Не с той руки сделал ход Муртаз, поэтому оказался в матовой ситуации. На словах Лукомор выиграл вчистую, будь рядом с ним «правильные» люди, они бы это подтвердили. Но не было с ним никого. Кислый со своими мужиками не в счет, он в эту свару точно ввязываться не будет. И Муртаз на «серую масть» не надеялся, он делал ставку на себя и на Гору. Обычные арестанты здесь – всего лишь массовка. И в перспективе – свидетели его «справедливой» правилки…

Лукомор мог выиграть на словах сто, тысячу раз, но, пока за ним нет реальной силы, в этой схватке верх ему не взять. Если менты не вмешаются, его могут и «опустить». А «опущенный» не может быть вором по определению. Никто не подпишется за «опущенного», и некому будет ставить Муртазу на понятия… А менты не вмешаются. Пока не выйдет выкупленное у них время, не вмешаются.

– Ты меня закончишь? А может, раз на раз давай? – играя мышцами, ретиво спросил «пиковый».

Лукомор шарахнулся от него как от чумного. Наигранно шарахнулся, с презрительной ухмылкой на лице.

Интересно знать, кто короновал этого баклана? Детский сад какой-то, а не вор… Но именно поэтому и опасен Муртаз. Глупость, она порой страшнее автомата. А если это глупость, помноженная на тупую физическую силу, тогда дело и вовсе дрянь.

Плохи дела в стане грузинских воров, кланов много, а «рыбных» мест с каждым годом все меньше, отсюда конкуренция и даже вражда. Сила клана определяется количеством законных воров, которые в него входят. Настоящий бродяга – товар штучный, созданный неволей и закаленный в лагерных морозах. Грузинские бонзы это понимают, но все-таки включают штамповальный станок. Лукомор знал случай, когда на одном сходе короновали сразу полсотни воров. Мыслимое ли это дело? Но факт оставался фактом.

Муртаз, видимо, из такой полусотни. Вор-скороспелка, «апельсин», все это понятно. Но ведь он вращался среди прожженных воров, он должен знать законы, правила этикета, а сам машет языком, как безмозглый баклан – крыльями.

– Я слышал, тебя Тифлис короновал, – с упреком качая головой, сказал Лукомор.

– Ну! – Муртаз дернулся, как будто ему наступили на больную мозоль.

– Я его знаю… И он меня знает… И людей знаю, которые за меня встанут… Не снимали с меня корону. Для этого сход нужен, а Чапель устроил балаган. Его за это спросили. С тех пор мы на ножах… Скажи, Муртаз, у тебя есть враги?

– Э‑э… Ну, есть!

– И у меня есть враги, и у Тифлиса есть. У нас с ним были общие враги. С чеченами у нас «рамсы» были, ты в это время пешком под столом ходил…

– С чеченами?

– Слава Япончик «мазу» в этом деле держал… Ты у Тифлиса спроси, он знает, кто такой Япончик!

– Эй, ты че! Я знаю, кто такой Япончик!

– А я с ним работал… И Тифлис был…

Где был в это время вор по кличке Тифлис, Лукомор, честно говоря, не знал. Он о нем краем уха слышал, тогда, в девяносто втором году, и слышал. И сам Тифлис мог о нем слышать. И том «косяке», который упороли Чапель и Беловик, тоже мог слышать… В любом случае Муртаза нужно было отослать к его «крестному» и на этом выиграть время.

Уж очень не нравилось Лукомору, как смотрел на него Гора. Бешеный у него взгляд, безумный. Если в Муртазе хотя бы слегка просматривался здравый смысл, то этот – полная невменяемость. Его совершенно не волновало, кто такой Лукомор. Будет команда «фас», и он порвет любого, хоть самого Деда Хасана.

– Молодой ты еще пацан, резвый и доверчивый. Нельзя так. – Лукомор не зло, но с осуждением качал головой. – Сначала разобраться надо, а потом уже предъявлять… Цирк здесь устроил… Кто тебя научил? Чапель? Он может. Он старый волк, его так просто не прочитаешь. А тебя насквозь видно… Зря ты со мной так…

– Как?

– По беспределу!

– Я знаю Чапеля! – осатанело глядя на него, сквозь зубы проговорил Муртаз. – Если он сказал, то это правда!

Он уже понял, в какое дерьмо вляпался, и знал, что с ним за это могут сделать. Тот же Тифлис мог спросить с него за то фуфло, которое он здесь развел. Воровской мир – это не детский сад, здесь в наказание не в угол ставят, а на «правилку». Сначала по ушам, а потом под ребро – ножом… Муртаз все понимал, поэтому он пойдет до конца. Тут или пан, или пропал…

– Нет на тебе короны, а ты вором назвался! За такие дела на нож ставят! – сквозь зубы цедил он. Разума в его глазах уже не было, сплошной сумрак в них. Сумрак из палаты номер шесть.

Но Горе плевать, он сорвал с себя последнюю цепь, собираясь наброситься на Лукомора, и, похоже, уже не нуждался в команде «фас».

Но и это было еще не все. На сторону Муртаза перешел вдруг бородатый Нагель со своими четками. Если Кислый принял волю Лукомора спокойно, без возражений, то этот, казалось, только и ждал момента, чтобы подставить ему подножку. И дождался.

Нагель мог напасть со спины… Впрочем, и без него шансов у Лукомора не было. С Муртазом еще можно потягаться, и то не факт…

– Ну, давай! – Он поднялся, встал так, чтобы Нагель не смог зайти со спины.

Первым в атаку ринется Гора, его нужно встретить ударом в глаза, «шифты» загасить… А дальше – как получится…

Муртаз выразительно глянул на своего «быка». Ну вот и все…

Лукомор бросил взгляд на Кислого – так утопающий хватается за соломинку. Кислый все понял и едва заметно качнул головой. Нет, не собирался он вписываться за него. Качнул головой и опустил голову. И его дружки стыдливо спрятали глаза.

Зато Гора ничего не стыдился. Бешено выпучив глаза, он провел пальцем по горлу. Все, Лукомор приговорен, и спасти его может только чудо.

И чудо произошло. Дверь в камеру вдруг открылась, и Гора сдал назад.

Возможно, это была подстава. Сейчас дверь откроется, «контролер» спросит, как дела, все скажут, что все нормально, и один только Лукомор подаст сигнал тревоги, а это непростительный для вора «косяк». Нельзя ломиться из камеры, обращаться за помощью к ментам. Это крест на всю жизнь…

В камеру действительно заглянул «контролер».

– Почему не расходимся? – смущенно глянув на Лукомора, спросил он.

Гора сел на скамейку, опустил голову, подперев ее рукой. Арестанты, толпящиеся у дверей, стали расходиться по своим местам. А Лукомор остался стоять. Ни слова он никому не скажет, как только за надзирателем закроется дверь, сразу атакует Гору, пока тот не поднялся с места. Ложка лежит на столе, а в умелых руках – это страшное оружие. Черенок не заточен, но его запросто можно воткнуть в глаз. Пока Гора будет выходить из шока, той же ложкой можно ударить Муртаза. Вдруг повезет?..

Бить никого не пришлось. «Контролер» вышел, но дверь закрыл не сразу, а лишь после того, как в камере появились новые арестанты.

Лукомор едва сдержал стон радости. В камеру входили бойцы из личной свиты Вити Полоскова – Леня Зацеп и Алик Жадный. Лукомор хорошо знал этих парней, они сопровождали его на выездах, когда требовалась дополнительная охрана. Оба плотного телосложения, а бойцовские качества у них на высшем уровне. Лукомор сам видел их в бою, причем в поединке без правил…