обратил внимание. Впереди показалась табличка, указывающая на населенный пункт, дорога от которого примыкала слева. Зазвонил телефон.

— Максим, папа спрашивает, сворачивать туда или нет? — спросила Маша.

Максиму стало смешно. Взрослый мужик интересуется у него, что делать.

— Я бы свернул. Скоро ночь, лучше убраться от трассы подальше, — ответил он.

— Хорошо. Езжай поближе к нам, а то мне страшно, что ты отстанешь, — попросила девушка.

— А, ладно, — пообещал Максим, думая при этом, что причина страха Маши была в другом.

Рядом с ним, и его оружием, она чувствовала себя спокойнее.

Кортеж из двух машин свернул с трассы и сразу же попал на разбитую грунтовку. Видимо, деревушка на указателе, до которой надо было добираться пятнадцать километров, для властей не имела большого значения. Если не считать ухабов, остальное Максиму показалось добрым знаком. Чем дальше от скопления людей, тем лучше.

Темнело. Лес нависал непроницаемыми кронами над дорогой. Максим старался смотреть только на пятно света перед машиной и краснеющие впереди фонари микроавтобуса. И все равно ему было не по себе. Он чувствовал, как тьма ждет, когда он даст слабину. Как она смотрит на него мертвенно-черными провалами глаз, в ожидании встречи взглядов, после которой она возьмет власть над слабым человеческим рассудком и овладеет им полностью.

За пятном света мерещились призраки. Они бежали рядом, выхватываемые боковым зрением. Максим не провоцировал себя повернуть голову и посмотреть на них прямо, уверенный, что от него только этого и ждут. Он смотрел прямо перед собой и слушал музыку, стараясь вникать в мотив, в слова, чтобы сознание не отвлекалось на ненужные мысли. Мысли все равно сбивались, но он упрямо возвращал их к прослушиванию музыки.

Он с облегчением выдохнул, когда впереди показались огни деревни. Судя по количеству фонарей в ней, она была крохотной. Они заехали на улицу. В ближайшем доме в окнах горел свет. Со двора доносился шум музыки и пьяные крики. Максим встал прямо за микроавтобусом, выбрался из машины и подошел к нему с пассажирской стороны. Окно у Маши было приоткрыто.

— Не уверена, что хотела бы провести ночь в пьяной компании, — призналась она подошедшему Максиму.

— Согласен. Но тут других домов полно.

— А что, если они тут одни остались?

— Вряд ли, — засомневался Максим, хотя в глубине души подобное предположение не исключил.

Деревня была построена по-старинному, одной улицей, и в свете фонарей была видна полностью. Домов двадцать, не более, и света нет ни в одном из них. Во дворах брехали голодные собаки, но других признаков человеческой жизни не было. Люди либо покинули ее, либо пропали, поддавшись ужасу.

Со двора, в котором шумело веселье, раздался выстрел, продолженный истеричным женским криком. Калитка открылась, из нее выбежала полуголая женщина. Она споткнулась, упала, не переставая кричать, поднялась и побежала к машинам.

— Спасите, убивают! — она кинулась к Максиму, прижавшись к нему открытой грудью и обдав сильным запахом перегара.

Максим вырвался из ее объятий. Маша открыла дверцу и выбралась из машины, чтобы помочь женщине, которая, по ее разумению, попала в беду.

— Кто за тобой бежит? — спросил Максим, думая, что женщина поддалась страху.

— Колька бежит, муж, приревновал меня. Козел!

Из ворот показался преследователь. Он едва держался на ногах, но в руках у него было ружье. Он выстрелил навскидку в сторону неверной супруги и попал в окно микроавтобуса. Маша закричала и заскочила назад в машину. Максим оттолкнул снова начавшую липнуть к нему женщину и выстрелил в сторону ее мужа. Он не целился в него, пальнул для острастки. Мужчина после выстрела будто пришел в себя, замер, затем развернулся и попытался сбежать во двор. Но он был настолько пьян, что ружье попало ему между ног, он споткнулся через него и упал.

Полуголая сластолюбица, увидев это, мгновенно поменяла приоритеты. Посмотрела на Максима как на врага, и кинулась драться.

— Убил! Убил мужа, тварь! Детей оставил без отца! — она пыталась порвать на нем одежду.

Максим, не церемонясь, оттолкнул ее. Женщина упала навзничь.

— Поехали отсюда, — выкрикнул он Илье.

Сам сел за руль своей машины и посигналил медлящему отцу Маши. Пьяная женщина поднялась на ноги, нашарила где-то в темноте камень и бросила в машину Максима. Он гулко ударился в лобовое стекло, оставив на нем круглую паутину размером с яблоко.

— Дура! — не удержался от комментария Максим.

В ответ ему донеслись отборные матерные проклятья. Машины тронулись. Сразу же позвонила Маша.

— Куда теперь ехать, Максим?

— Не знаю.