мусульманству, как ей претят многие законы его страны и общие правила, понимал, что им не по пути, как бы ему не хотелось от девушки нечто большего, чем танцы и прогулки по городу. Но когда Люция вслух предложила встать в пару с сестрой публично, открыто, отказаться не смог, потакая своему желанию подержать ее ближе снова, как в ночном клубе. Отошел от стола молодоженов и направился в сторону желанной особы.

— Анни, — называя ее по особому, — согласишься быть мне парой в танце?

Девушка вытаращила глаза, не веря, что ее желание обретает форму, запах и тактильные ощущения. Поспешно вскочила, боясь, что его кто-то перехватит.

— Соглашусь, — и подала ладонь.

"Nuray Kardasov Bizim Negmemiz"* — песня нежная и чувственная лилась из динамиков, не оставляя равнодушными слушающих ее и еще больше увлекая в страсть танцующих. Джафар, до этого раза держащий дистанцию, вдруг осмелел и, прижав строптивую девушку ближе, повел по залу. Серебристое платье с лиловым оттенком ниже колена играло в свете приглушенных в зале ламп, струилось и окутывало ноги партнера. Высокая фигура темноволосого поджарого мужчины в белой рубашке и темных брюках создавала идеальную пару в танце и в целом.

Анна слегка оробела в руках Джафара.

— Расслабься, Анни, я не злой колдун, вреда не причиню тебе, — прошептал на ухо девушке.

— Да я вообще ничего и никого не боюсь, не льстите себе, мужчина, — чуть отстранившись, ответила ему в лицо.

— Дерзишь, женщина, — уже улыбаясь и опуская свои ладони чуть ниже талии, проверяя выдержку партнерши.

— Не смей меня называть женщиной, я девушка! — возмутилась эпитету партнерша и отвернулась, фальшиво улыбаясь сестре.

Та как раз смотрела на танцующую пару и нервничала, боясь, что сестрица что-нибудь выкинет из своего амплуа. Увидев улыбку Анны, расслабилась. Селим сидел, откинувшись на спинку стула и положив руку на соседний с Люцией стул, тихо посмеивался, наслаждаясь танцем пары, надеясь на эскападу кактуса — Анны. И то как ее выходку отразит галантный танцор.

— Ох и воспитание у вас, девушка, — поправил себя. — Требует немедленно вернуть в начальные классы.

— А я не обучаемая, не надейся меня перевоспитать.

— А я кто тебе? Правильно, никто, — взглянул в глаза и снова вскинул голову. — Моя задача сейчас не сбиться с ритма от твоей прямоты и не запороть танец. На нас смотрит весь зал.

Анна как будто только поняла, что кроме них и молодых есть и другие гости. И старшие Мансуровы, что могут подумать о ней, опозорившей свадьбу их сына. И устыдившись своей наглости, сомкнула рот и позволила кружить себя в мелодии вальса до конца, не сбившись ни разу. Медляк смолк. Зато послышались аплодисменты гостей.

— Тариев, кради девчонку и через месяц у нас новая свадьба будет, — крикнул родственник Селима. — Красиво смотритесь.

— А что, дядя, тебе пора уже жениться, а то в институте соблазна сколько, так и до греха не далеко, — подключился новый голос и все, кто разделил шутку, рассмеялись.

— Э, народ попрошу так не шутить, вдруг это моя будущая невестка, — сказал слово Али Фарид Оглы, тем самым прекращая поток новых сальных шуток.

Джафар сиял, довольный и танцем, и произведенным эффектом, и повел свою партнершу до места, откуда забрал. Но Анна, не была бы собою, если бы повиновалась. Вырвав, руку, процедила:

— Я тебе не покорная женщина востока, себя отведи на место, а я уж как-нибудь сама разберусь куда и с кем мне идти, — и, развернувшись, поспешила в сторону выхода из зала.

Даже если и последовала новая волна подшучивания гостей, Анна, толкнув дверь, отрезала свой слух от громкого ехидного общества.

Глава 11. Колдовская ночь

Внутри все бесновалось. Реакция на этого мужчину была неожиданной с самой первой их встречи в аэропорту. Его властный, но при этом мягкий, мудрый подход к ней, подшучивание над ее детскими выходками и неприятие ее как объект привлекательности добивали. Хотелось доказать ему, что не смотря на колючий характер, она внутри ранимая женщина, как и любая другая, нуждающаяся в ласке и заботе, подпорке из мужского плеча. Впервые захотелось отношений с мужчиной и не просто сексуальных, а серьезных, с разделением забот, интересов, общения, поддержки. Совместных трапез. Нет, замуж не хотела, а вот гостевых отношений да.

"Думаешь, Джафар, я твоя маленькая и наивная студентка и не знаю как тебя сделать? Ошибаешься! Я докажу тебе, что я взрослая девушка и что с моим мнением тоже нужно считаться", — успокоила себя Анна, задумав новую эскападу.

За стол так и не вернулась, выжидая, когда стихнет празднество и гости разъедутся по домам или отправятся по отведенным им комнатам. Селим и Люция незаметно исчезли из зала, так и не вернулись, и их можно понять. Музыканты собирали инструменты, официанты столы.

Сидя на кровати, собиралась с решением: назад дороги не будет. Боялась лишь двух вещей: если Тариев уединился с другой женщиной или прямо ей откажет. Обе картины не подталкивали к действию. Сделав несколько глотков крепкого алкоголя, обожгла горло и закашлялась. Смелость разлилась вместе со спиртным, пробираясь под кожу. Отбросив остатки сомнений, вскочила с кровати и решительно вышла из спальни.

В окно комнаты, где спал мужчина едва пробивалось освещение уличных фонарей. Шторы почти полностью закрывая его, впускали узкую полоску света. Глаза Анны, привыкнув к темноте, отыскали односпальную кровать. Мужчина, лежа на спине поверх одеяла, тихо похрапывал. Голая грудная клетка равномерно вздымалась в такт его дыхательным движениям. Из одежды остались только брюки. Обнаженные длинные ступни белели из-под штанин как заячьи лапы и Анна, не сдержав смешка, прыснула, тут же прикрыв рот ладонью. На цыпочках подошла к краю кровати, вглядываясь в расслабленное лицо жертвы своего порочного любопытства. Ликование, что он один и спящий, разливалось по уголкам тела, как вода по акведукам. Боясь передумать, на автоматизме скинула платье и следом белье, бросив на прикроватную тумбочку, и нырнула к мужчине. Столько зная теоретически, не знала как применить знания на деле. Джафар лишь слегка пошевелился от скрипа матраса, но не проснулся, только прикрыл рот и перестал храпеть. Лицо во сне разгладилось, щетина проступила темным редким ковром, манила к ней прикоснутся. Анна до этого раза обнажалась только перед хирургом во времена еще безсисечной внешности и сейчас осознание того, что это ее первый стриптиз, тесный контакт, гнали любопытство дальше. Жар мужского тела, едва уловимый запах пота, с коньячной нотой трепетом отдавались в области живота. Рука дрожала, боясь прикоснуться и разрушить мгновение, но инстинктивно опустилась на курчавую поросль груди. Волоски защекотали ладошку,